Марсиане к нам со всей душой, а они котами швыряются! Теперь в отместку весь город уничтожат! Ну погоди, прыщ проклятый, я до тебя доберусь!
— Точно, теперь непременно звёздные войны начнутся! — радостно завопили школьники.
— Что за странные существа! — удивлялся старичок библиотекарь. — Лошади такие большие, а они их не испугались, от котов же как шарахнулись! И огонь открыли.
Образованный слесарь из авторемонтной мастерской выдвинул свою версию, объясняющую данный парадокс.
— Не исключено, что на их планете большие животные не страшны для них, а вот маленькие, наоборот, опасны. Да и у нас, если подумать… Взять, к примеру, козу. Большая, а не страшная. А вот, скажем, какая крыса или даже таракан… Куда козе с тараканом тягаться!
Коты, наплевав на пришельцев и звёздные войны, шмыгнули в разные стороны и, воспользовавшись паникой, скрылись. Видя, что происходит у вертолёта, консультант, социолог и художник попытались, насколько позволяли космические костюмы, ускорить шаг.
Метатели котов тоже поспешили скрыться в толпе, ибо большинство представителей общественности явно осуждало их эксперимент. И вообще молодёжь подросткового возраста и младшее поколение мальчишек с присущим им легкомыслием игнорировали опасность непосредственных контактов с пришельцами и всячески стремились, пробившись к ним поближе, не только как следует рассмотреть, но и пальцем ткнуть. Впрочем, какая опасность? До сих пор эти существа ничего плохого людям не сделали. И только бдительность пилота удерживала излишне любознательных представителей общественности на некоторой дистанции от космонавтов и их корабля. Но вот сейчас на котов пошло очень много боеприпасов, парикмахерской присыпки осталось всего ничего.
— Повоняй, пан, немного! — в отчаянии обратился пилот к сатирику. — Того и гляди опять напрут. И чего это наши ползут, как сонные мухи? Их бы оружие тоже пригодилось.
Словно услышав его, консультант разогнал несовершеннолетнюю общественность с помощью своей машинки для заметания листьев, в изобилии украсив упомянутую общественность кусочками сухого и свежего лошадиного навоза.
И вот все пятеро пришельцев собрались у подножия своего корабля.
— Котов и лошадей на нас науськивают, — нервно жаловался сатирик. — Того и гляди собак напустят. Улетаем?
— Непонятно, — удивлялся оптимист социолог, — ведь общая реакция весьма доброжелательная. Непонятно. Впрочем, люди разные… О, понял. Ведь они же тоже экспериментируют, их тоже интересует наша реакция.
— Я считаю, надо улетать, — поддержал сатирика консультант по науке и технике. — И Януш предупредил. Так что давайте-ка… Пан пилот, к вам сзади опять сопляк подбирается, двиньте его вашей машинкой.
Толпа, похоже, и в самом деле осмелела и стала опять напирать. Даже робкий шурин ювелира до того расхрабрился, что снова бочком протиснулся к сатирику, уже немного знакомому пришельцу, и разжал у того под носом потный кулак с русским алмазом. Он бы даже и по плечу пришельца похлопал совсем панибратски, да только не мог определить, где у того плечо. Сварщик с ножницами стоял наизготове в первом ряду зевак.
Редактор больше не выдержал. Пришельцы совершенно непростительно мешкали, явно не отдавая себе отчёта в том, насколько опасно складываются для них обстоятельства. Надо вмешаться. И он, прекрасно понимая, что рискует, выскочил на свободное пространство, отделявшее зевак от космонавтов, сделав вид, что его вытолкнули. Зеваки и в самом деле очень ревниво относились к смельчакам, пытающимся установить с космитами личные контакты, и бдительно следили, чтобы этого не случилось.
Вот и сейчас, не успел он, неуклюже навалившись на пилота, шепнуть тому: «Сматывайтесь немедленно!» — как уже раздался хор возмущённых завистливых голосов:
— Эй, пан, что ты к нему клеишься?
— Не подходи, держись на расстоянии!
Художник, молодец, сообразил и направил на редактора свою серебристую палку с вращающимся вентилятором на конце. Толпа немедленно отреагировала:
— Езус-Мария, прикончит бедолагу!
— Так ему и надо, нечего высовываться!
— Да не высовывался, он нечаянно выскочил. Видели, чуть не упал!
— Эй, пан, сдай назад, что у тебя за дела с ними? Храбрец нашёлся!
Редактор поторопился вернуться в толпу земляков, земляки же, увидев его лицо, поняли, что этот несчастный явно не в себе, и простили его.
Художник постоял ещё немного с вытянутой рукой, убедился, что редактору ничего не грозит, и выключил вентилятор.
Он же первым двинулся к вертолёту.
Первый секретарь партии пришёл в себя после наркоза и пожалел, что операция заняла так мало времени. К сожалению, космический конфликт ещё не был разрешён. Впрочем, космиты — это ещё полбеды, с ними бы первый справился. Хуже, что к вопросам космическим прибавились сугубо земные проблемы.
Дело в том, что, пока первого оперировали, в Гарволин прибыл посланец ЦК из Варшавы и теперь вместе с председателем городского совета дожидался у дверей реанимации. Вот эта опасность была посерьёзней!
О ней первому сообщил хирург, когда пациент стал приходить в себя, и теперь первый, усилием воли прогоняя остатки наркоза, лихорадочно искал выход из создавшегося положения. И нашёл! Когда спустя пять минут, сметая врачебный заслон, к нему прорвались варшавский посланец и предсовета, первым уже было принято решение.
С мстительным удовлетворением подумал первый о своём заместителе. Пришло время! Правда, заместитель чуть свет с разрешения первого поехал к своей родне в деревушку под Гарволином, там по всей деревне кололи свиней — событие выдающееся. Что ж, придётся пожертвовать вырезкой и колбасами, кресло первого дороже.
— Мадейчак, — слабым голосом прошептал первый склонившимся над ним государственным мужам. — Мой зам. В Пшекорах… Он один может… Видите же, я после серьёзной операции. Пусть кто-нибудь туда подскочит.
Председатель совета с ходу уловил протянутую ему нить спасения. Мадейчака он прекрасно знал, столь же прекрасно отдавал себе отчёт в том, что в Пшекорах сегодня бьют свиней и ни одного трезвого не найдёшь, но какое это имело значение?
Главное, найдена жертва, козёл отпущения, надо быстренько этого козла доставить в Гарволин и свалить на него всю ответственность. Так этому Мадейчаку и надо! Сам лез в замы, вот теперь пусть и расхлёбывает! Ему решать, ведь партия у нас ведущая и направляющая сила, ей и принимать решения, а он, предсовета, им подчинится, его дело маленькое. Разве что вот этот, из Варшавы, возьмёт на себя ответственность.
Этот, из Варшавы был тоже не лыком шит и предпочёл свалить ответственность на местных товарищей. Узнав, что до упомянутых Пшекор всего двенадцать километров, вызвался предоставить в распоряжение председателя свою машину с шофёром. Председатель машину принял, но в качестве сопровождающего решил направить заведующего отделом культуры, а самому не ехать.
И тут пошли сплошные осложнения. Началось с заведующего отделом культуры, которого никак не могли разыскать. По слухам, он с утра был на рыночной площади. Послали за ним шофёра, и тот тоже пропал. Розыски потерявшихся входили в обязанность специального отдела местной милиции, но в помещении милиции не было ни души. «Или тоже торчали на площади, или специально попрятались, — с горечью подумал председатель совета. — Скорее всего второе». Посланец ЦК, человек умный и опытный, твёрдо придерживался раз выбранной линии: не принимать личного участия ни в каких событиях, ни в какие конфликты не вмешиваться. Золотое правило! Вот почему представитель ведущей и направляющей и глава местной власти застряли в дежурке больницы, куда дежурная сестра, она же кузина жены предсовета, доставила в необходимом количестве укрепляющее и подбадривающее средство из запасов ординаторской. А на розыски затерявшихся выслали персонал морга.
