Центральный комитет большевиков помещался на Петроградской стороне в большом особняке близ Невы.
Здесь уже знали: двадцать седьмого марта из Швейцарии выехали во главе с Лениным тридцать два русских революционера. Но никто не знал, когда и как доберутся они до Петрограда. С момента выезда из Швейцарии даже сёстры Ленина не имели о нём сведений.
Рано утром третьего апреля на дежурство в Центральном комитете заступил председатель Военной большевистской организации Подвойский. Обычно в особняке уже с утра было людно, но в это утро стояла непривычная тишина. Тишина не удивила Подвойского: день был праздничный. Если кто и появится, то попозже. Едва он так подумал, как распахнулась дверь и в комнату стремительно вошла сестра Ленина Мария Ильинична. Подвойский без труда уловил, что она чем-то взволнована:
— Что случилось, Мария Ильинична?
— От брата! Прочтите! — Она протянула Подвойскому телеграмму. На бланке была всего одна строчка:
«Приезжаем понедельник ночью. Сообщите «Правде». Ульянов».
Подвойский бросился к телефону. «Скорее! Скорее! Сообщить на заводы и в «Правду». Он схватил трубку, но тут же опустил её. Сегодня же праздник! Типографии закрыты, газеты не выходят, заводы не дымят. Значит, питерский пролетариат, солдаты, Красная гвардия узнают о приезде вождя только завтра, а сегодня его встретит лишь небольшая группа большевиков. Но это немыслимо! Ленина должен встретить весь революционный Питер!
Снова схватив телефонную трубку, он стал звонить в районные комитеты большевиков. Там всегда находились дежурные.
— Вы должны оповестить о приезде Ленина рабочих вашего района! — кричал он в трубку. — И не только рабочих! Все должны знать об этом!
«Все должны знать!» Но как это сделать, если не работают заводы, рабочие живут в разных концах города и адреса их неизвестны? Оставалась одна надежда: живая связь, по цепочке. Известить о приезде Ленина нескольких рабочих, с тем чтобы каждый из них немедленно сообщил об этом другим рабочим, а эти — ещё другим, и тогда по цепочке к вечеру многие рабочие узнают о возвращении Ленина.
Уже через час Центральный комитет большевиков собрался в своём особняке. Не переставая звонили телефоны, в казармы, на корабли спешили связные. О приезде Ленина узнавало всё больше и больше людей.
Большевики Выборгской стороны кроме живой связи придумали ещё и другое. На улицах появились работницы. Они несли транспаранты. На транспарантах печатными буквами было написано:
«Товарищи! Сегодня вечером приезжает Ленин! Встречайте на Финляндском вокзале!»
Высоко подняв транспаранты, они несколько часов медленно ходили по улицам Выборгской стороны. И все, кто их видел, спешили поделиться радостной вестью с другими.
Выборжцы были довольны. Они встретили Ленина тысячной демонстрацией.
— Попросим Ленина принять партийный билет от нашей районной организации большевиков, — предложил один рабочий. — Билет пусть вручит товарищ Чугурин. Он учился в ленинской школе за границей, встречался с Лениным до войны.
— Признает ли? — сомневался рабочий Чугурин. — Много годов не виделись…
Таким был Финляндский вокзал до революции.
А у Подвойского не переставал звонить телефон. Связные докладывали о своих успехах. Было ясно, что Ленина встретит не одна тысяча рабочих и солдат. Довольный Подвойский вызвал к себе председателя большевистской ячейки бронедивизиона. Высокий, широкоплечий, похожий на цыгана, богатырь Елин козырнул и, не дожидаясь приказания, радостно сообщил: солдаты бронедивизиона вышлют на площадь делегацию.
— Делегацию? — переспросил Подвойский. — Делегация — это хорошо. Но надо, понимаете, товарищ Елин, надо вывезти к вокзалу бронемашины. Надо показать Ленину, какой боевой силой уже обладает большевистская организация Питера!
— Бронемашины? — переспросил Елин. Голос его звучал непривычно глухо. — Вы же знаете, товарищ Подвойский…
— О чём?
— За самовольный вывод боевой машины виновные предаются Военно-полевому суду. Проще говоря, каторга, а может быть, и расстрел.
— Знаю. И всё же надо рискнуть, — сказал Подвойский, а про себя подумал: «Мы ещё посмотрим, кто кого будет судить». — Надо, товарищ Елин, — подтвердил Подвойский, — это очень важно!
— Есть, вывести боевые машины! — козырнул Елин. — Через пять минут связной доставит в дивизион ваше указание.
Под вечер о приезде Ленина знали уже тысячи рабочих, знали в воинских частях, на кораблях и в Кронштадте.
К Финляндскому вокзалу двинулись колонны рабочих, солдат, красногвардейцев. Гремели духовые оркестры, весенний ветер развевал полотнища красных знамён, с транспарантов взывали боевые лозунги:
«Да здравствует Ленин!»
«Долой войну!»
«Мир хижинам, война дворцам!»
«Земля — крестьянам!»
Вскоре вокзальная площадь была забита до отказа. Но рабочие и красногвардейцы продолжали идти со всех сторон города. Они заполнили привокзальные улицы и переулки.
Так революционный Питер встречал вождя русской революции.
Трудящиеся Петрограде идут встречать В. И. Ленина.
Из окон своих особняков и барских квартир министры в страхе смотрели на бесконечные колонны рабочих и красногвардейцев. В бессильной злобе они вспоминали недавние слова эсера Керенского: «Я арестую! Тут же! При выходе из вагона!»
Да кто же посмеет у всех на глазах арестовать сейчас Ленина?! Только безумец!
Оставалась одна надежда, на вождя меньшевиков Чхеидзе. Вдруг ему удастся уговорить Ленина не выступать против меньшевиков, не выступать против войны, не требовать немедленной передачи земли крестьянам…
А над вокзальной площадью уже звучали грозные слова любимой Лениным песни:
Внезапно резкий звук сирены оборвал песню. По площади прокатилось «ура!». Это народ приветствовал появление броневиков. Пронзая вечернюю тьму тонкими лучами фар, броневики остановились у павильона, из которого должен был выйти Ленин.
Вскоре подоспели военные грузовики с прожекторами. Чётко отбивая шаг, прошёл на перрон вооружённый отряд матросов. Там уже собрались делегаты воинских частей, заводов, Красной гвардии.
