— Почему же вы априори исключаете спонтанную дружескую реакцию земного населения? Ведь мы же прилетели установить дружеские отношения с представителями неизвестной нам цивилизации.
— И ты намерен этим неизвестным представителям, спускаясь с заоблачных высот, по ходу действия объяснить, что спускаешься задом наперёд для того, чтобы потом не подниматься задом? Тьфу, кажется не так, совсем запутался.
И консультант безнадёжно махнул рукой.
— Оставьте зад в покое! — сердито потребовал редактор. — Ведь можем же мы что-то придумать, неужели из-за такой соломинки рухнет наш грандиозный эксперимент? Вот вам, пан пилот, наверняка приходилось подниматься в вертолёт не только по лестнице.
— Да, сколько раз приходилось вскакивать с разбегу, — подтвердил пилот.
— А нет возможности как-нибудь опустить его? До самой земли?
— Как ты это себе представляешь? — ядовито поинтересовался сатирик. — По приказу пилота вертолёт опустится на колени, как дрессированный верблюд?
— Ой. Плохо дело, — бормотал вконец расстроенный консультант. — Ой, плохо. Слушай, — обратился он к сатирику. — Из того, что ты прочитал… не было ли там чего о том, как пришельцы того… каким образом возвращаются в свой космический корабль? Может, и ничего придумывать не придётся, воспользуемся готовыми образцами.
— Ничего путного у этих фантастов я не вычитал, — недовольно ответил сатирик. — Не очень-то они изобретательный народ, эти писатели. По большей части дело обстоит так: приземляется тарелка, из неё опускается лесенка, а уж по ней с комфортом спускаются неземные существа. Ну прямо как земные!
— А обратно в свой корабль как поднимаются?
— Опять же преимущественно по лестнице или трапу. Правда, где-то я читал — влетают по принципу реактивной установки.
— А установка в них самих?
— Идиот! Ещё было — их всасывает внутрь.
— Да, да! — подхватил художник. — Или что-то отталкивает, или притягивает, какая-то неведомая сила. Что-то из области гравитации.
— Ерунду ты несёшь! — возмутился консультант по науке и технике.
— Это не я несу, это фантасты придумали, я только передаю их идеи, — спокойно парировал художник. — Цитирую, так сказать. Ты же сам просил! И ещё где-то я читал о том, как платформа вместе с астронавтами поднимается вверх…
— Постой, постой, — быстро перебил художника редактор. — Платформа, говоришь? Вместе с пришельцами? Платформа…
— И я читал! — подхватил сатирик. — Только о помостах, такие, знаете, выдвигающиеся, эластичные, очень удобные. Могут принимать любую форму, удлиняться, изгибаться. В основном применяются в тех случаях, когда надо перебросить астронавтов через пропасть. У каких-то демократов я об этом читал.
Редактор обрёл былой энтузиазм.
— Так и сделаем! Платформа — это выход. Не обязательно платформа, тут уж ты сам придумай, — обратился он к консультанту, — но должно быть такое, что поднимается и опускается вместе с нашими пришельцами, чтобы им и ногами не пришлось перебирать. Ясное дело, придумаем автоматический подъёмник!
— Гениально! — восхитился фоторепортёр. — А то спускаться по лестнице… действительно выглядит как-то примитивно.
Пилот к новой идее отнёсся скептически.
— Не знаю, не знаю… Я и так забираю с собой два дополнительных аккумулятора из-за ваших искрящихся световых кругов. Откуда брать дополнительную электроэнергию? Да и вес увеличится из-за платформы.
Редактора уже ничто не могло остановить. Он замахал на пилота руками.
— Какая электроэнергия, зачем она? Достаточно одного сильного мужика, чтобы крутил лебёдку. Лесенка будет наматываться на барабан…
Гениальная простота решения покорила всех. Посыпались предложения, как усовершенствовать конструкцию. Поскольку в шестиместном вертолёте разместить предполагалось лишь пять человек, оставалось место и для шестого, а если в связи с этим придётся лишиться некоторых удобств — не беда. В тесноте, да не в обиде. Все пришельцы беспрекословно согласились кооптировать шестого пассажира, лишь бы он облегчил их выход на землю. Вот только найти бы подходящего силача, культуриста какого-нибудь, тяжеловеса. Незначительная модификация лестницы позволяла её свободно наматывать на барабан, а несколько расширенная нижняя ступенька вполне может сойти за имитацию платформы.
Увлекающийся пилот очень скоро позабыл о сомнениях и с энтузиазмом подключился к творческой дискуссии.
— И даже к полу не надо будет прикручивать! — восклицал он. — Вполне достаточно опереть о дверцу, она узкая и крепкая.
Радовался и консультант по науке и технике.
— И спуск, и подъем идентичны, по принципу лифта. Уберём средние ступеньки, и сразу станет ни на что не похоже.
Обсудив технические детали, приступили к обсуждению кандидатуры шестого члена экипажа. Силача искали среди знакомых спортсменов. Задача непростая, шестой должен быть не только сильным, но и не болтливым и в то же время достаточно сообразительным и увлекающимся человеком. Наконец вроде бы сошлись на одной кандидатуре, и редактор вызвался лично переговорить с ним.
Ну, вроде бы, ко всеобщей радости, все проблемы разрешили. Однако недолги были радости. Диссонанс в настроение внёс пилот, заметив:
— Минутку, панове, ведь вроде бы решили, что из космического корабля выходят все, внутри никто не остаётся. Как быть с амбалом? Выходит последним, возвращается первым? Или вообще не выходит?
Редактор всегда славился гибкостью ума, умением перестраиваться применительно к обстоятельствам и вообще эластичностью воззрений. Вот и сейчас он легко отказался от своей прежней установки, заявив:
— Ничего не поделаешь, останется. Но рисковать нельзя, его и в самом деле кто-то может разглядеть в вертолёте, поэтому и его надо сделать непохожим на человека…
— Посмотрю я на него, как он в нашем костюмчике будет крутить лебёдку! — со свойственной ему язвительностью заметил сатирик. Как видно, костюмчик его здорово достал. — Пришельцы так и посыпятся с помостика.
Эластичный редактор оказался на высоте.
— А кто говорит о полном костюме? Лицо! Голова! С площади могут разглядеть лишь его лицо или голову. Значит, лицо должно быть нечеловеческое!
— Велите ему сидеть вверх ногами! — резвился сатирик. — Уж тогда лицо будет совсем нечеловеческое.
— Маска! — одновременно внёс предложение фоторепортёр. — Такая, чтобы и голову закрывала.
— Шлемофон? — робко предположил социолог. Ему обязательно хотелось внести в дискуссию и свои три гроша.
— Шлемофон был бы самым подходящим, — ответил консультант. — Да к сожалению, у нас нет запасных.
Шлемофонов и в самом деле художник изготовил только пять штук, по количеству астронавтов, изготовление шестого потребовало бы времени, не говоря уже о непредвиденных расходах, а главбух Центра по изучению общественного мнения и без того недовольно морщил брови и воротил нос от каждой новой накладной, приносимой ему на подпись. Нет, автоматического подъёмника следовало обрядить как-то по— другому.
Все опять погрузились в глубокую задумчивость. Нарушил её фоторепортёр. Вспомнились ему дни юности, и он задумчиво произнёс:
— Вырастила как-то моя тётка тыкву, такую, что на конкурсе заняла первое место. Надеюсь, до сих пор лежит в подвале её дома.
