говоря уже — решить…
Лесь слушал молча, в его душе, изголодавшейся по эмоциям, хаотично клубились противоречивые ощущения. Этот клубок так кувыркался, что на поверхности оказывались самые разные чувства. То гордость за своё участие в каких-то значительных, пусть и немного непонятных событиях. То возмущение, что ему без спросу отводят роль преступника. Таковая в его планы совсем не входила. А то всплывала меланхолия, примирявшая Леся с ужасом таинственного рока. Он ещё не решил, что ему из всего этого выбрать…
— Или вы немедленно перестанете разговаривать, как дебилы, или я лично сделаю с вами что-нибудь нехорошее, — вдруг разгневанно воскликнула Барбара. — Ты говори по порядку с самого начала. А ты заткнись! Довольно уже наколбасил за день!
Кивком подбородка она поочерёдно показала на Януша и на Влодека. Януш развернулся спиной к столу, лицом к коллегам — вращающееся кресло издало протяжный визг. Лесь остановил кувыркающийся в душе клубок, оторвал заворожённый взгляд от Влодека и перенёс его на Барбару, созерцание которой доставляло ему упоительные впечатления независимо от обстоятельств. Барбара закурила и сердито уставилась на Януша.
— Панели вредны для здоровья, — мрачно возвестил Януш.
— Ну да, так оно и есть, — согласился Каролек. — Все время об этом говорят. Кажется, жизнь в крупнопанельном доме вызывает ревматизм.
Януш махнул рукой:
— Ревматизм — это мелочь. Это вообще ничто, одно удовольствие. Оказывается, в последнее время проводили исследования и открыли вещи похуже. Погодите-ка, куда я это засунул?…
Он оглянулся и нашёл на столе машинописную страничку.
— Слушайте, что творится. Вызывает отравление жидкотекучими металлами… Само по себе выделяется радиоактивное излучение…
— О Господи! — застонал Каролек. — Значит, правда…
— Значит, правда. Ничего не попишешь — учёные проверили. Через какое-то время рак крови гарантирован. Ну и на тебе, один уже готов, вот он его знает.
Януш махнул листком в сторону Влодека, который без слов покивал головой. Каролеку стало как-то странно не по себе.
— Этот глухой пенсионер?…
— Что он глухой, никакого значения не имеет. На сей раз дело не в децибелах. Но пенсионер этот самый, так и есть.
— А что за жидкотекучие металлы? — спросил внимательно слушавший Лесь.
— Не знаю. Может, ртуть, да это все равно. Суть в том, что вредно.
— Ты меня как пыльным мешком по голове огрел, — беспомощно сказал Каролек. — Я что-то такое тоже слышал… А это точно, что он жил в крупнопанельном?
— Точно как в аптеке. Кажется, в Урсинове, там других домов и нет. В Урсинове, да?
Влодек поддакнул тихим замогильным голосом.
— Чушь! — резко бросила Барбара. — Урсинов недавно построен. Если у старичка уже сейчас рак крови, то от чего-то другого. Не заболевают раком крови вот так, в считанные дни!
— Как это не заболевают в считанные дни! — возмутился Лесь, в душе которого как раз стала брать верх страсть к катастрофам. — Этим заболевают моментально! Достаточно раз облучиться — и привет!
— Чем облучиться, дурень ты этакий?! Это что, жилое здание или атомный реактор?!
— Вот именно! — оживился Януш. — В трех соснах запутались!
Каролек успел собраться с мыслями и в какой-то мере справиться с потрясением.
— Сколько там этого? — спросил Януш.
— Чего?
— Этого излучения.
Януш заглянул в листок:
— Не знаю. Должно быть, немного. Остаточное количество. Не знаю чего, наверное, этих самых металлов, тут неясно сформулировано. Ты это просек? — обратился он к Влодеку. — Знаешь, сколько?
Влодек молча пожал плечами. Каролек с сомнением покачал головой:
— Она, наверное, права. Остаточное количество не может подействовать за несколько дней, это должно длиться годами, например как на рентгене. В рентгеновских кабинетах люди работают десятки лет и ничего, разве что у кого-то на редкость низкая сопротивляемость.
— Ну и тогда что?
— Перестаёт работать в рентгенкабинете.
— А ты откуда знаешь?
— Так ведь я же делаю онкологическую клинику!
— Ах да, точно. А если такой человек не перестанет работать, тогда что?
— Ничего, заболеет белокровием. Или чем-нибудь в этом роде, есть разные формы.
— А через какое время?
— Ну не через неделю же! Года через три. Ну, может, через пару лет, но это будет совершенно исключительный случай.
Януш несколько минут соображал, посматривая то на листок, то на Каролека, после чего повернулся к Влодеку.
— Когда пенсионер поселился в Урсинове? — подозрительно спросил он.
— В прошлом году, — мрачно прошептал Влодек.
— Ну так чего ты тут заливаешь? Я же чувствую, что это ни в какие ворота! Может, у него и есть это белокровие, но ясно видно, что это не от Урсинова! То есть я хочу сказать — не от крупногабаритных панелей. Вредны-то они вредны, но не до такой же степени!
Влодек вдруг оторвался от стола Барбары, шагнул вперёд и заломил руки.
— Олухи вы все! — в ужасе простонал он. — Мозги отшибло, что ли? Тут же чётко написано — результаты исследований! Я это по знакомству достал. Отравление металлами и излучение! В рентгенкабинете — несколько лет, а в этой гадости — всю жизнь! Кто это выдержит?! А дети?! Крупные панели — это преступление!!!
— Да не пори горячку, почему же так получается? — перебил его раздражённо Каролек. — Какая разница, из небольших конструктивных элементов стена или из крупногабаритных панелей? И там и тут — бетонные конструкции, так в чем дело? Неужто в фасонах разница?
— В каких фасонах, с ума сошёл? В производстве!
— Что в производстве?
Влодек издал очередной жалобный стон и вдруг словно обмяк. Януш протянул руку за новой сигаретой.
— Понимаешь, панели с теплоэлектростанции, — объяснил он. — Эту чёртову крупную панель делают из шлаков с теплоэлектростанции! В шлаках и есть ядовитые элементы.
— Господи помилуй, что ты городишь? Берут шлаки вместо галечного заполнителя?!
— Применяют как присадку или вообще берут только их в качестве заполнителя. Все крупногабаритные панели так делают. Преступление форменным образом!
Каролек замолчал. Совершенно ошарашенный, он смотрел на Януша, опасаясь, что в глазах коллег выглядит полным идиотом.
— Погодите, но это же не мы, — вдруг обиженно заговорил Лесь. — Не мы же производим крупногабаритную панель!
Влодек снова оживился.
— Но мы же из неё проектируем! — заметил он, обвиняюще тыча пальцем в направлении Януша. — Мы её применяем! Добровольно, в кубических километрах жилого пространства! Проектируем из материала, который должен истребить человечество. Применяем канцерогенные элементы! Для людей! Мы преступники!!!
Несколько минут после этого никто не мог ни с кем договориться, ибо все говорили одновременно. Совесть Януша была сокрушена под давлением общественного мнения. Лесь орал, что Влодек — электрик, не он решает вопрос о применении крупногабаритных панелей, и пусть не примазывается. Барбара бурно
