«Передав французской разведке это собственноручное письмо-подписку, — покажет он на следствии, — я понимал, что все пути к отступлению отрезаны, что в случае отказа от сотрудничества противник будет шантажировать меня и побуждать к сбору шпионской информации. Но об отказе я и не думал, а, напротив, старался доказать, что принял такое решение сознательно и окончательно».
Что такое 30-40 тысяч рублей, если речь идет о бесценнейших материалах! Ветров вполне мог запросить не тридцать, а триста тысяч. Ему бы все равно не отказали.
За девять месяцев предательства подполковник выдал французам столько информации, что работа всей советской научно-технической разведки в Западной Европе оказалась парализованной.
Ветров не гнушался ничем. Тащил все, что попадалось под руку: секретные документы, письма, отчеты, планы. Он даже вскрыл служебный сейф в Ясеневе и переписал адреса и анкетные данные своих коллег.
Перечень материалов, ставших известными НАТО, занимает в обвинительном заключении не одну страницу.
А раскрытые разведчики! Ветров расшифровал перед противником ни много ни мало 422 (!) сотрудника разведки.
Помог раскрыть 57 (!) агентов КГБ из числа иностранных граждан.
Результат не замедлил себя ждать. В феврале 1983 года в ФРГ был арестован подполковник советской разведки. Власти приговорили его к длительному лишению свободы.
В апреле сотрудники ФБР на встрече с агентом задержали офицера КГБ Константинова. Константинов был выдворен за пределы США, работа агента на Москву прекратилась.
В декабре французская контрразведка ДСТ схватила служащего компании «Томсон-ЦСФ» Пьера Бурдиоля, завербованного лично Ветровым ещё в 66-м году. Бурдиоль прнимал участие в разработке сверхсекретной космической ракеты «Ариан».
В октябре 84-го немецкая служба контршпионажа БНД взяла 60-летнего Манфреда Реча, главного инженера управления планирования «Мессершмит-Белков-Блом» — крупнейшей военной компании ФРГ. Он работал на КГБ семнадцать лет.
О таких мелочах, как объявление советских разведчиков персона нон грата, постоянная слежка за расшифрованными «штирлицами», провокации против чекистов, провалы агентуры, я и не говорю.
Французская разведка придавала огромное значение сообщениям Ветрова. О них докладывалось лично президенту Миттерану. Сам того не желая, шпион превратился в крупную политическую фигуру.
К этому моменту отношения между Францией и Штатами натянулись. Президент Рейган официально выразил свое недовольство включением во французское правительство четырех министров- коммунистов.
Дипломатия зашла в тупик, и тогда на помощь пришла разведка. Между двумя президентами состоялась секретная встреча. Миттеран передал Рейгану копии отчетов Ветрова — ради такого подарка стоило закрыть глаза на «красных» министров. В руки Вашингтону попадали бесценные козыри: доказательства тотального шпионажа Советов в «цивилизованной Европе». Материалы получили кодовое название «Досье „Фарэвелл“ (в переводе — „прощай“).
Через две недели вице-президент США Буш, бывший директор ЦРУ, принял директора французской контрразведки Марселя Шале, который приехал с секретной миссией как личный посланник Миттерана.
Из письма Ветрова жене и сыну. 10 мая 1983 г.
Уверяю вас, что я не сдал, не сник, просто устал, устал смертельно. Но если бы мне сказали начать жизнь сначала, я бы не отступился ни от одной минуты своей жизни и не захотел бы жить ещё раз.
23 февраля 1982 года, в День Советской армии, майор Патрик Ферран безуспешно прогуливался вдоль сквера у «Бородинской панорамы».
19.05. 19.10. 19.15. Ветрова все не было. Прождав час, Ферран в недоумении побрел к машине.
Откуда ему было знать, что в это время самый ценный агент французской разведки за всю её историю сидит на жесткой шконке тюремной камеры. Его арестовали ровно сутки назад.
Напрасно Ферран искал чекиста. Ветров исчез. Только несколько месяцев спустя французской разведке стало известно, что подполковник убил человека. Связь оказалась проваленной.
Однако Ветров не терял надежды её восстановить. И в московском СИЗО, и уже в колонии в Иркутске он пытался выйти на французов. В записках, переданных жене, Ветров просил не оставлять его семью без средств к существованию. По замыслу шпиона, эти послания должен был переслать во Францию брат жены, известный в те годы певец Лев Барашков. Барашков как раз собирался на гастроли в Будапешт, а отправить весточку из Венгрии гораздо легче, чем из Союза.
Но Светлана Ветрова не решилась втягивать популярного брата в темные дела.
Наивный Ветров! Он искренне верил, что «друзья» придут к нему на помощь. Может, не сейчас, не сразу, но придут, обязательно придут.
Мысль о том, что французам он уже не нужен, не приходила ему в голову. Ведь не просто так майор Ферран предлагал оформить ему французский паспорт. Говорил, что создано специальное подразделение для прикрытия Ветрова.
Увы. Это были только слова. Когда французы поняли, что карьере Ветрова пришел конец, они попросту сдали его КГБ. Именно сдали, ведь они не могли не понимать: как только советскому дипломату будет продемонстрирован секретный документ, Лубянка моментально бросится на поиски «крота». И найдет — обязательно найдет. Высылая 43 сотрудников КГБ, французы сами же сужали круг подозреваемых. Они прямо указывали: искать агента надо в научно-технической разведке…
Из письма Ветрова резиденту французской разведки. 9 декабря 1983 г.
Дорогой Морис! На ваш вопрос, почему я стал с вами сотрудничать, я хотел бы ещё раз ответить следующими словами: Франция для меня — не страна, не нация. Это те идеалы, которые выражаются в
