рыжеволосую девицу, ведавшую уборными и телефонными кабинками. Ему всегда хотелось завести с ней романчик. Но Сильвена предупредила, что будет ревновать. И он дожидался удобного случая. Рыжеволосая девица была замужем и, казалось, влюблена в мужа.
С насмешливой улыбкой она протянула Вержа жетон. Он вошел в кабину и, разговаривая с Мора, не переставал смотреть на девицу.
— Комиссар, Норбер готов, — сказал Мора.
— Арестован?
— Окружен. Он скрывается в каморке со своей подружкой.
— Я еду.
— Придется ждать до шести часов.
Вержа усмехнулся.
— В теперешней ситуации не станут придираться к моему расписанию.
Норбер был гангстером. Ему только что исполнилось тридцать лет. Подозревали, что он убил главаря одной марсельской банды. В настоящий момент Норбер был замешан в ограблении, во время которого был убит полицейский. Норбер бежал, а его соучастники арестованы. Поэтому они с завидным единодушием заваливали его. Что же, все правильно, обычный вариант.
Каморка располагалась в квартале некогда буржуазном, а ныне захваченном чернью. Четырехэтажные дома с серыми, облезлыми, грязными фасадами. У Вержа они вызывали чувство омерзения. Здесь жили жалкие пенсионеры, вечно недовольные, вечно брюзжащие.
Было, наверное, три-четыре часа утра. Город безмолвствовал. Как будто вымер. Вержа любил эти часы. У него было ощущение, будто он выполняет важную миссию. Он сторожил покой спящих. Просыпаясь, они были полны недобрых мыслей. Они плевали на полицейских, всех, без исключения, и не знали или не хотели знать, что именно полицейские спасли их если не от всех, то от многих опасностей.
Мора был очень взволнован. Он курил сигарету за сигаретой, сидя рядом с шофером, который старался изо всех сил сохранять спокойствие. Темная улица была слабо освещена тусклым фонарем. Угадывались строения начала века — позор архитектуры, как и всех эпох, впрочем.
— Сведения получил Леро, — сказал Вержа.
Мора, казалось, удивился.
— Браво! — проговорил он.
Вержа ничего не сказал. Все так просто. Норбер бывал у Овернца, который был приятелем Леро. Теперь понятен ею бегающий взгляд! Он продал Норбера Леро. Он знал, что над Вержа сгущаются тучи. Ясновидец.
— Я узнал это случайно, — сказал Мора. — И тут же бросился сюда.
— И хорошо сделал.
Вержа сунул руки в карманы и направился к двери, на которую ему указал Мора. Инспектор последовал за ним.
— Не будем ждать?
— Он опасен.
Они взобрались на седьмой этаж по трухлявым ступенькам. На площадке, куда выходили комнаты для прислуги — давно исчезла прислуга из этого прокаженного места, — Вержа остановился и вытащил пистолет. Затем, как будто став невесомым, едва касаясь пола, он направился к третьей двери. Мора за ним. Их не было слышно.
Возле двери Вержа прислонился к стене. Коридор был шириной всего в метр. Он оперся руками о стену, поднял правую ногу. Затем все его тело устремилось прямо в комнату, будто двери и не существовало. Она разлетелась на куски, и Вержа оказался перед кроватью, которая занимала все помещение. В постели лежала пара. Женщина, брюнетка испанского типа, приподнялась на руках. Мужчина отреагировал не сразу. Вержа прыгнул на него и нанес ему удар прямо в нос и второй но горлу. Крик и стон. Женщина повернулась на бок, и Вержа заметил оружие. Он замахнулся и ударил ее по лицу с такой силой, что она чуть не слетела с кровати.
Мора был готов прийти на помощь. Не потребовалось.
В соседних комнатах зашевелились. Появился мужчина в майке и трусах. Он был взбешен. Вержа предъявил свое удостоверение.
— Не имеете права, — сказал мужчина.
— Лучше заткни глотку, если не хочешь оказаться на улице, — отрезал Вержа.
— Это моя сестра.
— Это к тому же и шлюха.
Он схватил Норбера, который понемногу приходил в себя.
— Ладно, — сказал гангстер, — не будем терять время.
Они увели его и женщину, пройдя мимо не проспавшихся еще людей, давно привыкших к подобным происшествиям, безразличных ко всему, а особенно к событиям такого рода.
Норбера посадили в одиночку. Когда Вержа и Мора выходили на улицу, небо уже бледнело. Оно предвещало погожий день.
— Мора, — сказал Вержа, — мне понадобится твоя помощь в некоторых делах, которые вызовут у тебя удивление.
— Хорошо, шеф.
— Как твои романы?
— Ничего стоящего.
— Тем лучше.
— Раз вы так считаете…
Следователю Дельмесу было около тридцати. Личико послушного мальчика, вьющиеся светлые волосы, переходящие в небольшую круглую бородку. Он старался держаться на расстоянии: не пожал Вержа руку, ограничившись легкой гримасой, и заставил его удостоверить свою личность, потребовав назвать имя, фамилию, профессию, как будто они не были ему известны. Он почти не смотрел на Вержа, словно боялся запачкаться. Вержа вежливо улыбался.
— Год назад, — начал Дельмес, — вы были руководителем бригады общественной профилактики.
— Я называл ее полицией нравов.
— Старое название, я знаю. У него была не очень хорошая репутация.
— Все теперешние полицейские начальники прошли через это.
Следователь иронически улыбнулся.
— Возможно, это необходимая стажировка.
— Думаю, что так, — сказал Вержа с серьезным видом.
— Вы имели дело с некой дамой Ларе, именуемой Клод.
— В то время, когда я приступил к своим обязанностям, она держала некий дом. Квартиру, в сущности, где она принимала девиц и их клиентов.
— Она продолжила это занятие. До того дня, когда в результате незначительного происшествия вмешалась жандармерия, что, к слову говоря, в городах происходит редко.
— Точно.
В те времена начальник местной жандармерии решил бороться с развратом в городе. Несколько раз перед префектом, которому все было хорошо известно, он обвинял полицию в том, что она покровительствует распутству. Вержа не повезло: он работал как раз тогда, когда свирепствовал этот безумец.
— Вы возражали против закрытия дома.
— Как и мои предшественники.
— Я знаю: полиция считает, что такие места служат незаменимым источником информации.
Вержа энергично закивал:
— Ваши коллеги все время судят тех, кого мы смогли арестовать благодаря этому источнику.
