Отец приятеля сына моей подруги задумался.
— Знаете, я давно занимаюсь янтарём, люблю его. И считаю, что такая уникальная вещь, как янтарь с золотой мухой, должен остаться у нас в стране, сколько бы он ни стоил.
— Вот именно! — подхватила я. — Пусть остаётся в нашем музее янтаря, в Мальборке. А кто хочет — пусть приезжает и любуется. Только вот найдётся ли эта муха?
— Слышал я, — запинаясь произнёс владелец мастерской, — что найти её так трудно, проше пани… потому.. ну, будто с этим камнем какая-то тёмная история связана. Из рук в руки он переходит… нелегально, а точнее — то ли его крадут, то ли ещё того хуже, преступление примешано, вот отсюда и такая таинственность. Вам не приходилось об этом слышать?
Я лишь тяжело вздохнула. Уж мне-то приходилось! Но стоит ли его посвящать? Хотя… из профессионалов-янтарщиков со мной ещё никто так благожелательно не говорил. И тоже патриот. Рискну, пожалуй…
И я коротенько посвятила его в тайну находки золотой мухи. Отец приятеля сына моей подруги глядел на меня с ужасом, не зная, можно ли верить. Наверное, поверил, потому что тоже решил сделать признание.
— Чего только не случается в жизни! Никогда бы не подумал. Пожалуй, я тоже кое о чем расскажу, вижу, многое пани уже известно. Помните тот янтарь, что с рыбкой, вылупляющейся из икринки? Помните?
— Я же только что вам о нем рассказала.
— Да нет, помните, мы уже раньше как-то о нем говорили? С той рыбкой приходил пан Люциан. Но не один.
— А с кем же?
— Человек мне незнакомый, я сначала подумал — иностранец. Он слова не проронил, говорил пан Люциан, а тот держался в сторонке, делал вид, что он сам по себе, но у меня глаз намётанный. Я сразу понял — рыбка его. Очень мне понравилась рыбка, но пан Орешник сразу так взвинтил цену, что купить я не мог, хотя и очень хотел. Лет пятнадцать назад это было.
— А как этот иностранец выглядел?
— Красивый брюнет, похож на испанца или итальянца.
Ну конечно, опять возник мой сладкий пёсик. Владелец мастерской, сам того не подозревая, оказался на правильном пути.
— Вот я и думаю, проше пани, если рыбка из той самой партии янтаря, то не замешан ли в преступлении тот спутник пана Орешника? Я его больше не встречал.
— А вот этого мы никогда не узнаем, — вздохнув, произнесла я. — Даже если и замешан, то отвечать за преступление не будет. Он давно умер. Лет четырнадцать прошло…
— Как это? — удивился он. — Ведь лет пять-шесть тому назад, не раньше, была у меня его жена и ссылалась на мужа, причём говорила о нем как о живёхоньком. Напомнила, что её муж посещал мою мастерскую, показывали они с паном Орешником янтарь с рыбкой. Он и сейчас у неё, она хотела бы продать и попросила меня назвать цену, за какую я бы купил. Или взялся обработать. Я так понял, она действовала по поручению мужа.
— Разве что он это поручение с того света передал, — мрачно пошутила я. — Разумеется, если мы говорим об одном и том же человеке. Мог быть и неизвестный кто, однако вряд ли вокруг янтарика с рыбкой крутится целая толпа красавцев брюнетов южного типа.
— Крутится! — вдруг припомнил владелец мастерской. — Ещё индус был.
— Кто?
— Индус. Где-где, а уж в Индии полно всяких драгоценных и полудрагоценных камней. А вот янтаря нет! Его интересовали такие куски, что годятся для изготовления шариков. Он со мной и говорил конкретно о шариках. Больших и маленьких.
Икнулись мне японские шарики, и я почему-то поинтересовалась:
— Он просил пана в них дырочки просверлить?
— Не во всех. Приблизительно в половине.
— А на что ему нужны были шарики?
— Я так понял — для изготовления украшений. Сделают, наверное, бусы для какого-то трехметрового божества, для женщин слишком велики, хотя кто их, индусов, знает. Должен признаться, заказ он оплатил очень неплохо. Я даже жалею, что больше не появлялся. Мы ценим хорошего заказчика.
Я напряжённо пыталась вспомнить, какие же общие элементы объединяют буддизм с конфуцианством. А есть ещё и браминизм… Предстала мне в воображении танцующая Кали, вся в янтаре. Но как ни старалась, ничего стоящего не придумала и отряхнулась от экзотических изысканий. Вернусь домой, пороюсь в справочниках…
— А индус был настоящим? Ведь вы поняли, что испанец оказался поляком.
— Индус был настоящим. Говорил только по-английски.
— Послушайте, вы просто бесценный источник информации, — с восторгом заявила я. — Теперь мне надо как следует обдумать полученные от вас сведения и сделать выводы. А ведь я пришла к пану лишь для того, чтобы расспросить о золотой мухе, не очень-то надеясь на успех.
— Рад, что оказался полезен. Неудивительно, что после общения с владельцем шлифовальной мастерской продовольственный магазин вылетел у меня из головы, хотя я остановилась главным образом из-за него. Пришлось возвращаться чуть ли не от дома. В магазине оказалась куриная печёнка, очень подходящий продукт — и вкусно, и легко приготовить. Купила ещё свежий хлеб, салат, помидоры и перец. Вполне достаточно продуктов, Аня много не ела.
Приехала Аня сразу после работы, в четверть пятого, и была чрезвычайно взволнована.
— Не поверишь, — усаживаясь за стол, начала она рассказ, — вот уж не думала, что эта Идуся так глупа. Ты откуда знаешь, что я люблю куриную печёнку?
Я успела её поджарить, пока Аня пребывала в ванной, салат приготовила раньше, даже хлеб нарезала, так что не успела подруга сесть, как перед ней уже появилась горячая еда. Передо мной, разумеется, тоже.
— Откуда же мне знать? — не стала я темнить. — Мы ведь так редко видимся. Просто мне жутко хочется поскорее услышать, что ты такого узнала, вряд ли бы я вытерпела обед из трех блюд.
— Поняла, попытаюсь говорить с набитым ртом. Ох, не получается… Погоди немного… По кусочку буду есть и по кусочку рассказывать. Удалось, значит, с помощью тонких дипломатических подходов склонить Идусю к воспоминаниям. И вообще, должна признаться, бридж получился на редкость болтливым, остальные бабы активно включились в наш разговор и весьма успешно помогли мне, сами о том не ведая.
Я живо представила бабский трёп вместо серьёзной игры и пришла в ужас.
— Ох, Аня, извини, что заставила тебя такие муки вытерпеть.
— Не страшно, я заранее соответственно настроилась, и меня гораздо больше карт интересовало то, что услышу от Идуси. До такой степени, что сваляла дурака, пойдя с бубён, когда игрались три пики, и представь, ни одна из них не заметила!
— О боже, и меня там не было! Всяких идиотизмов насмотрелась в жизни, но такого!.. Прямо рекорд!
— Во всяком случае, нечто близкое. У Идуси новый поклонник, но, похоже, она не очень пока в нем уверена, поскольку никому не показывает. По крайней мере, фото Казика исчезло с полочки над камином, мне об этом донесла наша общая приятельница. Да я и сама заметила, о покойном Идуся говорит уже без прежней нежности. Выясняется, что покойник обладал не только достоинствами, были у него и недостатки, даже ошибки совершал. А самое главное — не ценил её, Идусю, как она этого заслуживает, не сумел понять, каким сокровищем обладал, как она умна, и недостаточно часто советовался с ней, а вот она кое- какие тайны раскрыла-таки!
— Езус-Мария! — не верила я своим ушам. — Неужели до такой степени глупа?
— Я же говорю — сама удивилась. Бабы, естественно, позабыли о бридже, так и вцепились в тайны, мне оставалось лишь внимательно слушать да направлять беседу в нужное русло. Тайна заключалась вот в
