какой-нибудь стилизатор в наше время говорит о себе „я человек средневекового миросозерцания,' то он может так заявлять только потому, что напрочь забыто, насколько ситуация средневекового человека исключала принятие им решения о присоединении или неприсоединении к тому или иному миросозерцанию. Стилизатор не замечает за собой, что как выбирающий быть тем или другим по мировоззрению он продукт Просвещения, результат того, что он давно уже имеет возможность смотреть и смотрит на Средневековье со всем его миросозерцанием снаружи». Бибихин В. В. Язык философии. С. 322– 323.
[90]
Ср.: Витгенштейн: «Надо всегда иметь решимость к тому, чтобы узнать что-то совершенно новое». Цит. по: Бибихин В. В. Смена аспекта. С. 466. Необеспеченность (Unsicherheit), комментирует В. В. Бибихин, «создается как раз присутствием нового, которое не сводится даже к смене аспекта и смене глаз: все это лишь наши старания задним числом назвать то, что новое совсем- Новое, как помнит наш язык, это нынешнее в смысле настоящего» (Там же). Настоящее — это то, что настоящее, неподдельное, и оно — сейчас. Установка на современность это, так сказать, «установка на настояшесть настоящего», а не попытка забежать вперед самого себя, она исключает всякую погоню за чем-либо, так же как усилие мысли не требует какого-то «нового мышления».
[91]
«Дискурс, по крайней мере, в таком виде, в каком он анализируется археологией, то есть на уровне его позитивности, — это не сознание, облекающее свой замысел во внешнюю форму речи; это не язык, и тем более не говорящий на нем субъект. Это практика, которая имеет свои собственные формы сцепления и последовательности». Фуко М. Археология знания. С. 311.
[92]
«В нашей культуре мы имеем многочисленные общепринятые образцы, которым должна соответствовать, например, школьная учебная фраза. Мы ослеплены этими идеальными стандартами. Следовать им не так уж трудно. Идеалы продиктованы стандартными языковыми играми нашей культуры. Они никогда не охватывают все возможные языковые игры и не дают даже подозревать о существовании многих. Нашу мысль и нашу речь подмывает следовать патентованным образцам. Идеи сидят у нас, словно очки на носу, и все, на что мы смотрим, нам видно через них». Бибихин В. В. Смена аспекта. С. 364–365.
[93]
Фуко А/. Воля к истине. С.312–313. См. также комментарий и послесловие С. Табачниковой: «Мишель Фуко: историк настоящего».
[94]
И з беседы с Л. Фонтана: «— Не идет ли речь, по существу, о новой генеалогии морали?
— Если бы это определение не было связано с той торжественностью и грандиозностью, которые когда-то навязал Ницше, то я бы сказал „да'». Эстетика существования // Интеллектуалы и власть. Часть 3. С. 298–299.
[95]
Фуко М. Воля к истине. С. 319. Вспомним о просветительской «установке на современность».
[96]
«Простой вопрос, совершенно плоский и эмпирический: „Как это происходит?', который мы как бы посылаем на разведку, имеет своей функцией не „протащить тайком' метафизику или онтологию власти, но попытаться провести критическое исследование на тему власти». Фуко М. Субъект и власть // Интеллектуалы и власть. Часть 3. С. 1 75. 97 Фуко М. Субъект и власть. С. 1 68.
[97]
Фуко М. Субъект и власть. С. 168.
[98]
Там же. стр. 181
[99]
Ср. хрестоматийного Гегеля: диалектика рабства и господства. '1)0 Фуко М. Субъект и власть. С. 183.
[100]
Фуко М. Субъект и власть. С. 183.
[101]
Тут, как было показано выше и происходит разделение сфер компетенции философии и науки
[102]
Очевидно, что стремление подвести под «искусство себя» научный фундамент было свойственно всем временам, но в наибольшей мере это удалось именно Новому времени, причем, как раз ближе к его закату. Но чем обусловлено это стремление? Очевидно, что подспудным желанием обойти необходимое — труд «заботы о себе»; обойтись без него, потому что этот труд самый тяжелый.
[103]
Лекция от 6 января с 44-45
[104]
Там же.
[105]
Лекция от 3 марта 1982 г., первый час. С. 369.
[106]
«Для того чтобы выделять из себя истины, душе был необходим внешний коррелят, одновременно независимый от нее и ей тождественный; способность истины приходить извне ограничивается необходимостью ее интериоризнровать, т. е. поддерживать с ней естественное отношение». (Рыклин М, «Нежный ветер». Страсти по Мерабу Мамардашвили // Встреча с Декартом. М.: Ad Marginem, 1996. С. 127.
[107]
«… Не исключено, что крах возобновляемых попыток воссоздать некую этику себя, череда более или менее тшетных, исчерпавших себя усилий, приведших лишь к тому, что мы все время пользуемся ее лексиконом и не можем связать с ним хоть какое-то содержание, породят резонное сомнение в самой возможности такой этики сегодня, и это при том, что ее создание — задача, по-видимому, насущная, главная, политически необходимая, если и впрямь, сопротивляясь политической власти, опереться на что-либо, кроме как на то, как ты сам к себе относишься, больше не на что». Лекция от 17 февраля 1982 г., первый час. С, 278
