– Ты не успела выйти замуж и уже экономишь. Деньги, если их много, надо тратить и таким образом делать доброе дело – давать людям возможность заработать.
Видимо, мысль экономить появилась у Кейт после того, как она увидела список безделушек и побрякушек, которые приобрел Фолконридж.
Дженни поднялась и взяла Кейт за руку:
– Пойдем. Ты сегодня в плохом настроении, и оно передается мне. Давай прогуляемся вместе с Джереми.
– Не могу. У меня полно дел. Перед отъездом я должна нанять еще слуг. – Кейт собиралась отправиться в Столичную ассоциацию содружества молодых слуг. Эта организация имела несколько отделений и славилась тем, что устраивала на работу молодых леди.
В глазах Дженни появилось лукавое выражение.
– Хочешь нанять лакея?
Кейт закатила глаза и улыбнулась:
– Да, но не одного, а нескольких. Сейчас у нас всего один.
– Прекрасно. Тогда, я думаю, мне лучше всего провести время с тобой. Мне очень нравится изучать икры молодых людей.
Подбирая лакеев, предпочтение отдают тем, кто хорошо смотрится и у кого красивые икры.
– Тебе больше нравится глазеть на молодых людей, а не на окровавленные восковые фигуры? – поддразнила ее Кейт.
– Конечно. Думаю, тебе следует выбирать высоких, смуглых и красивых слуг. Буду рада тебе помочь.
– Высокие лакеи могут потребовать более высокое жалованье.
– Ты в состоянии им заплатить. Преподнеси себе подарок. Будь у меня собственный дом, я поступила бы именно так.
– Возможно, ты права, мой муж высокий, красивый и смуглый. А теперь мне хотелось бы для контраста людей с более светлой кожей.
– Светлокожие так же опасны, как и смуглые, – сказала Дженни. – Я обещала себе, что не буду спрашивать, но просто умираю от любопытства. Фолконридж сделал тебя прошлой ночью счастливой?
Кейт почувствовала, что заливается румянцем.
– Тебе было хорошо? – улыбаясь, спросила Дженни.
Кейт судорожно сглотнула. Она не хотела обсуждать прошлую ночь с Дженни, объяснять, почему решила повременить с первой брачной ночью.
– Давай сменим тему. Могу лишь сказать, что осталась довольна.
– Глядя на тебя, этого не скажешь. Хотя он в постели великолепен.
– Откуда такая осведомленность?
– Это видно с первого взгляда.
Кейт ощутила укол ревности и вскочила на ноги.
– Мне нужно проследить за наймом слуг.
– Дашь мне минуту переодеться?
– Минуту? У тебя есть по меньшей мере час.
– Тогда приходи ко мне наверх, и я расскажу тебе о костюмированном бале, который планирую.
– И когда он состоится? – спросила Кейт.
– Через две недели. Сможешь приехать из поместья на бал?
– Попытаюсь. Все зависит от того, в каком состоянии наследственный дом мужа.
Майкл нуждался в женщине. Он всегда испытывал эту потребность после визитов к матери. Ему нужна была женщина хотя бы на несколько минут, чтобы пережить боль от того, что его не помнят, что мать, возможно, страдает или испытывает страх и в данный момент он для нее ничего не значит.
Поскольку он оставил кучера и свой экипаж Кейт, то сейчас ехал по Лондону в своей открытой карете, которой правил его конюшенный. Майкл чувствовал, как в нем растет напряжение. Какое-то время он не испытывал нужды в женском теле. Он не проклял свою любовницу за то, что она его оставила. Как самовлюбленный эгоист он заслужил это. Их отношения основывались на его потребностях – его стремлении отвлечься, желании удовольствий, необходимости забыться, когда это было наилучшим выходом.
Неужели болезнь матери со временем поразит и его самого? Может этот недуг передаваться по наследству? Он не спал несколько ночей, охваченный страхом, что при пробуждении потеряет память. А что может быть ужаснее?
Как-то врач сказал ему, что потеря памяти может явиться результатом сильного стресса.
Но его мать всегда жила спокойно, за ней ухаживали слуги, о ней заботились родственники.
Однажды, вернувшись домой, Майкл обнаружил, что мать бьется в истерике, кричит, что не знает, где находится. По правде говоря, в доме действительно можно было заблудиться. Их загородный особняк представлял собой лабиринт из коридоров и комнат. Но мать жила здесь с шестнадцати лет, с того момента, как вышла замуж. Что же с ней произошло? Это был явный приступ безумия.