прослушивалась, ну а еще потому, что толком не понимали, зачем нужна была встреча с этим профессором.
Разумеется, мир менялся, менялась и страна. Америка уже не была страной одной расы, одной религии и одной культуры. Но мы все верили в закон и правосудие, в политические свободы и религиозную терпимость. Некоторые, такие как Аббах ибн-Абдалла, были лояльными гражданами, патриотами Америки и ценными специальными агентами либо агентами-двойниками. Профессор почти наверняка принадлежал к первой категории. Однако, как и в браке, даже один процент сомнения очень будоражит воображение. «Не бойтесь делиться со мной секретами».
Вернулись Джим и Джейн, а с ними еще одна пара — Боб и Джин.
Повесткой нашего последующего заседания стала тема «Что делать дальше?». Оно носило скорее характер мозгового штурма, чем поиска виноватых, поэтому каждый из нас высказывал свое мнение и предположения. Мы обсудили дальнейшие предполагаемые действия Халила, и я с удовольствием отметил, что моя теория имела сторонников.
Боб подытожил результаты дискуссии:
— Итак, мы считаем, что приписываемые Асаду Халилу террористические акты в Европе были всего лишь прелюдией к его приезду в Америку. Обратите внимание, что его целями в Европе являлись только американцы и англичане. И еще следует отметить, что не было выдвинуто никаких требований, нет никаких посланий или обращений к средствам массовой информации, никаких упоминаний о самом Халиле или какой-либо организации. Все, что мы имеем, так это нападения в разных местах на американцев или англичан. Похоже, все указывает на личную месть, а не на политическую или религиозную миссию, которую он непременно пожелал бы обнародовать.
Затем Боб сравнил Халила с несколькими американскими террористами, которые в свое время затаили зло на бывшего работодателя, на технологии или людей, загрязнявших окружающую среду и тому подобное.
— По мнению преступника, он не воплощение зла, а орудие для свершения правосудия. Поэтому свои действия он считает вполне оправданными с точки зрения морали и справедливости. Что касается Асада Халила, то мы показали вам не все фотографии, сделанные в посольстве. У нас есть фотографии, где он молится, обратившись лицом в сторону Мекки. Значит, он религиозный человек, однако запросто отбросил те нормы своей религии, которые запрещают убивать невинных людей. Наверное, Халил убедил себя, что ведет священную войну против неверных и что цели этой войны оправдывают все средства.
Боб не забыл связать 15 апреля с годовщиной американского авианалета на Ливию.
— По этой причине, если нет какой-то другой, мы считаем, что Асад Халил ливиец, работающий на ливийцев или вместе с ними. Но не будем забывать, что попытка взорвать Всемирный торговый центр была осуществлена во вторую годовщину изгнания иракских войск из Кувейта, однако большинство террористов оказались не иракцами. В основном это были палестинцы. Так что в этих случаях мы имеем дело с так называемой арабской солидарностью. Среди арабских наций множество различий, однако экстремистов в этих странах объединяет ненависть к Америке и к Израилю. Конечно, дата пятнадцатое апреля является ниточкой к тому, кто стоит за всем этим, однако совпадение нельзя считать неопровержимым доказательством.
Что ж, вполне разумно. Но если птица похожа на утку, ходит как утка и крякает как утка, то все шансы за то, что это утка, а не чайка. Но для этого нужно думать масштабно.
— Простите, сэр, а есть у жертв Халила что-то общее? — поинтересовался я.
— Нет, ничего общего. Пока, во всяком случае, мы этого не установили. И уж конечно, ничто не связывало пассажиров рейса «Транс-континенталь», кроме пункта назначения. Однако умный преступник может предпринимать отвлекающие действия, убивая людей, не связанных с его настоящими целями. Мы наблюдали это на примере своих террористов, которые пытались сбить нас с толку, взрывая бомбы там, где мы меньше всего ожидали.
Честно говоря, слова Боба меня не убедили, а он продолжил:
— Мы связались со всеми заграничными правоохранительными органами и разведывательными службами, запросили у них любую информацию на Асада Халила. Отослали им его фотографии и отпечатки пальцев. Однако пока никто не откликнулся, и мы не имеем на него ничего нового, кроме того, что есть в досье. Похоже, у этого человека нет контактов среди известных экстремистских организаций как здесь, так и по всему миру. Он одинокий волк, однако мы понимаем, что он не мог осуществить все свои деяния без чьей-либо помощи. Поэтому мы считаем, что он напрямую связан с ливийской разведкой, на которую очень большое влияние оказал бывший КГБ. Ливийцы обучили Халила, снабдили деньгами, отправили с несколькими заданиями в Европу, чтобы посмотреть, на что он способен, а затем придумали этот план с добровольной сдачей в нашем посольстве в Париже. Как вы знаете, подобный перебежчик объявился в феврале, и мы считаем, что это был пробный шар.
— ОАС в Нью-Йорке доставило февральского перебежчика сюда, в Вашингтон, и передало сотрудникам ФБР и ЦРУ, но кто-то позволил ему сбежать, — напомнил Кениг.
— Я не совсем владею информацией по этому вопросу, но такой факт имел место, — ответил Боб.
— Но если бы февральский перебежчик не сбежал, то апрельский, Асад Халил, никогда бы не попал в Америку так, как он это сделал, — продолжил гнуть свое Кениг.
— Согласен. Но смею вас уверить, он попал бы в Америку каким-нибудь другим способом.
— А у вас есть какие-либо сведения о февральском перебежчике? Если мы сможем найти его…
— Он мертв, — проинформировал нас Боб. — Полиция штата Мэриленд сообщила, что его сожженное и почти разложившееся тело было обнаружено в лесу в окрестностях Силвер-Спринг. Ни документов, ни одежды, пальцы и лицо сожжены. Полиция позвонила в ФБР, в отдел поиска пропавших, а там знали, что отдел контрразведки разыскивает сбежавшего перебежчика. По слепкам зубов, которые сделали еще в Париже, было установлено, что это наш перебежчик.
Некоторое время все молчали, затем Джек сказал:
— А мне об этом никто не сообщил.
— Причину можете выяснить у заместителя директора, отвечающего за антитеррористические операции, — посоветовал Боб.
— Благодарю вас.
Боб продолжил:
— Здесь и в Европе имеются настоящие перебежчики из Ливии, и мы допрашиваем их по поводу Асада Халила. В Ливии проживает всего пять миллионов человек, так что есть шанс узнать что-нибудь о Халиле, если только это его настоящее имя. Пока мы выяснили, что ливиец по имени Карим Халил носил звание капитана и был убит в Париже в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Французская полиция сообщает, что Карима Халила, вероятно, убили свои же, а ливийское правительство попыталось свалить его убийство на МОССАД. По мнению французов, Муамар Каддафи был любовником жены капитана Халила, Фариды, и поэтому Каддафи избавился от капитана. — Боб улыбнулся. — Однако нужно делать скидку на то, что французы во всем ищут женщину.
Мы все рассмеялись. Ох уж эти сумасшедшие французы. У них во всем виноваты женщины.
— Мы пытаемся установить, нет ли родственных отношений между Асадом Халилом и капитаном Каримом Халилом. Асад достаточно взрослый, чтобы быть сыном Карима или, возможно, племянником. Однако даже если мы установим их родство, особого значения это иметь не будет.
Я высказал собственное предложение:
— А почему бы не попросить средства массовой информации раструбить на весь мир историю о том, как мистер Каддафи избавился от мистера Халила ради того, чтобы спокойно заниматься любовью с его вдовой? И если Асад — сын Карима, он прочтет или услышит эту историю, вернется домой и убьет Каддафи — убийцу его отца. Именно так поступил бы правоверный араб. Кровная месть. Верно?
Боб задумался, откашлялся, затем сказал:
— Я подумаю об этом.
Как я и ожидал, меня поддержал Тед Нэш.
— Действительно, неплохая идея.
— Давайте сначала установим наличие родственных отношений, — охладил наш пыл Боб. —
