ты уж думала – пропала.
Держись, Люда. Терпи.
Под окном стояла директриса и, скорбно поджав губы, наблюдала, как она курит.
– Я больше не буду, – сказала ей Люда. – Правда. Извините.
Тамара Львовна трагически вздохнула и заковыляла по дорожке к крыльцу.
Зря на нее наговаривают. Никакая она не грымза.
Люда затушила окурок, пристроила его под подоконник.
– Мы с тобой все-таки попались.
Пронзительно заверещал звонок. Сабуро оборвал игру, вскочил на ноги. Покосился на дверь.
– Не бойся, это у нас так заведено, – Люда подошла, села рядом с ним на стул. – Большая перемена. На большую перемену всегда такой громкий звонок.
Она вдруг поняла, что мальчик испугался землетрясения. Принял звонок за сигнал тревоги.
– Не бойся. Здесь не трусит.
У младших классов начинался общеобразовательный блок. Репетитор Сабуро прибудет только завтра, чем занимать мальчика в эти часы, Люде никто не сказал. Или она пропустила мимо ушей.
– Что будем делать? – откинулась на спинку. – У меня вообще-то урок. Со мной на урок? Или к себе пойдешь?
Она показала пальцем на Сабуро, потом на себя.
– Виз ми?
Мальчик кивнул.
– Или… – она махнула по направлению комнат воспитанников. – Ёр рум? Ммм?
Он отрицательно покачал головой.
– Ия, сенсе. Виз ю.
– Ну, ладно. Познакомлю тебя с моими оболтусами. Хороший класс. Там есть, с кем дружить. По- английски кое-кто говорит, кстати. Я уж не знаю, насколько хорошо, но говорят… Ты садись, в ногах правды нет.
Сабуро сел.
– Сейчас перемена. Посидим немного здесь, ладно? И пойдем.
Они посидели, глядя в окно, в перламутровое низкое небо.
Какое-то время с дороги слышался натужный, захлебывающийся гул двигателя. Потом оборвался.
– Дождь пойдет, думаю. Вчера собирался, не пошел. Сегодня наверняка.
– Маа…
Переглянулись.
– Да пойдет, говорю тебе.
Сабуро вежливо промолчал.
– Вот увидишь.
Мальчик и учитель снова посмотрели на небо. Мальчик протянул с сомнением:
– Саа…
– Вот ты поспорить горазд! – Люда хлопнула его по колену, запела дурашливым сопрано. – Амэ фури, юки фури, мотто афури…
Сабуро хохотал в голос.
Позже она уверяла, что именно в этот момент решила остаться. “Уж больно мальчишка приглянулся, – говорила Люда. – Грех было отказываться”.
