Какая волшебная красота, такое и в самом деле не продашь. Глаз не оторвать. Да и комарик великолепен, в прекрасном состоянии, и ножки целы, и крылышки. И все эти кусочки янтаря светились на изломах, преломляя свет, то темно-оранжевым, то лимонным. Такое сокровище должно непременно попасть в руки настоящего художника, который максимально использует при его обработке природную красоту камня, а не погубит её.
— Видела я этого нахального перекупщика, — вдруг заявила Ядвига. — Как его? Вроде бы Валтасар. Это имя или фамилия?
— Никто не знает, Валтасар и Валтасар, — отозвался её муж. — Ты где его видела, в Песках? Вот он может заплатить и дороже, не то что в скупке, он кое-что в янтаре понимает. — И, обратившись ко мне, пояснил:
— Это тот самый, который хотел бы скупить весь стоящий янтарь. Вот и вынюхивает, у кого что есть. Его ещё Ядвига в нашем доме застукала, помните?
Вечером я спустилась в кухню приготовить чай, это мне разрешалось. И случайно подслушала разговор в комнате хозяев, поскольку дверь была неплотно прикрыта. Вальдемар разговаривал с покупателем янтаря, видимо с тем самым Валтасаром. Пока я стояла над чайником, ожидая, когда он закипит, мужчины вышли из комнаты, и я оказалась, можно сказать, нос к носу с Валтасаром. Причём нос показался мне знакомым.
Мужчины вышли из дома, а я так и застыла над своим чайником, изо всех сил стараясь вспомнить, откуда его знаю. Видела раньше, это точно, причём не один раз. И не теперь, а несколько лет назад. Когда же это было и где? Не здесь ли?
Вода закипела, я заварила чай и, поднимаясь по лестнице, все продолжала терзать свою память. Или память меня терзала? Перед глазами так и стояло лицо скупщика янтаря. Видела я его, видела… Но во время своего прошлого пребывания здесь я точно не имела дела ни с какими скупщиками, продавать мне было нечего. И если Валтасар в моей памяти связан с этим местом, выходит, я его видела во время моего первого приезда сюда со сладким пёсиком, пусть ему земля будет пухом. Хотя… тогда мы в основном пребывали в Крынице, в Песках появлялись от силы раз пять.
Нет, трудно привязать его к местности. Да чего я мучаюсь, мне-то что за дело до него? Столько людей приходилось в жизни видеть мимоходом, какая нужда именно этого вспоминать?
Вальдемара я перехватила вечером, когда он сел ужинать. Мой Идеальный наверху, в нашей ванной, занимался постирушкой, он обожал такие мелкие домашние работы, а я не препятствовала Так что поговорить с хозяином можно было с глазу на глаз.
— Пан Вальдек, тот мужчина, что к вам приходил, это Валтасар?
— Ага, я ему продал кое-что. — охотно ответил хозяин. — Он и в самом деле даёт хорошую цену. Откровенно говоря, заплатил даже больше, чем я рассчитывал. Янтарь будто входит в моду, в последнее время повадились приезжать американские поляки, так они все подряд скупают.
Мне сейчас было плевать на эмигрантов, другое интересовало.
— Кажется, вроде бы я знаю этого Валтасара. Точнее, видела его раньше и никак не могу вспомнить где, прямо измучилась. Он давно занимается скупкой янтаря?
— Да уж добрых несколько лет, с тех пор как пропал прежний скупщик. А пани не случалось раньше здесь бывать? Ну тогда понятно, тик мне и сдавалось, будто я уже когда-то вас видал.
— Я вам, пан Вальдек, сразу скажу, где и когда вы меня видели, не хочу, чтобы мучились, как я сейчас. Вы здесь с рождения живёте?
— Точно, здесь и родился Отец поселился в Песках сразу после войны.
— Тогда наверняка помните историю с девушкой, которая зимой голой полезла в море и выловила пропасть янтаря Ну, не совсем зимой, поздней осенью — Ещё бы не помнить! — обрадовался Вальдемар — Я ещё пацаном был, в женихах даже не ходил, брат старший только строиться начинал, а вот этих домов и в помине не было. Я тогда с отцом ещё жил.
— Значит, помните И потом эта девушка и её муж исчезли, вместе е янтарём. И всякие нехорошие слухи пошли, помните?
— Ещё как помню!
— Так выяснилось тогда что-нибудь насчёт их исчезновения?
— Вроде бы порешили на том, что они тайком уехали, и все тут Я с другими мальчишками крутился все время при милиции, когда расследование проводилось, ведь они остановились как раз по соседству с нашим домом, через дорогу.
Тут только я сообразила, что на месте прежнего сарайчика, который снимала молодая пара, построена красивая двухэтажная вилла Теперь там наверняка кто-то живёт постоянно, вон как ухожена. И расположение удачное — немного на отшибе, рядом с лесом. Надо же, только сейчас дошло, что именно здесь сарайчик и стоял, хотя каждый раз. выходя из дома Вальдемара, виллу не видеть я просто не могла. Ну и наблюдательная же я особа, ничего не скажешь.
— А я в том году снимала комнату в Крынице, но и сюда несколько раз приезжала, — возможно, вы меня тогда и видели А самое интересное — ведь эта девушка при мне влезла в море и выловила свой потрясающий янтарь.
Вальдемар кончил есть и сложил грязные тарелки в мойку.
— Я тоже был на берегу, — наверно, именно тогда и пани заметил. Налить чайку?
— Не беспокойтесь. Впрочем, если пану не трудно…
Наливая чай, Вальдемар продолжал вспоминать:
— Хотя, думаю, что пани я все-таки не с того раза запомнил, потому как на берегу на другое смотрел. Но что видел вас раньше — сразу понял, даже жене сказал.
— А Валтасара я могла тогда встретить, как думаете?
— Почему бы и нет? В тог год он уже здесь околачивался, как раз янтарь шёл. А потом почти три года янтаря не было, представляете? Ну ни капельки. И только недавно, когда русские бросили свои глубинные бомбы в море, или ракеты, кто их знает, что-то сдвинулось под водой, так умные люди говорят, и янтарь пошёл.
— Хорошо пошёл.
— Да, грех жаловаться.
Беседа с Вальдемаром оказалась полезной, я сразу все вспомнила. И место, и время. Валтасар стоял вместе со мной в толпе любопытных на берегу, я попятилась и наступила ему на ногу. Все пялились на добычу голой девушки, всем было интересно, но его лицо… Наступив кому-то на ногу, я обернулась и извинилась, но он ничего не видел и не слышал, так поглощён был видом сокровищ. Помню, меня ещё поразило выражение дикой жадности на его лице, какого-то страшного напряжения. Однако в ту минуту меня тоже всецело захватили выловленные из моря редкости, не до человеческих лиц было, и я выбросила его из памяти. Теперь вот только вспомнила.
В кухню вошёл старик, отец Ядвиги. Он был одним из первых поселенцев на Вислинской косе, ещё война шла, когда здесь осел. Жил в Толкмике, сюда же приезжал к дочери. Будучи на пенсии, он уже не рыбачил, но море его влекло по-прежнему. Вот кто все помнил и все знал!
— А как пани думает, что здесь ищут геологи? — с места в карьер начал он. — Изучают, на чем стоит коса. На янтаре она стоит. Но до сих пор ничего так и не нашли, никак не попадут на янтарную жилу. Зато один из наших из-под собственного дома янтарь выкопал!
— Вы бы, папаша, не валили все в одну кучу, — без особой почтительности обратился к нему зять. — Ведь он же выкопал не природный янтарь, а немцами припрятанный. Но факт, выкопал. Под сараем с сетями и лодками собрался канал прорыть, ну и наткнулся. Кто-то из немцев закопал, когда фронт сюда приближался. Потом все бросились каналы рыть или фундаменты углублять, ну да фиг нашли.
А дедуля принялся намазывать на хлеб паштет из копчёного лосося и рассказывать о делах давно минувших дней.
— В сорок пятом и сорок шестом лежал себе янтарь спокойно, никому не нужен был, никто его не собирал. Это сейчас всяк норовит хоть кусишко найти, а тогда… Ну точь-в-точь как миллионы лет назад, тоже небось лежал бесхозный, песочком его засыпало… Ведь откуда-то взялась эта коса и лесом поросла…
Я вдруг вспомнила знакомого археолога.
