Краткая история Средних веков: Эпоха, государства, сражения, люди

реформатор активно занимался законотворчеством («Правда короля Альфреда», около 890 г.), культурным строительством (открывались школы, переводились тексты). Он создал флот из сотни больших кораблей, которые несли патрульную службу и помогали реагировать на внезапные нападения викингов. С запозданием в сотню лет Альфред повторил многие государственные шаги Карла Великого.

Его преемники, однако, забыли о начинаниях. В результате скандинавский натиск возобновился с прежней силой.

При короле Эдгаре (959–975 гг.) англосаксы завоевывают Денлоо, включая скандинавов в состав своего государства. Однако к концу X в., когда правил конунг Харальд Синезубый (950–986 гг.), датчане усиливают давление. Угроза ежегодного вторжения заставляет англосаксонских королей выплачивать данегельд (датские деньги) – колоссальные и постоянно увеличивающиеся суммы, причем серебряными монетами.

Массовая резня датчан в Денлоо спровоцировала в ответ военную экспедицию, через несколько лет завершившуюся их полной победой. Англосаксонская династия вынуждена была покинуть страну, а Англия вошла в состав северной империи Кнута Могучего, включавшей Данию, Норвегию и Швецию. Только после 1042 г. на английский престол смог вернуться англосаксонский король Эдуард Исповедник. Он умер в 1066 г., и Англия была завоевана герцогом Нормандии Вильгельмом. На этом англосаксонский период истории Британии завершился.

Часть вторая Восхождение

Так что же такое феодализм?

В Средние века в Западной Европе формируется уникальная общественная система, которую органически подготовили исторические условия поздней античности и разрушавшаяся традиция германского социума. Ее называют феодализмом – термином, производным от ключевого понятия эпохи: феода.

Феодом (также употреблялись синонимы фьеф и лен) именовалось владение (обычно земельное), передававшееся его собственником другому лицу на условии, что тот будет сам нести военную службу, подготавливать и содержать определенное количество воинов, а также исполнять ряд иных обязательств.

Помимо условного характера земельных владений, важной чертой западноевропейского феодализма была еще и иерархичность правящего класса: земельная собственность перераспределялась по нескольким уровням держателей, вследствие чего формировалась феодальная лестница.

Поддержание общества в эту эпоху всецело легло на плечи крестьянства, освобожденного от военной службы и не имевшего в большинстве случаев прав на землю. Различные формы и степени его поземельной и личной зависимости вынуждали передавать часть результатов труда собственникам земель, что обеспечивало высшие социальные круги всем необходимым.

Уже в эпоху поздней Империи колонат начинает вытеснять рабство из хозяйственного обихода, поскольку эффективность труда материально заинтересованного производителя была выше. В римских хозяйствах зачатки феодальных отношений землевладельца и производителя ощущались сильнее. Они отчасти послужили моделью для пришедших на земли Империи германцев, хотя у всех этих племен в первые десятилетия и даже века после Великого переселения народов отмечается увеличение числа рабов. Правда, не всегда с уверенностью можно утверждать, что в документах сказано именно о рабах, а не о зависимых крестьянах. В целом германские общества раннего Средневековья преимущественно состояли из свободных работников, владевших наделами общинной земли. Но на эту структуру сразу же повлиял ряд разрушительных факторов.

Колоссальное значение имело то обстоятельство, что с распадом Империи в Европе началась полоса непрерывных войн. Регулярные столкновения германских государств между собой, а также вторжения кочевников создавали атмосферу крайней неуверенности в завтрашнем дне. В этой ситуации могущественные люди – бывшие римские магнаты, новые германские государи, влиятельные вожди варваров и просто те, кто обладал властью и уважением, – олицетворяли собой хоть какой-то порядок и надежность. Они располагали главным – военной силой в лице своих вооруженных отрядов. Это гарантировало защиту и привлекало людей, стремившихся найти верное покровительство. В условиях нестабильности подобное оказывалось зачастую предпочтительнее, нежели полагаться только на свои силы, будучи лично экономически свободным.

Особую роль сыграло положение с земледелием и скотоводством. Производительность труда в этой сфере была невероятно низка – урожаи сам-2, сам-3 были нормой (т. е. собиралось лишь в два-три раза больше зерна, чем требовалось для посадки). В условиях эпидемий и стихийных бедствий (от засухи до нашествия саранчи), а также постоянных войн, которые велись порой и за продовольствие, сильный покровитель мог гарантировать защиту урожая и скота, обеспечить семенной материал на следующий год. Укрепленная вилла римского патриция, монастырский двор или поместье германского вождя рассматривались и как укрытие, и как хранилище средств существования.

Соответственно, поиск покровителя осуществлялся беспрерывно. Все большее количество людей – причем совершенно добровольно – предпочитало лишиться части своей имущественной и личной свободы в обмен на гарантии безопасности. Закрепощение крестьян на первых порах весьма часто происходило по их собственной инициативе. Впрочем, часто не означает всегда. Естественно, всякий владелец земельных угодий стремился увеличить подконтрольную ему территорию и целенаправленно понуждал мелких собственников согласиться с зависимым статусом.

Такие отношения обычно оформлял прекарий. Он существовал в двух основных вариантах: прекарий данный и прекарий возвращенный. В первом случае землевладелец подтверждал специальной грамотой передачу участка безземельному крестьянину с условием, что тот регулярно отдает часть продукции хозяину надела. Во втором случае, столь же распространенном, крестьянин, владевший землей, но по тем или иным причинам не имевший возможности вести безубыточное хозяйство, передавал свой надел магнату. Незамедлительно он получал его обратно (иногда с прибавлением площадей), только на сей раз в аренду – на аналогичных условиях: поделиться урожаем.

Так или почти так большинство крестьян, например в государстве франков, за эпоху Темных веков и в последующие три столетия превратились из свободных собственников в зависимых арендаторов. Они обязаны были отчуждать часть произведенной продукции и отрабатывать на хозяйской земле (барщина). Степень подобного закабаления различалась не только от страны к стране, но даже в землях одного магната. Феодальные отношения приобрели множество форм.

Прекарий у франков отмечается уже с эпохи первых Меровингов и достигает грандиозного размаха в период Карла Великого и его потомков. Разумеется, существовали и иные пути возникновения зависимости. Например, массовый характер приобрел выкуп монахами заключенных в тюрьму преступников. Обязанные с этого момента абсолютно всем своим благодетелям, такие люди сразу же пополняли число работников в монастырском хозяйстве.

По специфике земельных отношений феодализм почти идентичен в самых разных уголках Земли. Однако европейская его особенность определялась организацией господствующего класса и уникальным путем развития военного дела в раннее Средневековье.

Уже к IV в. обнаружились преимущества конного войска над пехотой. В битве при Адрианополе и в ряде других сражений всадники варваров – кочевники и германцы – одерживали верх над непобедимыми доселе пешими легионами римлян. Причина этого заключалась не только в кризисе римской армии. Совершенствование способов ведения конного боя, увеличение конницы, задействованной в сражении, умножались на маневренность всадников, которые могли навязать инициативу пехоте. В Европу впервые за очень долгое время проникли племена, располагавшие кавалерией, и для противодействия им и защиты от них также требовалась конница.

Настоящий переворот в ведении войны вызван распространением с VII в. стремян и изменением конструкции седла, шпор и упряжи лошади. Все это – в особенности стремена – обеспечило жесткую посадку всадника в седле (впервые в истории человечества) и возможность таранного удара копьем (главный прием европейского рыцарства).

Высочайшая эффективность натиска тяжелой кавалерии на поле боя давала даже относительно