Рядом с Миланом сидела шведка Бритта Ганссон. Иногда она оглядывалась. Гонза проследил за направлением ее взгляда и увидел Ивонну Валль. Ивонна была раскрашена, как пасхальное яичко. На ней: был белый свитер с большим вырезом, а в ее взбитых волосах сверкали какие-то яркие гребеночки. При каждом движении ее голова сигнализировала разным светом. У Гонзы мелькнула смешная идея: а ведь Ивонна могла бы стоять на перекрестке и регулировать движение. Повернула бы голову — зеленый: свободно; повернула в другую — красный: стой!
Ивонна стояла, облокотившись о стену, так как кто-то за время их выступления занял ее место. Она зло посматривала на сидящую Бритту. Но вот она подошла к Бритте и потребовала, чтобы та теперь уступила место ей.
Бритта мгновение колебалась, но потом встала и отошла к стене. А Ивонна, усаживаясь, как принцесса, заняла место Бритты возле Милана.
Гонза наблюдал за событиями. Милан зло смерил взглядом стокгольмскую красавицу и отправился вслед за Бриттой на «стоячие» места.
Гонза подумал, не сесть ли ему на свободное место рядом с Ивонной. Но когда она повернула к нему голову и кивнула на свободный стул, он отвернулся и остался стоять. «Ну, какая же эта Бритта глупая! — думал он. — Освободила место этой финтифлюшке».
На сцену вышел Пепик. Он страшно волновался. Его рука казалась особенно маленькой на огромной гитаре.
Гонза пожалел, что уговорил Пепика аккомпанировать себе на гитаре. Он видел, что Пепик от смущения забыл те три аккорда, которым он научил его. «Нужно что-то предпринимать!» — Гонза пригладил волосы, вскочил на эстраду, выхватил из рук Пепика гитару, ударил по струнам и смело извлек из горла такую длинную трель, что у Пепика хватило времени прийти в себя, взять гитару и начать свой несложный аккомпанемент. Песня смело и вольно закружила по залу.
Большой успех у зрителей имело спортивное выступление девочек «Красные мячики». Иностранцы удивились, как это девочки смогли так быстро выучить сложные упражнения. А когда им объяснили, что эти упражнения умеют делать почти все девочки Болгарской Народной Республики, удивились еще больше.
Бритта ужасно разгорячилась от аплодисментов. Милан спросил ее, помогая себе жестами, бывают ли в Швеции спартакиады.
— Нет! — ответила Бритта, когда наконец-то поняла, что спрашивает Милан. — Нет, нет! — Она решительно покрутила головой.
Тут Милан схватил маленькую болгарку Грозданку, которая удобно восседала на Каткиных коленях, и потянул ее к Бритте.
Грозданка широко раскрыла черные круглые глаза, а Катка взъерошилась, как наседка, у которой берут цыплят.
— Оставь ее в покое! Что тебе надо?
— Одолжи мне на минутку эту Гроздочку. Я ее не съем!
Софийскую девочку в лагере стали называть Гроздочкой. Грозданке очень шло это имя. Девочка была нежной и каждому улыбалась. Только Палочки она почему-то боялась. Собака же, как бы желая убедить девочку, что ее нечего бояться, бежала к ней при каждом удобном случае. У Грозданки из глаз начинали падать большущие слезы. Она неслась к любому из ребят, стоящему ближе всего к ней, и просилась на руки.
«Пошел вон, Палочка, — отгоняли собаку пионеры. — Мы не дадим тебе съесть Гроздочку! Вот еще! Гроздочки винограда бывают для детей, а не для псов. Катись!»
Милан поставил Гроздочку рядом с Бриттой и сказал:
— У, нас на спартакиаде выступают и такие малыши!
— А жаль, что вы не тренируетесь! Потому-то… ваши ребята… такие тонкие, — сказал Милан, выразительно помогая жестами.
Бритта согласно кивала головой, и по ее глазам было видно, что спортивный Милан ей нравится.
По костюмам вы задавалки. Но по характеру не все, — уточнил Милан, забывая, что Бритта мало что понимает из его объяснений. — Ваша Ивонна пижонка.
— Ах, Ивонна! — вздохнула Бритта.
— А ты мировая девчонка! Самая мировая во всем лагере! Это ничего, что ты шведка. Ты как наша! Понимаешь?
На эстраду выбежали шесть мальчиков и шесть девочек в болгарских народных костюмах. Высокие бараньи шапки так и подскакивали на головах мальчиков, а плетеные туфли девочек так и мелькали в веселом и быстром темпе танца.
Когда окончился танец, болгарский вожатый попросил зрителей оттянуть стулья к стенам.
— Мы вас научим танцевать болгарское коло! — весело закричал он.
Танцовщики продемонстрировали основные фигуры танца и пригласили всех в круг.
Милан ринулся первым и потянул Бритту с Гроздочкой.
Жираф помчался за Зузкой Шубовой, а на обратном пути схватил танцовщицу Мамитканову Келсин, которую буквально разрывали на части. Вило с Эрнестом держали за руки Петра Маковника. Геран сделал рыцарский поклон Халиме, а Пепик Роучка после долгих колебаний выбрал себе маленькую Ингрид.
Сашка и Яшка покружились по залу, рассматривая девочек, и, наконец, решились: остановились перед красивой Ивонной Валль из Стокгольма.
Высокая Ивонна беспомощно взглянула на Гонзу. Тот стоял в дверях, но даже не пошевельнулся, Ивонна махнула сверкающей головой, одной рукой схватила Сашку, другой Яшку и, мелко семеня на высоких каблуках, пустилась танцевать.
Геня Балыкин отделился от дверей, обошел круг, остановился перед Катой и, слегка покраснев, схватил за руки с одной стороны Катку Барошову, а с другой — маленькую болгарку Гроздочку.
— Гонза! — позвал Милан. — Иди в круг!
На Гонзу уставились нетерпеливые взгляды ребят. Каждому было интересно, кого себе выберет этот гитарист.
А Гонза схватил за руку Милана.
— Раз, два, три! — захлопал в ладоши вожатый, и круг пришел в движение. Потом вожатый сильно подул в фуярку, Румяна ударила об пол ногой, растянула гармошку выше своей головы, а Генчо затянул изо всех сил:
6
Восточнее лагеря, за двумя поясами гор, поросших соснами, лежала долина Колошничка. Ее пересекала и украшала белая ленточка вспененного ручья. Малый и Большой Гапли, одетые в горный кустарник, сомкнутые в крепком объятье, стояли в начале Колошнички. Гапли охраняли долину и снабжали ручеек водой. Весной, когда Гапли снимали свои снежные плащи, они сбрасывали в ручеек большие льдины. Осенью, когда Гапли затягивались сердитыми тучами, они неделями лили в ручей мутную илистую воду. Тогда ручеек переставал быть ручейком, становился злющей быстриной и, неся в мутном потоке огромные булыжники, часто отрывал по пути своего бега берега, иногда даже вместе с деревьями. В эти дни Колошничка вздыхала от ужаса и терпеливо ожидала, когда Гапли сменят гнев на милость.
Недавно на нижнем конце Колошнички строители соорудили плотину. Когда из долины ушла
