яйцами. Щепотками брала их из лукошка, подсыпала в клетки, но на птиц смотрела с отсутствующим видом — печально думала, как он сразу догадался, о плененном сыне. И он все время тосковал о сыне. Встав рядом с женой, коснувшись плечом её плеча, он взял щепотку муравьиных яиц и подсыпал их в клетку — и с какой-то необыкновенной силой ощутил родственную близость к жене…
Песня оборвалась так же вдруг, как и началась. Князь стал на колени, трижды приложился то одной, то другой щекой к теплой, живой, благоухающей травами земле и перекрестил её, свою родимую Рязанскую землю.
Умер Олег Иванович в Солотчинской обители 5 июля 1402 года, вскоре после того, как был пострижен под именем Иоаким в святую схиму, обязывающую схимника соблюдать самые строгие правила монашества. Покойника одели по иноческому образу, положили в каменный гроб и погребли в Покровском храме той же обители.
Три года спустя почила княгиня Ефросинья, постриженная в основанном ею Зачатейском монастыре, в трех верстах от Солотчинского, под именем Евпраксия. По её завещанию, она была погребена подле своего супруга, в Покровском храме.
Глава последняя, или Эпилог
Поздним вечером — уже затухает заря — к воротам Солотчинской обители подъезжает всадник и просит привратного сторожа-монаха спросить у отца-игумена, не разрешит ли тот родственнику покойных инока-схимника Иоакима и инокини Евпраксии поклониться их гробам. Сторож при слабом отсвете зари, всматриваясь в густобородое лицо путника, не узнает его, хотя, как ему кажется, прежде видел этого человека с важной осанкой и резкими очертаниями породистого лица.
Через несколько минут сторож возвращается к воротам вместе с игуменом. Тот, с трудом подойдя к воротам на своих старческих ногах, видно, распухших от долгого стояния на молебнах, сразу узнает гостя:
— Не ты ли, княже Смоленский? Не ты ли, Юрий Святославич?
— Я, святой отец, я… — тихо отвечает путник. — Только уже не князь Смоленский… Все, все я потерял — и княжение великое Смоленское, и семью, увезенную Витовтом в Литву, и честь… И все от меня отвернулись…
Отец игумен обескуражен сообщенным. Он молчит.
— Да, — повторяет Юрий Святославич. — Все от меня отвернулись. Убивец я…
— О, Боже, да как же это с тобой содеялось? Какой грех! Какой грех! Какой грех! — повторяет отец игумен, сокрушенно качая головой.
Юрий Святославич просит исповедовать его и разрешить ему поклониться праху тестя и тещи.
Свое страшное преступление Юрий Святославич совершает лет пять спустя после смерти князя Олега Рязанского. Его преследует цепь неудач. Неудачи начинаются с новым натиском Витовта на Смоленск. Поспешив воспользоваться уходом из жизни Олега Рязанского, Витовт подступает с большим войском к Смоленску, однако Юрий Святославич умелыми действиями отстаивает город. Витовт нещадно грабит окрестные волости, пожигает их и, угрожая новым приходом и новыми разорениями, возвращается в Литву.
Чувствуя, что очередной осады он не выдержит, Юрий Святославич, оставив в Смоленске семью, с малой дружиной едет в Москву — просить поддержки. Василий Дмитриевич, опасаясь розни с могущественным тестем, отказывает смоленскому князю в помоге. Тем временем Витовт, узнав, что Юрий в Москве, посылает большое войско на Смоленск и вынуждает горожан, среди которых намечается раскол, открыть ворота. Он вновь хозяин Смоленска. И тут же посылает гонцов к Василию Московскому — требует выдать ему Юрия.
Князь Василий Дмитриевич в сложном положении — он не выдает Витовту своего гостя, но предлагает тому удалиться из Москвы. Юрий едет в Новгород, где о нем давно идет молва как о боевом князе, и получает в управление тринадцать городов. Но Витовт и здесь не оставляет его в покое — требует от новгородцев выдачи ему Юрия. Новгородцы возмущены требованиями литовского князя. Они готовы отстоять Юрия Святославича. Назревает война…
Не желая, чтобы из-за него пролилась кровь, Юрий Святославич благодарит хозяев и удаляется из Новгорода вновь в Москву. К этому времени Василий Московский уже в охлажденных отношениях с Витовтом. Сын Дмитрия Донского более не в силах терпеть наглых притязаний Витовта ещё и на Новгород и начинает исподволь показывать зубы тестю.
Юрий Святославич получает от князя Василия в управление Торжок. В Торжке, обозленный сплошными неудачами, впадает в раздражение и гневливость, срывает зло даже на самых близких ему людях, не желая замечать, что вызывает с их стороны ропот и ответное ожесточение.
В разлуке с супругой Юрий хочет прелюбодействовать. Упорно, но тщетно он пытается добиться взаимности от Ульяны, жены Вяземского, который по-прежнему верный соратник Юрия и сопровождает его в скитаниях.
В тот роковой час во время пиршества хмельной Юрий смотрит бесстыдно-масляными глазами на Ульяну и, приняв из её рук чару с вином, нагло и жарко обнимает её. Симеон возмущен. Он резко одергивает Юрия Святославича, требуя, чтобы тот не касался чужой жены. Юрий, чье самолюбие давно уже уязвлено неподатливостью Ульяны, теряя рассудок и волю, в порыве ревности убивает Симеона. Убежавшую Ульяну находит в одном из покоев и, при попытке овладеть ею, получает ножевую рану в руку. Ульяна убегает из терема во двор, но Юрий с обнаженным мечом настигает ее…
Минуту спустя, пятясь с окровавленным мечом и озираясь, он видит, с каким ужасом и омерзением смотрят на него сбежавшиеся стражники и дворовые. Возвратясь с безумными глазами в столовую, он со всего маху разрубает мечом стол с закусками на нем; рыдая, как ребенок, катается по полу и рвет на себе волосы. 'За что? За что я убил их? — вопит он. — За что-о?!..'
'И побежит, — скажет о нем летописец, — к Орде, не терпя горького безвременья, срама и бесчестия'.
По пути в Орду остановится в монастыре Николы Чудотворца под рязанским городом Венев на реке Осетр. В душе он постоянно слышит душераздирающий вопль Ульяны в тот миг, когда настиг ее; он потерян; он в ужасе от своего злодеяния и на грани умопомешательства.
Как свидетельствует летописец, он в печалях и скорбях, он плачет и сетует в грехах своих. Вдруг Юрий понимает — ему не миновать праха тестя, властно, неодолимо тянет его в Солотчу.
Тесть был для него почти всем — отдал ему в жены дочь, в годы изгнания приютил у себя на Рязани, вселял в него веру в торжество справедливости, посадил на престол… Своим благочестием, великодушием, твердостью нрава действовал остужающе на горячего гневливого зятя, отвращая его от неосмотрительных поступков.
Юрий Святославич до рассвета пребудет в храме у гробов Иоакима и Евпраксии, молясь и горячо шепча что-то, и снова молясь и рыдая безутешно, сокрушаясь о погубленных им жизнях близких ему людей. О том, что сгубил и свою собственную душу, не сумев усторожить её и впустив в неё темень.
Из Солотчи он вернется в Венев, в обитель, давшую ему, как оказалось, последний приют в его скитаниях. Здесь, выключивший себя из потока своего времени, он вскоре и почиет, хотя бы малость утешенный кратким пребыванием у праха того, кто в суетной земной жизни не потерял, а возвысил себя. Возвысил, распахнув свое сердце навстречу свету.
1
Перевицк (Перевитск, Перевитеск) — древний город в Рязанской земле. В XVI– XVIII вв. существовал Перевицкий стан Рязанского уезда. Ныне на месте древнего города расположена деревня 1
