не станем подъезжать, на всякий случай оставим машину вон там, в кустах.
От дома Иолы владения покойного Хилла закрывала густая растительность – ели, сумаки, какие-то декоративные кусты, за которыми целиком скрывался дом. Получалось, что со всех сторон его окружала плотная стена зелени – высоких деревьев и колючих кустов.
Стараясь ступать осторожнее, мы с Робертом подошли к темному замершему дому. Нельзя сказать, что вокруг стояла мертвая тишина. Совсем нет. Со стороны озера доносились самые разнообразные звуки: кто-то плыл на лодке, слышался стук уключин и плеск рассекаемой носом воды, кто-то у самого берега купался, плескаясь и отфыркиваясь, а где-то неподалеку группа молодежи, похоже, развлекалась тем, что сталкивали друг дружку в воду с мостков, сопровождая свои действия гоготом и ржаньем.
Уткнувшись носом в первое с краю темное окно дома, я шепотом приказала сыну:
– Посвети!
Мощный поток света выхватил из темноты помещение за окном. Кухня, в раскрытую дверь виднелась гостиная.
– В кухне искать нечего, идем сразу посмотрим на гостиную. В окно с той стороны. И не мог бы ты как-нибудь отрегулировать фонарик? – недовольно спросила я. – Светит прямо как морской маяк, еще кто заметит! Нам бы и половины мощности хватило.
– Не могу. Да ты не беспокойся, здесь везде что-нибудь светит, не обращай внимания. Кто заметит? Ведь никого же нет.
Обогнув дом, мы поднялись на террасу, выходящую в сторону озера. Сюда звуки с озера доносились отчетливей. Тычась носами в темные стекла окон и дверей, мы принялись изучать с помощью фонарика стены гостиной.
Барометр на белой стене мы с Робертом увидели одновременно. Во всяком случае то, что висело, очень походило на барометр с завитушками в индусском стиле, недаром мы специально съездили в лавчонку с товарами из Индии, чтобы ознакомиться со спецификой декоративного искусства этой страны.
Так, первый пункт программы выполнен, можно переходить ко второму. Приказав Роберту погасить фонарик, я уже собиралась спуститься с террасы, как вдруг заметила, что в раскрытой двери из гостиной в кухню что-то мигнуло.
Мы затаили дыхание. Больше ничего не мигало, никаких звуков оттуда не доносилось, но я всей кожей ощущала нависшую опасность. Она-то и заставила меня задуматься над тем, что я собиралась делать. В чужой стране, ночью, незаконным путем проникнуть в дом недавно убитого человека и похитить из этого дома не принадлежащую мне вещь! Мало того, сообщником своим в этом уголовно наказуемом деянии я делаю собственного сына, приехавшего работать в Канаду.
– Немедленно катись отсюда! – не допускающим возражения шепотом приказала я сыну. – Немедленно! Выведи машину как сумеешь – задом, передом – и уезжай, не включая фар! Остановись где- нибудь подальше и потом каждые полчаса проезжай здесь по шоссе. Я тебя буду ждать на шоссе или вообще…
– Мать! Ты что?!
– Дурак, не понимаешь, полиция! Даже если меня схватят, что-нибудь совру, завтра же выпустят. Ну, без разговоров! С той стороны, потихоньку, раз-два!
Не соблюдая осторожности, я с грохотом спрыгнула с террасы и пошла вокруг дома, топая и с шумом раздвигая траву. Так и есть! К дому двигалась какая-то темная фигура. Увидев меня, она остановилась.
– Good evening, – вежливо поздоровалась я, на всякий случай по-английски.
– Good evening, – ответила мне фигура дамским голосом. Быстро сделав оставшиеся два-три шага, она поднялась на крыльцо дома и включила яркую лампу над дверью. Ослепительный свет залил все вокруг. В его свете я могла разглядеть незнакомку. Что такое? Нет, невозможно! Наверное, мне привиделось… Быть не может!
– Финетка! – воскликнула я, все еще не веря глазам своим.
Фигура на крыльце в свою очередь вгляделась в меня, наморщив лоб, и произнесла без особенных эмоций:
– А, это ты!
Какое-то время мы молча рассматривали друг дружку. Первой отозвалась Финетка:
– А ты постарела, – безжалостно констатировала она. – Сколько лет мы не виделись. Что здесь делаешь?
К моему огромному сожалению, я не могла ответить ей тем же комплиментом, а сказать правду было выше моих сил. За все эти годы Финетка ничуть не изменилась, осталась все той же самой красивой девушкой времен моей молодости. Ну, может, чуточку и повзрослела, не скажешь, что это лицо двадцатилетней девушки, но минувшие годы придали ему лишь выразительность и особое очарование. Надо же, с некоторых женщин годы сплывают без всяких последствий, как вода с толстой гусыни…
– А ты что тут делаешь? – перешла я в наступление.
– Живу я здесь, – ответила Финетка. – Временно… А ты?
– А я ищу Иолу.
– Какую Иолу?
– Вернерову. Где-то здесь неподалеку ее дача.
– А ты знакома с Иолой?
– Так получилось, что ее сестра Эльжбета лет двадцать назад вышла замуж за моего кузена. Да нет, я уже поняла, что это не ее дом, что я забрела в чужие владения, но никак не ожидала встретить здесь тебя. А ты знаешь Иолу?
– Знаю, – подумав, отозвалась Финетка. – Дом ее рядом, вон там, – махнула она рукой себе за спину. – Ты явилась с визитом в такую пору?
– Так я же начала разыскивать ее дом еще засветло и вот два часа обхожу один за другим все ваши «котычи». Выходит, всего один остался.
Поскольку Финетка некогда была моей близкой подругой, она совсем не удивилась тому, что я по ночам разыскиваю человека, к которому уже все равно не пойду в гости. Но ее интересовало другое.
– Я спрашиваю, что ты делаешь в Канаде, – равнодушно бросила она и, не дождавшись ответа, вытащила из сумки ключ.
Ответила я не сразу. Не потому, что думала над ответом, нет, меня только сейчас осенило. Ведь Финетку же зовут Зосей! В те годы никто никогда не звал ее по имени, Финетка и Финетка. Зося, Зофья, Соня, Сонечка… «Бедная Сонечка», вспомнились мне слова пани Кульской. Нашла, кого жалеть! Вот уж кто не бедный…
– Приехала навестить родню, – ответила я наконец, – у меня тут ее пропасть. А ты? Ведь ты же уехала в США, если не ошибаюсь. Намерена поменять гражданство?
– Собиралась, но теперь не знаю…
Финетка наконец отперла дверь, убедилась, что она открыта, вытащила ключ из замочной скважины и опять спрятала его в сумку, но не входила в дом, а принялась меня пристально разглядывать, опершись спиной о косяк двери.
– Как тебе удалось сохранить такую фигуру, несмотря на детей? – поинтересовалась она. – Диета? Гимнастика? Массаж?
Не отвечая, я вытащила сигареты и закурила. Не только из-за комаров, слетевшихся на свет, – надо было упорядочить мысли. Встреча с Финеткой всколыхнула их целый рой, и досаждали они не хуже комаров. Надеюсь, она не заметила Роберта: когда включен такой яркий свет, в темноте трудно что-либо заметить… Меха для Сонечки… Матерь Божия, да ведь в свое время эта Сонечка была подругой и Гати! Подруга – не то слово, врагом лютым она была! У Гати перехватила как минимум трех женихов. И у меня одного отбила. Впрочем, скорее кандидата в женихи, но он очень мне нравился. А ему больше понравилась Финетка, и прости-прощай… Да Бог с ним, главное, ее знакомство с Гатей, Мундей, ее внезапный отъезд за границу, теперь вот близость со скорняком. Наверняка Финетка связана с шайкой! Не может все это быть случайным стечением обстоятельств. И вряд ли знает о моем интересе к шайке, ни Алиция, ни Мачек, ни Матеуш не могли проболтаться. Впрочем, Матеуш мог, он когда-то был смертельно влюблен в Финетку, но Матеуш находится по ту сторону Атлантики, океана не переплывал…
– Собственно, я могла бы вызвать полицию, – произнесла, подумав, Финетка. – Ты нарушила право
