В то время индейским агентом в резервации Плоскоголовых в Монтане был Питер Ронан. Журналисты, высказывая предположения, что его подопечные пожелают присоединиться к восставшим дикарям, подстегнули его принять все меры предосторожности. Он немедленно обратился к вождям резервации Джоко, чтобы они держали под присмотром своих молодых воинов. Затем он отправился в долину Горького Корня и потребовал того же от вождя Чарлота. В своем отчете агент указывал: «При приближении Проткнутых Носов вождь Чарлот направил отряд своих индейцев посодействовать белым. Отрядом руководил его сын.» Агент также отмечал, что никто из Плоскоголовых не появился в лагере Проткнутых Носов. Более того, вожди следили не только за своими юношами, но и за табунами. В письме губернатору Потсу сказано: «Плоскоголовые отправили своих лошадей пастись ближе к горам, возможно, в качестве предосторожности против набега Проткнутых Носов.»
Жёлтый Волк сказал о Плоскоголовых: «Они помогали солдатам. Раньше всегда друзья, а нынче мы не получили от них никакой помощи. Никакой помощи вообще.»
Вождь Чарлот с делегацией в двадцать человек приехал к капитану Роуну в его бревенчатое укрепление (форт Физл), но солдатам было понятно, что Плоскоголовые драться не станут. Они намотали на свои головы белые тюрбаны в знак отличия на случай внезапной схватки. Проткнутые Носы хорошо знали этот белый тряпичный головной убор, который означал: «Не стреляйте в меня!»
26 июля губернатор Потс выпустил прокламацию, в которой утверждалось, что Монтану наводнили воинственные краснокожие из Айдахо и что в Монтане находится менее пятидесяти солдат регулярной армии! Он призывал к оружию добровольцев. Каждый волонтёр должен был взять с собой своего коня и любое оружие, каким мог обеспечиться.
Итак, капитан Роун вместе с пятью офицерами и тридцатью рядовыми 25 июля приступил к сооружению того, что стало известно как форт Физл. Это грубая бревенчатая баррикада появилась в восьми милях от устья каньона Лоло. Через несколько часов после появления там солдат, прискакали две сотни ополченцев и группа Плоскоголовых во главе с вождем Чарлотом.
Лагерь Проткнутых Носов на Горячих Источниках был всего лишь в десятке миль вверх по ручью. Вожди прознали о присутствии солдат, но ничто не говорило о том, что это их обеспокоило или разозлило.
Рассказывает капитан Роунс: «Моими намерениями было заставить индейцев сложить оружие и сдаться и ни при каких обстоятельствах не допустить их проникновения в долину Горького Корня. 27 июля я имел беседу с вождями Жозефом, Белой Птицей и Зеркалом. Они просили разрешения мирно пойти в долину, но отказал им, покуда они не согласятся выполнять предъявленные им требования. Чтобы потянуть время до прибытия сил генерала Ховарда, я назначил вторую встречу на 28 июля, на которую приехал Зеркало с каким-то ещё индейцем. Меня сопровождал переводчик Делавар Джим. Мы встретились на открытом пространстве на достаточном удалении от обеих сторон. Зеркало построил свои требования, я – свои. Он сказал, что теперь встретится со мной назавтра в девять утра. Я не верил ему и назначил встречу на полдень. Разумеется, мы расстались, не добившись ничего. Я вернулся к месту строительства форта. В это время около сотни ополченцев, которые прознали, что Проткнутые Носы обещали пройти через долину мирно, решили, что не стоит провоцировать индейцев враждебными шагами со своей стороны и покинули наш лагерь. 28 июля индейцы выдвинулись из каньона в горы и обошли меня с фланга. Я услышал, что они напали на наш арьергард, велел прекратить все строительные работы и выстроил моих солдат стрелковой цепью. Но индейцы не приняли боя и ушли в долину.»
Роун, правда, кое-что опустил в своем изложении событий. Не упомянул он о том, что на встрече с индейцами присутствовал губернатор Потс. Не сообщил он о том, что Белая Птица потребовал гарантий безопасности своим людям и имуществу, а Роун был не вправе давать такие обещания. Не известно наверняка, не сам ли Роун разрешил индейцами пройти в долину. Наконец, информаторы со стороны Проткнутых Носов утверждают, что имела место лишь одна встреча, а не две.
В любом случае, индейцы прекрасно понимали, что Роун не мог своими силами остановить их. Они также видели, что он не пользуется авторитетом среди своих подчиненных. Разумеется, видя такой расклад, вожди не собирались идти ни на какие уступки. Роун утверждал: «Индейцы проявляли явное желание сразиться со мной.» Но сведения, полученные МакУортером от Проткнутых Носов, указывают, что дикари предпочитали более разумный выход из создавшейся ситуации, чем демонстрацию своей силы.
Пока шли переговоры, разведчики Проткнутых Носов отыскали узкую тропинку, ведущую через горные уступы вдоль ручья Слимэн в долину Горького Корня. Когда доброволец Хэрлан доложил Роуну, что индейцы обходят их баррикаду по горам, капитан отмахнулся от этого сообщения. Но известие было правильным. Индейцы выдвинулись ранним утром 28 июля, в то время как несколько воинов скакали перед рядами Роуна, якобы готовясь напасть. Нет, правда, достоверных сведений о том, имела ли место перестрелка.
Вождь Жозеф: «В каньоне Лоло нас остановили солдаты и потребовали, чтобы мы сложили оружие. Мы отказались. Они заявили, что мы не пройдем через их заслон. Мы же ответили, что пройдем без боя, если они нас пропустят. Но мы бы прошли в любом случае. Тогда мы заключил соглашение с солдатами. Мы обещали не беспокоить никого, проходя через долину Горького Корня, и они согласились пропустить нас. Мы закупили для себя провизии и продали часть лошадей белым людям в долине. Нам казалось, что войны больше не будет. Мы намеревались пройти совершенно спокойно в бизонью страну, а вопрос о возвращении в родные края оставляли на потом.»
Жёлтый Волк подтверждал это: «Мы продвигались по долине Горького Корня очень медленно. Белые люди проявляли дружелюбие. Мы оставили генерала Ховарда и его войну в Айдахо.»
Индейские рассказы тоже говорят о том, что ополченцы покидали форт Физл в большом количестве, более ста уехало прочь. Ещё около двух сотен добровольцев находились в Миссуле и Стивенсвиле. Но всё же никто не напал на неторопливых Проткнутых Носов во время их восьмидневного нахождения в долине.
31 июля редактор еженедельника «Weekly Missoulian» Чонси Барбоур направил губернатору Потсу письмо, которое является примером полной мешанины в понимании происходящих событий. Он рекомендовал губернатору взять хорошую команду и устроить Не-Персам взбучку. Согласно его мнению, индейцы на самом деле хотели сдаться Роуну. Он писал: «Они стояли лагерем на открытом месте, выставив себя для бойни. Они либо считали нас трусами, либо надеялись, что мы прибегнем к силе, и тогда у них будет реальный повод для того, чтобы сложить оружие. Вот если бы они прятали своих женщин и детей, то наверняка можно было бы сказать, что они на тропе войны.» Далее он категорически настаивал: «Смойте с нас позор и никогда больше не позволяйте никому из военных командовать добровольным ополчением в Монтане.»
Диспозиция военных
25 июля капитан Джордж Браунинг с двумя офицерами и тридцатью двумя рядовыми отправились из форта Эллис в сторону Миссулы. Они покрыли расстояние в двести сорок миль, прибыв к месту назначения 30 июля. 28 июля, когда Проткнутые Носы обходили форт Физл, полковник Гиббон выступил из форта Шоу, где собрались части, расквартированные в форте Бэйкер и форте Бентон. Гиббон рассчитывал перехватить индейцев где-нибудь на Черноногой реке. Однако Проткнутые Носы, во избежание военного столкновения, пошли по маршруту Горький Корень – Большая Дыра. Двигаясь по незаселенному району, они могли жить на индейский манер, не беспокоя белое население.
Отряд Гиббона добрался до форта Миссула 3 августа 1877, пройдя сто сорок девять миль. Отряд состоял из семнадцати офицеров и ста пятидесяти рядовых солдат. В долину Горького Корня отряд вышел 4 августа, прихватив с собой провизию в фургонах.
Отряду Ховарда предстояло пройти по этой же дороге пять дней спустя.
10. От ручья Лоло к бассейну Большой Дыры
Оставив позади форт Физл, Проткнутые Носы стали лагерем возле Стивенсвиля. В прежние времена
