Нежное тепло кольнуло руку, обожгло горячей волной душу. Я едва не задохнулась от нахлынувшей нежности.
— Теперь частичка моей души всегда с тобой. Я буду рядом, когда захочешь. Я услышу тебя в любой момент, в любой вселенной. Эта звёздочка будет с тобой всегда, пока ты меня не забудешь… Печального ангела.
— Я никогда тебя не забуду!
— Никогда не говори никогда, — повторил Люцифер и нежно поцеловал мою ладошку, — прощай, Тара.
— До свиданья, Люцифер, — я поборола подступающие слёзы, заволокшие пеленой видимость, а когда в глазах прояснилось, Люцифер уже исчез.
Со мной осталось лишь мягкое ощущение прикосновения и… маленькая горячая звёздочка внутри.
ГЛАВА 32
В созданный мной мирок мы попали самым простым и единственно возможным способом — прилетели; кто на чём. Рейя и Даст — на своём «Амбассадоре»; Веста, Сагард, Анечка и Алзар — на тлоннере Весты; я с родителями, сестрой, Черри и полковником Экро — на его трейгарте.
Пока все шумно восторгались красотами ландшафта, я грустно думала о том, когда я смогу ещё создать нечто подобное?
В замок я вошла в обнимку с мамой и папой. Рейя и Даст, пыхтя и дурачась, разожгли камин, Веста, под руководством Черри, принесла всем напитки из бара.
— Как хорошо, что всё позади, — выдохнула я, падая на пушистый ковёр.
— Я тебе завидую, — произнесла Веста, — ты так много могла, будучи монстром. И теперь, когда почти все эти способности потеряла, ты вздыхаешь с облегчением.
— Я многое и нашла, — возразила я, — а что касается способностей, то я же теперь буду учиться. Я снова их обрету, но теперь своим трудом, а не на халяву. Знаешь, подружка, что легко приходит, то легко и уходит. Вот поэтому я, пусть даже и по своей вине потеряв эти волшебные способности, ни о чём не жалею!
И всё-таки я немного кривила душой…
Пока Черри показывал гостям мой замок, я лежала на полу у камина и думала о том, что будет дальше. А дальше, наверное, будет так: я вернусь с родителями домой или сразу отсюда полечу учиться на Иштар с Вестой и Сагардом. А телепортационные путешествия буду вспоминать, как сон… Сладкий, но тягостный.
Я больше не хочу сразу и легко становиться монстром, слишком цена велика.
Стоимостью в душу, которая теперь не на месте. Раз вкусив запретный плод — никогда не забудешь того, что потеряешь… Нет! Я теперь буду учиться всему этому постепенно. Но всё равно, я безмерно благодарна Мергену за то, что он мне открыл и дал понять. Я за считанные недели стала взрослее и серьёзнее, словно за годы.
— Тара, — рядом тихонько присела Рейя, глядя в пол, — спасибо тебе.
— За что? — удивилась я.
— За то, как ты повлияла на наши с Дастом отношения, — она подняла на меня свои большие раскосые блестящие глаза, — если бы тогда меня не послала подальше, ну помнишь, когда отказалась лететь дальше с нами, я бы, наверное, никогда не осмелилась одним махом взять и решить эту проблему. Ты подтолкнула меня, ведь я была так не уверена…
— А зачем тогда сбежала с Дастом?
— Ну, я всё-таки люблю его… — смутилась Рейя.
— Очень рада за вас, — я потянулась и обняла её.
— Ты теперь навсегда моя подруга! — с чувством произнесла она, кивая радостно.
— И моя, — смущённо, но уверенно проговорил оказавшийся вдруг рядом Даст, — прости, Тара, что тогда так набросился на тебя. Я был в отвратительном расположении духа, потому что у нас с Рейей как-то не складывалось…
— Я всё понимаю, — улыбнулась я, — поэтому я вас, в конце концов, и оставила вдвоём, чтоб вы, наконец, разобрались.
— Мы и разобрались! — и Рейя счастливо обняла Даста и страстно чмокнула его в щёку.
Я радовалась за них всей душой, но сердце вдруг защемило. Снова вспомнился Дерек…
Я уставилась в огонь, грустно сжимая «Ликумус». Друзья, правильно расценив моё молчание, потихонечку испарились куда-то. В пляшущих язычках пламени мне виделись такие родные и до боли любимые (раньше?) черты…
— Здравствуй, Тара, — вдруг донёсся знакомый голос, — ну вот и я, ничего, что я без приглашения?
В дверях стоял Мерген.
— Мерген! — воскликнула я и, вскочив с пола, бросилась к нему.
Мы обнялись. Моё сердце бешено забилось, грозясь выскочить из груди.
— Ты можешь без приглашения, — радостно ответила я, судорожно сжимая его руку.
— Рад, что не теряешь оптимизма, — улыбнулся Мерген, — как ты?
Риторический вопрос. А то он не знает! Страдаю от внутреннего одиночества и безумно рада его появлению!
— Лучше, чем до суда. Неопределённость убивает лучшего любого киллера.
— И что теперь? Уже решила?
Я пожала плечами.
— Скорее всего, рвану на Иштар, учиться… Мерген, скажи честно, ты жалеешь, что связался со мной?
— Ни капли. Тара, я тобой горжусь. Подумай-ка, может ли Шайбил гордиться Лилит?
— Кто его знает? — засмеялась я, — может она ему нравится именно такой.
— А ты нравишься мне именно такой.
Я покраснела? Что за штука такая, почему Мерген заставляет меня краснеть и смущаться?
— Ты снова исчезнешь и оставишь меня? — я опустила глаза, — и всё?
Столько было мольбы в моём голосе. Столько надежды! Столько…
— Тара, девочка… Ты только начала жизнь… — покачал он головой.
— Мерген, так и скажи, что считаешь меня ребёнком, — грустно сказала я, отворачиваясь.
— Не в этом дело, — устало произнёс Мерген, поворачивая меня к себе и глядя прямо в глаза, отчего моё сердце начало биться с перебоями, — мне уже много сотен лет. Я прожил тысячи жизней в одной. У меня было много семей и есть много детей, у некоторых из них уже свои дети, а у тех — свои…Понимаешь, о чём я говорю?
— Какое это имеет значение сейчас? Всё это в прошлом, а жизнь то продолжается! — воскликнула я.
— Тара, я монстр. А это значит — вечное непонимание, иногда даже страх со стороны других. Вечное скитание. Вечная жизнь, которая однажды становится не счастьем, а самой большой бедой. Но назад пути уже не остаётся. Я такой, какой есть, но приходит время — и это неизбежно — когда та, что рядом со мной больше не хочет мириться с этим. Ты была монстром, можешь понять меня. Что значит для нас свобода…
— Но ведь бывает так, что на всю жизнь?.. Вечную жизнь монстров.
— Бывает. Но мне не довелось встретить, — как-то жёстко сказал Мерген.
— Да и жизнь у монстров, в сравнении с остальными — вечность… — задумчиво и горько сказала я, — но ведь монстр может жить с монстром!
— Тара, ты стала счастливой, став одной из нас? — резко спросил Мерген.
