И в самом деле с террасы в освещенную гостиную уставились зелеными глазами три черные неподвижные статуэтки.
– Но шум доносился из ателье, – упрямо настаивала на своем Беата.
Поскольку и мне так показалось, мы все, толкаясь, протиснулись к мастерской.
И в самом деле, на сундуке у барьера при лестнице в подвал уже не возвышалась гора вещей. Аккуратно уложенные нами накануне коробки, полочка, стояк и много чего еще теперь слетело вниз. Причем стояк явно вывалился из коробки, иначе бы не бренчал. К тому же, призналась хозяйка, бренчали многочисленные запасные части кухонной и вообще сантехнической арматуры, сложенные ею в несколько коробок. Представляю, сколько лет они пролежали в этих коробках, но бренчать имели право, независимо от возраста.
– Само по себе не слетело, – сделала вывод Алиция. – Кто-то должен был все это свалить.
Заглянув вниз, я поддержала ее:
– О, и дверь не так закрыта! Мы оставили небольшую щель, чтобы проветривалось, а теперь вон она какая широкая.
Алиция не поленилась спуститься.
– Конечно, шире. Я приперла двери столом, ну да теперь вы его не видите, потому что все с сундука на него свалилось. А я специально оставила ширину щели до папоротника, что стоял на столе, чтобы не повредить цветочек. Конечно, от него одни черепки остались, чтоб у этого кретина руки-ноги отсохли! И никто меня не убедит, что дверь раскрылась от сквозняка!
Никто не сомневался, что сквозняк тут ни при чем. Массивной чугунной двери в подвал никакой сквозняк не страшен, разве что смерч мог ее сдвинуть, но тогда уже заодно со всем домом, а так, одну…
Исчезли последние сомнения, и теперь нам пришлось примириться с неприятным фактом, что жилплощадью Алиции каждую ночь безнаказанно пользуется какая-то непонятная враждебная сила, нанося ущерб имуществу и порядку в доме.
– Глупая должна быть эта сила, если считает, что действует втихаря, – высказал общее мнение Павел, возвращаясь в гостиную.
– Или ей до лампочки, слышим мы ее или нет, – предположила я. – Она делает свое, и плевать ей на нас.
– К тому же и нюха у нее нет, – скривилась Беата. – Там еще здорово воняет.
Злая как сто тысяч чертей – а надо признать, в последнее время у нее хватало причин быть не в настроении, к тому же разбуженная среди ночи, – Алиция, однако, взяла себя в руки и из всех неприятностей выбрала одну, притворившись, что только она ее и заботит.
– Вот именно, – ухватилась она за последние слова Беаты. – Мне кажется, что свежий воздух до подвала так и не добрался, а мне бы очень хотелось включить морозильник. Вы как находите, мне правильно кажется?
Я поспешила похвалить подругу:
– Тебе правильно кажется, редкий случай.
– А закрытый не проветрится.
– Это уж точно. И все, что ты туда положишь, пропитается мерзким запахом.
– Как же я тогда закрою дом? Без сквозняка запах останется. Слушайте, а может, мне туда вентилятор поставить?
Павел тут же подхватил:
– Тогда лучше исправить… – и осекся.
Я, конечно, поняла: он предлагал исправить наконец систему механического вентилирования, некогда с большим тщанием проведенную Торкилем и позднее испорченную застрявшим в ней ежом, для спасения которого вентиляцию пришлось почти всю разобрать. С тех пор никто к ней не прикасался, ибо все знали, как относится хозяйка к ремонту такого рода. Этой темы вообще не следовало касаться, если не хочешь испортить отношения с хозяйкой…
Беата попыталась исправить бестактность Павла:
– А что, если оставлять открытыми двери и окна днем, а на ночь запирать? – предложила она. – Ну, окно можно оставлять немного приоткрытым.
– Я тут не хочу никого обижать, – немедленно отреагировала Алиция, – но однажды в такое немного приоткрытое окно Иоанна пролезла-таки.
– Так я ведь тогда была моложе, – призналась я.
– А откуда ты знаешь, в каком возрасте наш злоумышленник? – тут же вцепилась в меня подруга.
– Если это Падальский, его лучшие годы далеко позади.
– Не уверена, что он. А раз уж мы с вами надумали устраивать посреди ночи производственное совещание, самое время выпить кофе. И давайте только о деле, ни на что больше не отвлекаться. Значит, как оно было? Мы с тобой пошли спать, а вы вернулись… Да, кстати, а с мусором все обошлось благополучно?
– Отлично обошлось, – заверил ее Павел. – Нам удалось сбагрить три торбы и ногу, причем в разных местах. И все было бы тихо-мирно, если бы я не позабыл о твоем оркестре.
– Правильно говорит, – вмешалась я. – Сначала заревел бачок, а уже потом что-то обрушилось в ателье. Из чего следует, что неизвестный был в ателье, у лестницы… В доме тишина, он думал – все спят, а от рева дрогнул, пирамида на сундуке рухнула… Выходит, именно там он что-то искал.
– И я даже знаю что, – убила нас Алиция.
