удалось. Проигравшего на выборах мэра Астрахани Олега Шеина власти хотя и заметили, но всерьез не восприняли.
Реакция в общем-то хрестоматийная. Даже в самой демократической стране власть не должна работать под давлением. Иначе она уже не власть. В 1981 году Маргарет Тэтчер, не дрогнув, дала умереть с голоду протестующим заключенным из Ирландской республиканской армии, ни на шаг не уступив, обретя за это качество вполне украсившее ее прозвище Железная Леди... Шеин, конечно, не Ганди, Путин — не Тэтчер, да и нравы теперь иные. И все же перенос протестных настроений из Москвы в Астрахань — процесс знаковый и по всем статьям малопредсказуемый.
Да, в самой столице протестный пыл ослабел. Зато оживилась оппозиция на местах. И она при участии московских коллег начинает отрабатывать свои технологии и вербовать сторонников.
При этом обмен опытом происходит не только между Астраханью и Москвой, он идет уже и между регионами. Перспектива вырисовывается мрачноватая. Кремль вернул выборы губернаторов, и теперь у любого потерпевшего поражение может возникнуть соблазн выразить свой протест по астраханской или иной «болотной» технологии. Иными словами, свои проспекты Сахарова могут появиться едва ли не во всех субъектах Федерации. С одной стороны, это проявление гражданского самосознания, а с другой — административный паралич страны.
Противостояние же штука коварная. Чаще всего оно заканчивается тем, что у одной из сторон сдают нервы. Либо это происходит с оппозицией, которая, рванув тельнягу на груди, идет крушить витрины и офисы. Либо власть решается на жесткие меры, чтобы продемонстрировать «твердую руку». Так, в 1919 году после протестных акций Махатмы Ганди генерал Реджинальд Дайер взял да и расстрелял около тысячи безоружных людей — дабы «преподать урок».
Спасти ситуацию могут не причитания ЦИК, а, как ни странно, лозунги, прозвучавшие в свое время на Болотной: «За честные выборы!» Выборы, в которых провластные партии и оппозиция смогут на равных состязаться с помощью политических программ, а не политических прокламаций. И где многослойный президентский фильтр будет отсеивать персон неадекватных, а не нелояльных власти.
Дайте только срок / Политика и экономика / Те, которые...
Дайте только срок
/ Политика и экономика / Те, которые...
Хорошо поработало правительство в отчетный период. Но поработает еще лучше. Как следует из выступления действующего премьер-министра Владимира Путина в Госдуме, через некоторое время нашу страну будет просто не узнать.
Взять, например, такой важный показатель, как инвестиционный климат: «Мы ставим задачу в ближайшие годы сделать 100 шагов в этом направлении и подняться с нынешнего 120-го места до 20-го». Двадцатую позицию, подчеркнул уважаемый докладчик, занимает сегодня такая серьезная держава, как Япония. Есть у Путина ясность и со сроками реализации амбициозной цели: «У меня есть возможность работать сейчас и следующий срок... если ситуация позволит, если я захочу».
Заглянуть в будущее будущего главу государства заставил депутат Госдумы от КПРФ Владимир Бортко, поинтересовавшийся, как тот относится к идее подкорректировать Конституцию, запрещающую ныне одному и тому же лицу занимать президентскую должность более двух сроков кряду, — вычеркнув из нее пресловутое слово «подряд». Владимир Путин отреагировал положительно. Правда, выразил уверенность, что его самого эта новация коснется «в меньшей степени»: закон, как известно, обратной силы не имеет.
Вся эта полемика дает широчайший простор для политических инсинуаций. Вот самая консервативная версия: Путин, вступающий через месяц в президентскую должность, может править, несмотря на любые правки Конституции, аж до 2024 года.
Однако политологи рисуют и смелые фантастические сценарии: после внесения конституционной поправки все сроки обнуляются, значит, Путин получает возможность простоять у руля до 2030-го (если Основной закон поправят в начинающийся президентский срок), а то и до 2036 года. Последний сценарий, конечно же, маловероятен. Однако у нас в стране наработан опыт продления политической молодости. Достаточно вспомнить успешное обнуление губернаторских сроков в 1999 и 2004 годах.
У такого варианта развития событий есть, разумеется, не только сторонники, но и ярые противники. Но главный вопрос в том, насколько сами граждане доверяют своей политической системе. Если с политическим «самочувствием» все о-кей, то им не страшен ни четвертый, ни, дай Бог здоровья Владимиру Владимировичу, десятый президентский срок. Vox populi — vox Dei. Если же доверие к власти, чего доброго, продолжит падать, то кого на кого ни меняй, Японию нам, увы, не догнать.
