– Сколько придется ждать?
– Минимум два часа. Может быть, три. – Выдержав паузу, Джейн добавила в микрофон: – Диспетчеры предсказывают серьезное ухудшение погоды.
В наушниках послышался недовольный возглас Вольфрама:
– Просто блестяще! В лучшем случае, вылетим в полдень. В худшем, будем ждать до самого вечера.
К удивлению Соколова, предсказание Вольфрама сбылось до мельчайших подробностей.
Небо над Лондондерри прояснилось в девять часов вечера. Сильный северный ветер разогнал собравшиеся над ВВП облака. В «дырах» рваного небесного одеяла проглянули первые звезды. Тяжелые машины, уставшие стоять на земле, получили разрешение на взлет и начали с грохотом подниматься в ледяной ирландский воздух.
Военный транспорт Нестеровой оторвался от бетонки в пятнадцать минут десятого. Следом за 76-м в воздух поднялся ковалевский «Чебурашка». Красное крыло покинуло авиабазу в двадцать минут ровно.
Сформировав защиту конвоя, «Звезда» набрала высоту и устремилась на север, к далекому Ирландскому морю.
Добравшись до береговой черты, Соколов изменил курс: «Фристайл» устремился на юго-восток, его примеру последовали «Рафаль» Джейн и F-16D Вольфрама Вольштада. Ил-76 и Ан-72 отстали от воздушного прикрытия и опустились до высоты 5000 метров.
Сбросив скорость до 750 километров в час, Соколов сравнялся с подопечными и активировал боевую частоту транспортов.
– Сталь-1 и Сталь-2! Выходим на крейсерскую скорость. Продолжаем полет по базовой программе.
– Принято, командир, – коротко отозвался Ковалев.
Ответ Ольги был столь же лаконичным:
– Слушаюсь, Красный-1. Не забудьте напомнить о ключевой точке.
– Безусловно. В полете сохраняйте радиомолчание. Конец связи!
Сергей прервал контакт, щелкнул тумблером автопилота и устремил свой взгляд на навигационный экран МФУ.
В одиннадцать вечера сумрачное покрывало ночи окутало северный небосвод. Мрак поглотил окружающее пространство, слился с землей и вобрал в себя грузные громады кучевых облаков. На востоке, вдоль линии горизонта, протянулся умирающий розовый свет. Это солнце прощалось с землей, ныряя в смолистую океанскую глубину.
Над ирландскими территориями воцарилась угольная темнота, но ее господство было не повсеместным. Среди облаков виднелись синеватые иголочки звезд и рукотворные вспышки реактивного пламени.
Транспортная эскадрилья «Звезды» мчалась вдоль океанского побережья. Парные двигатели Ан-72 выбрасывали из своих сопел длинные, иссиня-желтые струи раскаленного воздуха. Иногда выхлоп двигателей становился красным, практически багровым. В иные моменты температура струи падала, и тогда рвущийся наружу воздух окрашивался в сочные желтовато-красные цвета.
Впереди и выше транспортов шли истребители Красного крыла. «Рафаль» Джейн держался в голове импровизированной колонны. Радар французской машины, принадлежащий семейству RBE2, внимательно сканировал окружающее пространство и предупреждал Джейн о потенциальных угрозах. Полетом машины управляла система IMA, самостоятельно справлявшаяся с типовыми задачами пилотирования.
«Фристайлы», словно привязанные, держались за хвостом «Рафаля». «Як» Матвиенко получал радиолокационную информацию с французского самолета. Собранные данные отправлялись на дополняющие сенсоры командирской машины. Второй информационный поток Матвиенко передавал Ковалеву, в недра его слабосильной бортовой РЛС.
К счастью для пилотов «Звезды», небесный океан был пуст. Лишь у самого края МФУ вспыхивали красноватые отклики далеких электромагнитных сигналов.
Щелкнув тумблером боевой частоты, Николай обратился к ведомым:
– Красный-2, Красный-3, мы подходим к черной зоне ПВО. Начинаем снижение. Целевая высота 500 метров. Боевой курс проложен над центром Тарли, рекомендую активировать инфракрасные сенсоры и внимательно смотреть по сторонам.
– Иначе что будет? – весело спросила Джейн.
– Ничего хорошего! Можно врезаться в выросший под крылом небоскреб.
В разговор пилотов вмешалась Ольга. Звук ее голоса искажался шорохом далеких помех.
– Опять сюрпризы, Сергей!? Ты, как всегда, в своем ассортименте.
– Сталь-1, пятьсот метров выдержать сможешь?
– Не уверена. Буду держаться отметки семь, ноль, ноль.
– Принято, Сталь-1. Сталь-2, держитесь на нашем высотном интервале, вам это по плечу.
Ответ Ковалева утонул в жутком шипении. Сергей попытался восстановить связь, но голос полковника продолжал плавать за завесами шумов и потрескиваний. Наконец, голосовой сигнал обрел изначальную четкость.
– Красный-1, задачу понял. На канале сильные электромагнитные помехи. Прошу перейти на резервный канал.
– Принято, Сталь-2.
Сергей оторвался от разговора и положил руку на дроссель. Машина легко сбросила скорость и немного опустила нос. По левой стороне фонаря побежали короткие белые маркеры – «Фристайл» прижимался к земле, сбрасывая десятки метров ледяной пустоты.
Ведомый повторил маневр командира, тогда как тяжелые транспортные самолеты начали пологое снижение по гиперболе. Реактивная струя Ан-72 покраснела в последний раз, а потом стала золотистой желтой.
Сергей вывел «Фристайл» на безопасную высоту и легким движением рукояти выровнял машину по тангажу. Дружелюбные стрелки приборов остановили бешеное вращение и начали двигаться по часовой стрелке.
– Целевая высота достигнута, – прошипел в шлемофоне уверенный голос Матвиенко.
– Принято, Красный-2.
В динамиках послышался низкочастотный шум. Сергей тихо выругался и попытался перенастроить несущую частоту.
МФУ истребителя вспыхнули, на дисплеях появились ярко-зеленые точки. Стрелки и шкалы приборов начали двигаться туда-сюда. Табло повреждений озарилось гирляндами красных лампочек – машина сигнализировала о неисправности шасси и ракетного люка. В левой части кабины вспыхнули индикаторы пожара и маркер ракетной опасности. Над головой зажглось табло автоматического катапультирования. При этом полковник сохранял полный контроль над машиной.
– Критические повреждения истребителя. Включен режим автоматического катапультирования!
Приятный женский голос развеял последние сомнения Соколова. Сергей перешел на ручное управление и включил второй резервный канал. До ушей полковника донеслась тревожная реплика Джейн:
– Красный-1, серьезные проблемы с электронным оборудованием. У меня IMA отказала!
– Сергей, у нас тоже проблемы. – Это была Ольга. – Машина откликается на штурвал, но бортовая электроника фиксирует пожар в двигателях. Что вообще творится?
– Не знаю! – озадаченно отозвался Сергей. – Не имею ни малейшего понятия.
В разговор вмешался Ковалев.
– Красный-лидер. Мы только что отключили автопилот, идем на ручном управлении.
– Мое МФУ ослепло. Электроника не функционирует, – угрюмо процедил Матвиенко. – Контроль над истребителем сохранен.
– Да что же это такое!
Причину таинственной аномалии обнаружил Ковалев.
– Красный-лидер, это Сталь-2, на четыре часа падение крупного небесного тела, возможно болид. Очень яркий. Расстояние, на вскидку, километров двести, не меньше!
Сергей бросил взгляд на заднюю полусферу прозрачного фонаря. Ковалев был прав, мрачное небо Атлантики взрезала яркая, ослепительно желтая «капля», за которой протянулась горсть искрящихся,
