зеркало, с говорящей рожей, благодаря чему Атика чуть удар не хватил, когда на него, вращая глазами, поперла воинствующая часть тела. Спас все тот же Ванька.
Во второй части, где главный герой должен был сразиться с шаманом, я пребывала в жутком расстройстве, не понимая, что со мной происходит. Так опозориться, что зрители искренне решили, что смотрят комедию, и каждый мой промах встречали овациями. Это был кошмар! Хе-хе. Я еще не знала, что это только цветочки, а кошмар будет выглядеть совсем не так. Во время битвы шамана и Лансерика, первый, надеясь проклясть своего противника, применил заклинание 'истинного желания' в надежде, что оно отвлечет сэра от поединка. Однако, как оказалось, Лансерик не хотел ни богатства, ни славы, ни признания, лишь только вернуть браслет. В общем, шаман ошибся, меряя всех по себе, за что и поплатился. На фразе заклинания 'и мы увидим то, что ты хочешь больше всего' я пустила в зал, как и просил на репетиции Арид, синий дым. Дым получился дородный, густой, он клубился между рядов, окутывая людей и проникая в каждую щелку. А когда туман рассеялся…
— Я буду жаловаться, это шантаж, ты — шантажист, — воскликнул незнакомый мне преподаватель и кинулся на Радика. — Я давно хотел признаться, не буду в этом участвовать, не заставите! Конспирация, тайные встречи, заговоры, это все бесчестно, и неправильно. Я ухожу и плевать хотел на то, что ты про меня знаешь, — лысенький круглый мужичок гордо поднял подбородок.
— Ты — глупец, — процедил в ответ магистр. — Власти этого недомерка скоро придет конец, и я займу его место. Что ты тогда будешь делать? — выплюнув эти слова, Радик уставился на своего собеседника.
— Если ректором Академии станет такой субъект как ты, я уволюсь, — ничуть не смутившись, заявил тот.
— Я как никто достоин этой должности! Я слишком долго этого ждал! Академия будет моей!
Вокруг Радика, оттеснив лысого магистра, образовалась компания единомышленников, которые активно стали обсуждать различные варианты захват власти.
— Что это с ними? — выразил общий вопрос Ванька.
— Не знаю, — недоуменно пожала плечами я.
— Где Арид? Его нужно срочно позвать! — предложил Атик.
— Он ушел в гримерку, я за ним сбегаю, — Рик крутанулся на каблуках и быстро исчез за кулисами.
— Ага, пусть на этих конспираторов посмотрит, — кот указал лапой на группу Радика.
— Почему им никто не мешает? Это же заговор, — тихо прошептал Атик.
— Почему они вдруг раскрыли свои планы? — задала я еще один вопрос.
— Почему не таятся? — Тик вопросительно посмотрел на нас.
— Ага, и что это вообще такое? — добавил кот.
Мы оторопело огляделись по сторонам. Несколько студентов азартно резалась с одним из преподавателей в карты оракула, в темном углу страстно целовалась влюбленная парочка. Неподалеку двое старшекурсников кулаками выясняли отношения, чуть в сторонке пожилой магистр воодушевленно декламировал стихи стайке восторженных адепток, а немного поодаль группа молодых людей раскуривала самокрутку. Несколько преподавателей и студентов быстро шли по направлению к выходу.
— Что здесь происходит? — прогремел голос Терона. Ректор стоял в дверях и, не веря своим глазам, оглядывал зал. Видимо, он вышел во время представления и его не коснулось странное помешательство.
— Это он себя оригинальным считает? — хмыкнул Васька. — Мы и сами горазды такие вопросы задавать.
За нашей спиной раздался топот ног и из-за кулис вынырнули Арид с Риком.
— О, Терон! — в этот момент из группы курящих студентов поднялась Годига. — Присоединяйся, — магистрэлла махнула рукой, в которой дымила полуистлевшая сигарета. — Ты даже не представляешь, какая это отпадая штука.
Годига снова села на стул, откинулась на спинку, закинула ногу на ногу и, с удовольствием зажурившись, глубоко затянулась. Затем задумчиво посмотрела на самокрутку и, выдувая сизый дым, сообщила: — Давно хотела попробовать!
В этот момент я поняла, что мир сошел с ума.
2.6
Я сидела на берегу реки, на небольшом пологом камне, и смотрела на бегущую воду. Вообще-то погода совсем не располагала к прогулкам, и тем боле к посиделкам. На улице стоял легкий мороз, ветер, хоть и не сильный, пробрался под теплый плащ, заставляя меня периодически ежиться от холода. Такая погода была вполне сносной для норта, первого месяца зимы. Со дня посвящения прошло уже два месяца, и сегодня я, сбежав от своих товарищей, подводила итоги проведенных в академии дней. Результат был не утешительный. Если не сказать хуже.
Во-первых, и самых главных, тот маленький сабонтуйчик, случившийся после нашего выступления, устроила Я. Как вам это нравится? Сей факт сообщил мне Терон. По изумленному лицу магистра можно было сделать вывод, что он сам с трудом верил в то, что говорил. У меня же вообще был шок. Хорошо, что сидела, и то чуть со стула не свалилась, а так бы точно нос разбила. Мои заверения, что я 'ни сном ни духом', возмущения 'как вы могли подумать?' и истеричные всхлипы 'ой, что же теперь будет', были прерваны спокойным голосом ректора, который предложил проверить мою версию простым способом. Мне всего лишь следовало согласиться, чтобы у меня покопались в голове. Телепатия — конек магов водной основы. Если в огненной стихии были лучшие войны, у эльфов — возможность теллепортации, то водники лучше всех читали мысли. Обучение этому искусству начиналось только с третьего курса. Считалось, что прежде, адепт должен изучить магические основы, научиться управлять своей силой, чтобы не навредить себе и окружающим. Использование телепатии без разрешения сканируемого объекта считалось незаконным, за исключением ряда определенных случаев: разрешения Верховного мага, по распоряжению суда, в случае военных действий и еще чего-то там, я так и не запомнила. Ректор пообещал, что он лишь слегка коснется моих воспоминаний, не погружаясь глубоко в недра памяти, чтобы опровергнуть обвинение. Деваться было некуда, поэтому я согласилась. Ощущения, надо сказать, не из приятных. Но теперь хоть не подозревают во всех смертных грехах. Короче, меня относительно реабилитировали, сделав вывод, что специально я ничего не замышляла, и все получилось спонтанно. Возможно, от переутомления или излишних переживаний я активировала заклинание 'истинного желания'. Хотя, как я могла это сделать, не зная о нем ничего, я не представляла. Отделалась я так легко только потому, что в ходе моего экспромта был открыт заговор протии Терона. Ректор сказал, что заявит о том, что я выполняла его поручение с целью выявления заговорщиков. Реальную ситуацию будут знать Арид, как мой учитель, и Верховный маг. А чтобы подобное не повторилось, назначили индивидуальный курс 'Медитативных релаксаций' под пристальным вниманием Арида. Теперь у меня 'этого счастья' двойная доза, скоро точно йогом стану.
Во-вторых, я начала сомневаться в своей вменяемости. Говорящие выявители, появление живого и вполне реального люпина все чаще и чаще наводили меня на эти грустные мысли. Если процедуру выявления я, вобщем-то, ни от кого не скрывала, то о появлении духа стихии предпочла умолчать. Вскользь спросила у своих друзей, не видели ли они что-нибудь необычного в ходе посвящения, и, получив отрицательный ответ, поняла, что, как всегда, стала единственной свидетельницей пришествия люпина народу. Спустя некоторое время, чтобы не вызвать подозрения, на одном из индивидуальных занятий, попросила Арида рассказать о духах стихии. Люпины, по сути, являлись проводниками между магией и стихией. Без них и одно, и второе существовало бы параллельно, и маг просто не мог бы дотянуться до своей силы. Вывод первый, люпины — это 'наше все'. Вывод второй — их никто и никогда не видит! Вот и думайте теперь, Шерлиз Петровна, ломайте голову над такими аномальными явлениями.
В-третьих, у меня ничего не получалось. За последние два месяца я стала самым отстающим в группе адептом. Некоторые задания сдавала самой последней, некоторые вообще не могла сдать, благодаря чему у меня появились 'хвосты'. И нельзя было сказать, что у меня совсем ничего не получалось. Получалось, но совсем не то, что нужно. Вместо связывающего заклинания 'угощаю' сокурсников усыпляющим, вводя их чуть ли не в кому. Вместо защитного, получается атакующее. Терон, наверное, уже замучился читать доклады о моих 'подвигах'. Короче, обещанное усиление способностей, которое должно было грянуть после
