привыкнуть, что у Алиции постоянно кто-то ночует, что к ней всегда приезжают без приглашения и всегда находят приют и пропитание. Не было еще случая, чтобы она отказала в них человеку. И если бы сосчитать тех, которым, по моему мнению, Алиция должна была отказать в гостеприимстве, у меня не хватило бы пальцев на обеих руках и ногах. Один Психопат чего стоит!
О психе стоит сказать особо, это был действительно единственный случай, когда Алиция добровольно и по собственной инициативе обратилась за помощью к полиции. Еще бы, пожив у Алиции вволю, этот тип в один прекрасный день покинул ее дом, сев в машину Алиции и скрывшись с ней в голубой дали. Полиция отыскала обоих, психа и машину, причем оба оказались в неплохом состоянии. Машину вернули Алиции, Психопата поместили в соответствующее медицинское заведение. Пробыв там положенный срок, он снова приперся к Алиции. Не известно, что заставило ее решительно и бесповоротно разорвать с ним знакомство. Возможно, действовала так из чувства самосохранения, а главное, ее активно поддержали датская родня и польские друзья. Но такое случилось лишь раз и нисколько не сказалось на гостеприимстве моей подруги по отношению ко всему остальному человечеству.
Куда было Падальскому до вышеупомянутого Психопата, а вот встревожил он меня здорово. От общих знакомых я кое-что знала об Эрнесте. В жизни он многого добился, карьеры, правда, особой не сделал, но денег у него хватило бы и на «Англетер». Так какая холера заставила его проторчать три дня в маленьком, спокойном Биркероде, где вообще никогда ничего не происходило?
Красный светильник из романа «Все красное» был лишь поводом, в этом я не сомневалась. А что явилось причиной?
Вечерело, и мы решили приготовить себе ужин. Или поздний обед? Разумеется, каждая хотела что-то свое. Алиция сунула в микроволновую печь кастрюлечку с картошкой и поставила на плиту сковородку, чтобы к этой картошке поджарить одно яйцо. Я вложила в тостер две гренки, к которым надо было отыскать паштет и овощной салат. Они, я знала, всегда водились у Алиции. Поскольку я приехала лишь сегодня утром, пришлось воспользоваться продуктами хозяйки, в магазин лень было бежать. Сбегаю завтра и куплю свое любимое: датское салями, салат из карри и панированное филе из неизвестной мне рыбы, фаршированное чем-то тоже неизвестным, но потрясающе вкусным. Этого у Алиции уж точно не было, ведь она не выносила рыбу и никогда ее не покупала.
Раскрыв дверцу холодильника, я испытала немалое потрясение. Целая полка была забита каким-то рыбным филе, обычным, не панированным, которое к тому же начало уже размораживаться. Быть такого не может! Не иначе, как привиделось. Ох, неладное что-то со мной творится.
– Алиция, – осторожно севшим от волнения голосом спросила я, – это у меня галлюцинации, как ты думаешь?
– Тебе лучше знать, что у тебя, – склонившись над сковородой, отозвалась подруга. – И не держи дверцу холодильника открытой, сколько раз говорить!
Я думала, что тот холодильник давно сдан в металлолом, – захлопнув дверцу, оправдывалась я. – Хотела вынуть салат и паштет, а тут столько рыбы… Скажи, ради бога, откуда она тут взялась?
– Из магазина.
– Понятно, что ты сама не ловила ее в море. Но неужели все это ради меня?!
– Да ты никак спятила! Не смей этого и в рот брать!
– Как же ее есть? Ушами?
– Вот дурища! Она не для того, чтобы есть. То есть, я хотела сказать – не для людей.
Тостер брякнул гренками. Быстренько вытащив из холодильника салат и паштет, я захлопнула дверцу, отгородившись от непонятного явления, и осторожно поинтересовалась:
– А можно знать, для кого?
– Для них, – махнула Алиция в сторону террасы деревянной лопаткой для тефлоновой сковороды. – Вон сидят, явились, не запылились. Ужина ждут.
Глянув на распахнутые двери в сад, я и вовсе остолбенела.
На террасе, у самых дверей, уставившись на нас, неподвижно сидели три чудовищно огромные черные кошки. Вроде бы ничего особенного, но ведь это был дом Алиции, которая всю жизнь не выносила кошек!
Голос не сразу вернулся ко мне и еще дрожал, когда я решилась спросить:
– Езус-Мария, что это значит? То, что там сидит… это и впрямь кошки?
– А если я тебе скажу – жирафы, поверишь?
– Но ведь ты не выносишь кошек!
Подруга извлекла картошку из микроволновки, сбросила на нее со сковородки хорошо зажаренное яйцо и холодно поинтересовалась:
– Кто тебе такое сказал?
– Да ты сама! И говорила тысячу раз.
– Ничего подобного. Против кошек, как таковых, я никогда ничего не имела, не выношу лишь тех, что охотятся за птицами.
– А вот эти не охотятся? – спросила я, пытаясь сесть на стуле боком, чтобы не терять из виду потрясающее зрелище. – Они у тебя травоядные?
Алиция села за стол нормально, лицом к саду, ласково глядя на своих подопечных.
– Уж не знаю, травоядные они или просто ленивые, но по деревьям не лазают, на птиц не кидаются, их гнезда не разоряют. И вообще, я специально приручила их.
Понадобилось немало времени, чтобы освоиться с этой новостью.
– Одобряю твое благородное поведение, я ведь сама очень люблю кошек. Хотелось бы все же знать, что заставило тебя изменить отношение к этим милым животным, которых ты столько лет на дух не
