капитану — щелкунчика. С тех пор бронзовый человечек так и лежит где-то в омуте на Зеленой речке, среди водорослей и ракушек.
Вот и конец истории. Остается лишь добавить, что все получили по заслугам. Незадачливый капитан — разжалован и уволен. Граф Абрикотин — награжден очередной звездой.
Следует отметить, что разыгранная на Черной горе трехходовка имела прекрасное развитие — Луиза де Сен-Лу вышла замуж за Рэдериха, а он возглавил королевскую гвардию. Что касается самого короля, то скудность казны, как ни странно, пошла ему на пользу — волей-неволей пришлось отказаться от новых кампаний, бессмысленных походов и кровопролитных сражений. А его подданные, измученные бесконечными войнами, наконец обрели мир и покой.
Шарманка
Шел солдат с войны, шел в родные края, к невесте своей. 'Вот вернусь, — думает, — сразу за свадебку. И заживу счастливо'. Шел-шел да заглянул на ярмарку, чтобы подарок невесте купить. Вдруг подходит к нему старик и говорит:
— Ты, я вижу, человек небогатый, но добрый. Так купи у меня шарманку и попугая.
— Шарманку и попугая? — удивился солдат. — Зачем они мне?
— Вчера умер шарманщик, — отвечает старик. — И инструмент, и попугай остались без хозяина. Купи, я ведь дорого не возьму.
— Купи, не пож-ж-жалеешь, — скрипучим голосом поддакнул попугай. — Не пож-ж-жалеешь.
Взял солдат птицу, на плечо себе посадил, на другое плечо шарманку взвалил, отдал старику последние деньги и дальше пошел.
К вечеру до моста через реку добрался. А у моста какой-то толстяк сидит, все вздыхает да охает. Увидел его солдат, поздоровался и спросил, нет ли, мол, поблизости какого-нибудь жилья, где переночевать можно.
— Можно бы и на мельнице моей переночевать, — отвечает толстяк, — меня самого оттуда выгнали.
— Если ты мельник, — удивился солдат, — то кто же тебя с собственной мельницы прогнал?
— Да черти и прогнали!
Тут мельник горестно головой покачал и добавил:
— А ведь сам виноват, все отыграться хотел! Речные черти меня в карты играть затянули. Так я деньги все проиграл, потом три бочонка пива, потом все запасы зерна и муки, потом конюшню вместе с конями, ну а потом уже и мельницу…
— Плохо дело, — отвечает солдат, — но все-таки попробую добро тебе вернуть.
И направился солдат к мельнице, что в лесочке на берегу реки стояла. Подошел, в дверь постучал.
— А тебе что надо? — спрашивают черти.
— В карты хочу сразиться, — отвечает солдат.
— А деньги у тебя есть?
— Денег нет, но зато шарманка есть, а она дороже всяких денег.
Тут он вошел, возле стола сел и инструмент завел. И полилась старая, добрая мелодия, и черти тут же замерли, глаза вытаращили — никогда до этого шарманки не слышали.
Прокрутил солдат одну мелодию, прокрутил вторую, третью, а потом и спрашивает:
— Ну как, вместо денег годится?
— Годится! — отвечают черти.
И пошла игра.
Сам главный черт взялся за карты. Как ни старается черт, а выиграть никак не может. Не поймет он, в чем дело, а дело-то в том, что попугай на плече у солдата сидит, умные советы ему на ухо нашептывает. И проиграл черт вначале деньги, потом пиво в бочонках, потом и муку, и зерно, и коней, а под конец и мельницу. Все просадил, а отыграться-то хочется! И велел он чертенятам приволочь сундучок, что в глубоком омуте под корягой спрятан.
Притащили сундучок и высыпали из него пуда два золотых монет, перстни да ордена, украшенные драгоценными камнями.
Но всего этого богатства хватило ровно на час игры. Солдат золото и прочие драгоценности в ранец уложил да снова сыграть предлагает.
Огорчился черт, до того расстроился, что один рог у него отвалился. А солдат, на страдания его глядя, пожалел его да по доброте душевной шарманку ему и отдал.
Обрадовались черти, развеселились, инструмент схватили да с мельницы прочь.
Тут и мельник-толстяк в хозяйство свое вернулся, принялся солдата благодарить, всякой снедью да пивом потчевать. А потом уговорил его на недельку-другую в гостях остаться.
— Поживи на мельнице, — говорит, — отдохни, сил наберись. 'А уж сколько дичи в окрестных лесах, и говорить нечего — поохотишься на славу…
И зажил солдат у мельника. Зажил в свое удовольствие — ел да спал, да охотой пробавлялся.
И так уж получилось, что в это самое время, в эти самые места сам король пожаловал — поохотиться. Как обычно, он взял с собой свою единственную доченьку, красавицу-принцессу.
И затрубил в лесу охотничий рог. Три дня длилась королевская охота, а потом на берегу реки был устроен пир. И во время пира принцесса пожелала на лодке покататься. Вместе с ней в лодку сели два ее давнишних поклонника: граф фон БрюккенШтуккен и лорд Бульк.
Только отплыли от берега, как вдруг вода в реке волнами пошла, и выплыли черти рогатые. Зубастые, пучеглазые, лохматые — жуть, да и только! Ухажеры принцессы мелкой дрожью затряслись, а черти лодку перевернули, принцессу схватили и неведомо куда уволокли.
А на берегу все в ужасе. Король кулачками пухленькими потрясает, требует доченьку спасти, но никто вокруг, даже его отважная стража — и та в реку полезть не решается.
И вдруг из леса, со стороны мельницы, на коне мчится солдатик. С коня соскакивает, перед королем навытяжку и рапортует:
— Прибыл на крик да шум, ваше величество! Нет ли здесь поблизости неприятеля какого?
— Да при чем тут неприятель? — гневается король. — Черти доченьку мою уволокли!
— Да как же они осмелились только? — сердится солдат. — Вот я их сейчас проучу!
Тут он опять на коня, шашку наголо и на полном скаку в реку бултых! И забурлила, закипела река, целый шторм поднялся, словно в океане.
Вот из-под воды черт выскочил, подлетел высоко-высоко и обратно плюх! Вот сразу два подлетели, а потом и целых три. А вот и конь перепуганный между волн мелькнул и снова исчез. А вот и солдатик пушечным ядром вылетел, и два черта следом — зубами в ногу ему вцепились, — и все трое обратно в реку упали.
Но наконец-то вода успокоилась, и выехал из реки молодец-удалец на коне с принцессой в руках. Мундир на нем весь в клочья изорван, сабля пополам сломана, а одного сапога и в помине нет.
Тут король к доченьке своей любимой бросился, а она бедняжка и признаков жизни не подает: бледная что полотно, не дышит совсем и глаз своих не откроет. Как ни пытались в чувство ее привести — все напрасно.
И тогда солдат за дело принялся. Усы свои подкрутил, принцессу крепко обнял и еще крепче поцеловал, так, что ее поклонники чуть от зависти не умерли, — и задышала принцесса. Тут он еще раз ее поцеловал — и сразу личико ее порозовело. Ну, а уж когда и в третий раз поцеловал, так она и глаза открыла.
А король солдатика по плечу похлопал и этак назидательно говорит:
— Вот что, удалец, ты того… особо не увлекайся. Службу сослужил оно и слава Богу.
— Вот именно, ваше величество! — дружно поддакнули фон Брюккен-Штуккен и лорд Бульк,
