действиях (как в количественном, так и в качественном отношении). Кроме того, свою роль сыграло распространение стремян, которые переняли с востока в VII в. Благодаря им утвердилась прочная посадка воина в седле, что привело к усовершенствованию самого седла и средств управления лошадью: упряжи, шпор. Франкский кавалерист уверенно чувствовал себя на коне и мог теперь наносить мощные удары мечом, а также главным оружием средневекового всадника – тяжелым копьем, не боясь вылететь из седла.
Появление воинской элиты в войсках варваров позволяет сформировать относительно небольшие, но исключительно мобильные конные подразделения. Будучи чрезвычайно дорогим удовольствием, они, в свою очередь, провоцируют прогресс феодальных отношений. Вместе с тем конница становится все более востребованной – без маневренной и хорошо вооруженной кавалерии невозможно отражать натиск авар, арабов, венгров, викингов. Вероятно, битва франков с арабами при Пуатье (732 г.) впервые столь очевидно продемонстрировала первостепенную надобность конного войска. Королевство восточных франков столкнулось с этой проблемой двумя столетиями позже, но решило ее при Лехфельде (955 г.) сходным образом: венгров разбила немецкая кавалерия.
В последующие сто лет угроза со стороны кочевников ослабла, однако оформлялась окончательно элита воинов и укреплялись феодальные отношения. Пехота вследствие этого уступала свои некогда главенствующие позиции на полях сражений. Она продолжала господствовать лишь в Скандинавии и на Британских островах, не знавших проблем с кочевниками. Однако именно там – в 1066 г. под Гастингсом – норманны продемонстрировали сполна превосходство в полевом бою тяжелой кавалерии.
Ко второй половине XI в. формируется явление рыцарства. Это прослойка привилегированных воинов, сражающихся на коне с применением в начальной фазе боя главного тактического приема – таранного копейного удара, а затем использующих рубящее и ударное оружие, опять же верхом. Метательное оружие (луки и т. д.) ими почти не применялось. Постепенно усложняется и улучшается защитное вооружение всадников.
Время норманнских завоеваний вплоть до Первого крестового похода – первый период существования рыцарства как такового. Его облик образца 1066 г. известен по гобелену из Байё.
Защитное вооружение всадников Вильгельма и хускарлов Гарольда совершенно идентично, лишь в наступательном заметна разница. Она обусловлена тактикой – вместо превалирующих у англосаксов секир норманны снабжены копьями и мечами. От атаки неприятеля их оберегала кольчужная рубаха до колен и с рукавами до локтей. Уже на раннем этапе она, видимо, дополнялась кольчужным капюшоном. Сверху надевался конический шлем-шпангенхельм или цельнокованый, с переносьем. Штанины получались из пол кольчуги, обернутых вокруг ног для удобства верховой посадки.
Предпочтение в тот период отдавалось именно кольчуге, которая оставляла свободу телу, не стесняла движений. Она вошла в обиход, потому что поменялся и состав нападавших. Все реже в Европе встречаются лучники. Кочевники исчезли, скандинавы использовали это оружие нечасто, относясь к нему с некоторым скепсисом, потому что оно убивало на расстоянии. Несмотря на огромную стоимость и трудоемкость изготовления, кольчужные доспехи полностью вытесняют чешуйчатые.
Щиты миндалевидной формы закрывали всадника от лица до голени, дублируя защиту всего тела в бою. Их конструкция в этот период также едина для Западной и Восточной Европы. Копье не получает каких-либо усложнений: остается стальной наконечник на обычном, хотя и длинном, древке.
Самый интересный предмет того времени – меч. К концу VIII в. франкские мастерские на Нижнем Рейне (главным образом, мастера Ульфберта) освоили производство непревзойденных по качеству и эффективности клинков каролингского типа. На 500 лет эти мечи стали самым популярным видом клинкового оружия не только в континентальной Европе, Скандинавии, на Руси, но и в арабских странах, где очень высоко ценились. В Европе их производили во многих центрах. Так, в Норвегии при раскопах обнаружили более 2 тыс. мечей-каролингов, значительная часть которых произведена на месте. Более сотни мечей известно на Руси, в том числе с местными клеймами.
Меч изготовлялся в пакетной технике, основанной на проковке многократно сложенной полосы из пяти слоев металла: трех стали и двух железа. Имевший длину около 0,8–1 м и весивший обычно не более 1,5 кг, зачастую с округлым, не заточенным, концом, каролингский меч был излюбленным предметом воинов, мало менявшимся внешне на протяжении веков. Модернизировалась форма элементов рукояти (навершие, гарда), которая могла богато украшаться.
С небольшими видоизменениями каролингские мечи просуществовали до второй половины XIII в., а затем были постепенно вытеснены классическими рыцарскими мечами, с которыми, однако, связан закат эпохи рыцарства.
К концу раннего Средневековья сложилась ситуация, когда полноценным бойцом на поле сражения себя ощущал только воин, соответствовавший описанному стандарту экипировки. Эффективность его действий намного превосходила все, что мог совершить пехотинец. Чрезвычайно высокая стоимость вооружения и боевого коня (эквивалентная в Х—XI вв. цене 45 коров, т. е. целому состоянию) и постепенно усложнившийся доступ в сословие элитных воинов довершили дело. Понятие
Отличительная черта раннего Средневековья – неразвитая фортификация. Малое число городов, доминирование позднеримских вилл как основного жилища первых феодалов дополнялось повсеместным господством деревянной архитектуры. Лишь в средиземноморской полосе, на старых имперских землях встречаются настоящие каменные укрепления. В остальной Европе они земляные и деревянные. Наиболее распространена комбинация рва, земляного вала и частокола (палисада) из заостренных бревен, вкопанных на валу вплотную друг к другу. Более сложные конструкции – со стенами, снабженными галереями и т. д. – встречаются крайне редко. Монастыри и возникающие города стремятся обзавестись каменными стенами, но процесс идет медленно, поскольку мероприятия требуют больших затрат. Впрочем, роль укреплений существенно возросла в эпоху венгерских и скандинавских нашествий.
Очень быстро возводимые крепости (известны случаи, когда деревянно-земляной форт строили чуть ли не за ночь) оставались крайне непрочными и уязвимыми – в частности, легко горели. Осаду этих укреплений никак нельзя назвать характерной чертой раннего Средневековья. Борьба за них не составляла еще важную часть стратегии и тактики боевых действий. Не развивалась и осадная техника. Впрочем, в эту эпоху – особенно на окраинах континента – создаются укрепленные линии большой протяженности, насчитывающие многие десятки километров. Такова система валов Даневирке в Ютландии, Вал короля Оффы и Вал Черной свиньи на Британских островах и др. Они предотвращали доступ армий противника (со временем – кавалерии) в целые провинции и страны: из Германии в Данию, из Уэльса в Англию и т. п.
Резюмируя, можно сказать, что в V–XI вв. в Европе произошла полная смена парадигмы военных действий: массовая дисциплинированная профессиональная государственная, по преимуществу пехотная, армия Рима уступила на Западе место численно крайне ограниченным, также профессиональным, тяжелым кавалерийским силам, в основе существования и воинской традиции которых лежал принцип феодального индивидуализма.
Были норманны – стали нормандцы
Одна из самых интересных страниц в истории Средних веков – норманнские завоевания. В X– XII вв. норманны создали прецедент – своего рода микроцивилизацию в западном мире.
Правильнее, впрочем, именовать их нормандцами, ибо они явно отличаются от тех скандинавов, которые совершали набеги на территорию франкского королевства.
Возникновение герцогства Нормандия в 911 г. положило начало новому этносу и его культуре, основанных на смешении скандинавского и франкского элементов. Однако в исторической литературе прочно утвердилось не вполне верное именование
После передачи Рольфу Пешеходу в феодальное владение огромных территорий Нейстрии, получивших впоследствии название Нормандии, сюда переселилось немало скандинавских семей, разбавивших северной кровью этнический состав этих земель. Вместе с тем они перенесли с собой более архаичный и
