ведомства Ежова после завершения «большого террора». В то время, как Молотов стал кандидатом в члены Политбюро в 1921 году, а Микоян — в 1926 году, Берия и Маленков получили эти позиции значительно позже, в марте 1939 и феврале 1941 года соответственно.
После декабрьских решений 1945 года позиции Маленкова и Берии, казалось, все же оставались крепкими. В марте 1946 года они были переведены из кандидатов в члены Политбюро[72], формально получив, наконец, тот статус, который они фактически приобрели в годы войны. Однако, следуя свой логике, Сталин почти одновременно с возвышением Маленкова и Берии начал готовить против них «дела». Первым пострадал Маленков. По версии самого Маленкова, пересказанной Хрущевым, все началось с заявлений сына Сталина летчика Василия Сталина о том, что самолеты, на которых он летал во время войны, были низкого качества[73]. Это привело к уже упомянутому снятию наркома Шахурина. Было начато следствие. Под пытками у арестованных авиационных генералов были получены необходимые показания. 11 апреля 1946 года Сталин направил членам Политбюро, секретарям ЦК, руководителям военных ведомств и авиационной промышленности собственное письмо с разъяснением сути «заговора» авиаторов. Он писал:
«Проверка работы ВВС и жалобы летчиков с фронта на недоброкачественность наших самолетов привели к выводу, что бывший нарком авиапромышленности Шахурин, который сдавал самолеты для фронта, затем бывший главный инженер ВВС Репин и подчиненный ему Селезнев, которые принимали самолеты от Шахурина для фронта, находились в сговоре между собой с целью принять от Шахурина недоброкачественные самолеты, выдавая их за доброкачественные, обмануть таким образом правительство и потом получать награды за “выполнение” и “перевыполнение” плана. Эта преступная деятельность поименованных выше лиц продолжалась около двух лет и вела к гибели наших летчиков на фронте»[74].
Поскольку Маленков во время войны отвечал за самолетостроение, эти обвинения непосредственно угрожали и ему. В МГБ у подследственных выбивали показания против Маленкова[75].
К началу апреля 1946 года секретари ЦК ВКП(б) во главе с Маленковым, направили Сталину проект постановления об организации работы аппарата ЦК, согласно которому Маленков должен был возглавить два руководящих партийных органа — Секретариат и Оргбюро. Сталин отверг проект. Следуя его указаниям, секретари ЦК подготовили новый проект, одобренный Политбюро 13 апреля. Согласно ему, Маленков сохранял руководство Оргбюро, однако контроль за деятельностью Секретариата ЦК, а также Управления кадров ЦК, старой вотчины Маленкова, возлагался на нового секретаря ЦК, выходца из ленинградской команды А. А. Кузнецова[76]. Следующий вполне предсказуемый шаг Сталин сделал 4 мая 1946 года. Политбюро приняло решение о смещении Маленкова с поста секретаря ЦК. В обоснование этого в постановлении говорилось:
«Установить, что т. Маленков, как шеф над авиационной промышленностью и по приемке самолетов — над военно-воздушными силами, морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск и приемка недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них ЦК ВКП(б)»[77].
4-6 мая это постановление Политбюро было утверждено также опросом членов ЦК ВКП(б)[78] и таким образом предано широкой огласке. Руководство аппаратом ЦК, Оргбюро и Секретариатом перешло в руки А. А. Жданова.
Однако несмотря на столь суровое решение, Маленков, по крайней мере, формально сохранил основные позиции в руководящей группе. Он оставался членом Политбюро и «шестерки». Как показали последующие события, Маленков и фактически остался в круге высшей власти. 13 мая он был назначен председателем Специального комитета по реактивной технике, 10 июля — председателем комиссии по радиолокации[79]. Это были важные и почетные задания. 2 августа 1946 года он был назначен на пост заместителя председателя Совета министров СССР[80]. Неделю спустя, 8 августа, Маленков начал посещать заседания Бюро Совета министров, а на следующий день активно участвовал в судьбоносном для советской культуры заседании Оргбюро, посвященном ленинградским журналам. В начале следующего месяца, 2 и 6 сентября, Маленков также посетил оба заседания Политбюро, собравшегося в полном составе. В ноябре — декабре 1946 года Маленков был в командировке в Сибири, где руководил хлебозаготовками. Формально такая командировка не была свидетельством опалы. В связи с голодом на места контролировать сбор хлеба выехали сразу несколько членов высшего руководства, в том числе Микоян, Берия, Мехлис, Каганович[81]. Однако фактически Маленков в течение нескольких месяцев находился у последней черты и, несомненно, пережил один из самых напряженных моментов в своей жизни.
Наступление Сталина на еще одного члена «четверки», Берию, было не таким агрессивным, как его нападки на Маленкова, а контраст между выдвижением и унижением не столь разительным. 18 марта 1946 года Берия, как и Маленков, был назначен полноправным членом Политбюро. Два дня спустя в связи с образованием нового состава Совета министров Берию назначили не только заместителем председателя правительства, но председателем руководящего органа Совета министров — Бюро Совета министров. При последовавшем за этим распределении обязанностей между заместителями председателя Совмина Берии поручили наблюдать за большим кругом министерств, в том числе внутренних дел, госбезопасности и госконтроля[82].
Со времени разделения в 1943 году НКВД СССР на два наркомата, собственно НКВД и Наркомат государственной безопасности, последний возглавлял В. Н. Меркулов, ставленник Берии, его многолетний помощник еще по работе в Грузии. Смещение Меркулова Сталин начал готовить еще во время своего отпуска 1945 года. 31 октября 1945 года Берия и Маленков представили Сталину (несомненно, по его поручению) кандидатуры «для укрепления руководства НКГБ». Первым заместителем наркома госбезопасности предлагался нарком внутренних дел Украины В. С. Рясной с тем, «чтобы через один — два месяца утвердить его наркомом»[83]. Таким образом, задуманная Берией и Маленковым кадровая перестановка в НКГБ состояла из двух важнейших элементов. Первое, она должна была быть постепенной. Второе, место Меркулова занимал другой выдвиженец из Наркомата внутренних дел, подчиненный Берии. Однако Сталин рассудил иначе. Момент истины наступил на том же заседании Политбюро 4 мая 1946 года, на котором Маленков был освобожден от обязанностей секретаря ЦК. Политбюро сняло Меркулова с поста министра госбезопасности и заменило его бывшим начальником управления контрразведки «Смерш» В. С. Абакумовым[84]. Это наносило удар по Берии. Его отношения с новым министром Абакумовым были не лучшими[85]. Важно отметить также, что именно Абакумов сыграл важную роль в фабрикации «дела авиаторов», направленного против союзника Берии Маленкова. Передача дел от Меркулова к Абакумову длилась достаточно долго. 20 августа было принято постановление Политбюро о Меркулове, которое 21–23 августа было утверждено с некоторыми стилистическими изменениями опросом членов ЦК ВКП(б). Постановление Политбюро имело достаточно жесткий характер. В нем говорилось:
«Министр госбезопасности тов. Меркулов не оправдал возложенных на него Центральным комитетом ВКП(б) задач по работе в Министерстве государственной безопасности и руководил аппаратом неудовлетворительно. Тов. Меркулов, находясь на такой ответственной работе, вел себя не совсем честно, о создавшемся тяжелом положении в ЧК не информировал ЦК ВКП(б) и до последнего времени скрывал от ЦК факт провала работы за границей»[86].
Меркулова перевели из членов в кандидаты в члены ЦК ВКП(б) и отправили на менее значительную должность начальника Главного управления советского имущества за границей Совета министров СССР. В целом, это был неплохой исход, свидетельствующий о том, что и в данном случае Сталин не собирался доводить акцию против Меркулова и его покровителя Берии до крайних пределов. Однако несмотря на это, Берия был политически скомпрометирован. После ареста Берии в июле 1953 года Меркулов в записке на имя Хрущева сообщал: «[…] История с моим уходом из МГБ доставила Берии ряд неприятных моментов. Берия сам говорил мне, что из-за меня он имел от товарища Сталина много неприятностей»[87].
Компрометация Маленкова и Берии были частью более широкой программы действий Сталина по демонтажу системы руководства, сложившейся в военное время. В зародыше подавлялись любые признаки самостоятельности в руководящей группе, поощрялась организационная и персональная конкуренция,
