Мальчик возразил:
— Вечерком, что ли, не успеем?
Кто там знает, что будет вечером, лучше сейчас. На всякий случай…
Тишина и спокойствие царили как в доме, так и на улице. Хабр продолжал усердно стеречь порученный ему объект, бегая вокруг машины. Если бы кто-то подозрительный приблизился к машине, пёс обязательно бы известил своих хозяев. К сожалению, он не мог известить их о другом немаловажном явлении. А именно: по их улице проехал «форд». Инстинкт подсказал собаке, что тут что-то не в порядке, потому что, доехав до перекрёстка, машина развернулась и проехала мимо дома ещё раз. Ну как объяснишь, что эта машина отличалась от сотен других, причём в отрицательном плане? Хабр это явственно почувствовал, но, поскольку машина ничего плохого не сделала ни порученному ему имуществу, ни ему самому, собака не сообщила о ней хозяевам. Зато сообщила о другом инциденте. Хотя вряд ли можно назвать инцидентом факт, что мимо их дома не торопясь прошёл какой-то человек. Он не понравился Хабру, когда был ещё далеко, и Хабр немедленно сообщил об этом своей маленькой хозяйке. Очень настоятельно сообщил.
Пани Кристина наконец отбыла на свой показ, и брат с сестрой стали одеваться, готовясь к запланированной акции. Собака явно торопила девочку.
— Погоди, пёсик, — отмахивалась та, — я ещё ботинки не обула. — Что-то там случилось! — бросила она брату. — Хабр хочет нам рассказать. Ну вот, пошли.
Павлик догнал сестру с собакой уже на улице.
— Ну? Что он тебе сказал?
— Был тут кто-то, — наморщив лоб, с тревогой произнесла девочка. — Какой-то нехороший человек проходил мимо и остановился у наших ворот. Похоже, Хабр его прогнал. Погоди, посмотрим, что потом было. Куда он пошёл, пёсик?
Хабр только и ждал этого вопроса, потому как сразу рванулся к перекрёстку, перебежал на противоположную сторону улицы, опять вернулся к их дому, потом отправился дальше и свернул за угол. Тут след исчез. Значит, человек сел в какую-то машину.
— И в самом деле подозрительно, — сказал Павлик. — Выходит, околачивался у наших ворот. И может, даже специально сюда приезжал.
— Не пёс — чистое золото! — хвалила своего любимца Яночка. — Я хотела захватить его с нами к пану Вольскому, а вот теперь думаю — не лучше ли его оставить здесь? Не на улице, конечно, во дворе. Потом он нам расскажет, что здесь происходило. Иди сюда, сокровище моё бесценное, мой брильянт ненаглядный! Оставайся здесь! И сторожи! Сторожи!
Хабр был готов все сделать для своей обожаемой хозяйки. Оставшись на посту, не стал сиднем сидеть у ворот, а для начала обследовал двор и сад, чутко реагируя на то, что происходит за оградой на улице.
Павлик с Яночкой отправились на Олькусскую улицу. Нельзя сказать, что она была чрезмерно длинной или густо заселённой, так что нетрудно было обойти все дома. В одном из них в списке жильцов фигурировал пан Здислав Вольский, квартира № 5 на втором этаже. Поднявшись по лестнице на второй этаж, брат с сестрой обозрели дверь квартиры пана Вольского.
— А что дальше будем делать? — поинтересовался Павлик, когда вдоволь насмотрелся на дверь интересующего их человека.
— Погляди, не кажется тебе, что дверь железная? — спросила сестра.
Мальчик осторожно постучал пальцем по двери и подтвердил:
— Факт, железная. А что? Может, в этом доме все такие?
Осмотрев остальные двери на этаже, дети убедились, что остальные нормальные, так что дверь в квартиру пана Вольского была особая.
— Эх, жаль, нет Хабра, — вздохнула девочка. — Он бы нам сказал, дома ли хозяин.
— И в самом деле, не можем же мы войти и сказать пожилому человеку, что знаем о его планах. В лучшем случае отопрётся, скажет, и в мыслях не было прокалывать шины! А в худшем — просто выгонит нас, — согласился брат. — И зонтик нам не покажет…
— А Хабр сказал бы, например, что хозяин ушёл, и повёл нас туда, где он сейчас, — продолжила свою мысль Яночка.
— Если, конечно, он отправился пешком, а не поехал на машине, — заметил брат.
Так они стояли под дверью незнакомой квартиры и шёпотом обменивались мнениями, как вдруг девочка сделала знак брату замолчать и приложила ухо к двери.
— Тихо! Слышен чей-то голос… Нет, это радио.
— Значит, старик дома и слушает радио, — сделал вывод Павлик.
— Вовсе не обязательно! — возразила сестра. — Мог уйти из дому и специально оставить радио включённым, чтобы думали — он дома. Сейчас так часто делают. И двери железные потому, что люди боятся грабителей. Слушай, у меня идея!
— Какая?
— Позвоним и скажем, что разыскиваем пани Вишневскую. Знаем, что живёт в этом доме, но забыли, на каком этаже и в какой квартире. Вроде бы квартира номер пять, потому и звоним сюда. А какая-нибудь Вишневская обязательно найдётся, Вишневских ведь прорва!
— А зачем нам пани Вишневская? — поинтересовался брат, в последний момент отдёрнув палец от кнопки звонка.
— Не все ли равно? Ведь мы же понарошку.
— Нет уж, давай согласуем. На всякий случай…
— Ну ладно… Дай подумать… Книжки! Из школьной библиотеки. Нам поручили отправиться к ней и взять у неё книги, дали её адрес, а мы потеряли бумажку с адресом, помним только — пани Вишневская, улица Олькусская, квартира пять. А дома не помним, вот и ищем…
Кивнув головой в знак согласия, Павлик наконец нажал на кнопку звонка. Изнутри послышался приглушённый звонок, и он ещё не кончил звонить, как дверь неожиданно приоткрылась. В щель высунулась седовласая голова мужчины. Все произошло так быстро и неожиданно, что Павлик ещё нажимал на звонок. Ну точно пан Вольский притаился по ту сторону двери!
Яночка не растерялась. Вежливо присев, она вежливо поздоровалась и вежливо спросила, не здесь ли проживает пани Вишневская.
— Нет, — тоже вежливо ответил седовласый господин. — Здесь проживаю я и никак не могу быть пани Вишневской. А вы разве не прочли списка жильцов?
— Прочли, — пояснила Яночка, — но пани Вишневская может оказаться чьей-то сестрой или у кого-то из жильцов снимать комнату, так что в списке жильцов её может и не быть. А мы её разыскиваем.
И девочка рассказала сказочку о книгах из школьной библиотеки. Пан Вольский слушал её внимательно, но смотрел как-то так… недоверчиво, что ли, и девочка мысленно порадовалась предусмотрительности брата. Неизвестно ещё, смогла бы она под этим испытующим взглядом придумать правдоподобное объяснение их ошибки. Когда Яночка закончила, пан Вольский вежливо, но холодно сказал:
— Понятно. На сей раз вы ошиблись. Желаю успеха в следующий раз.
А когда дети, попрощавшись, стали спускаться с лестницы, он все не закрывал двери и смотрел им вслед, словно желая убедиться, что они и в самом деле покинут его дом.
— Вроде бы он, — сказал Павлик, когда они вышли на улицу. — Как раз такой, как описывал Бартек: седой, но прыткий. Высокий, не толстый, но и не замухрышка. Старым хмырём его уж никак не назовёшь!
— А ведь он объяснял тогда отцу Бартека, что зонтик нужен для защиты от бандитов, — напомнила девочка. — А если хочет, чтобы бандиты нападали, надо притворяться замухрышкой или старым хмырём. Он не притворяется. Значит, не то. Давай подождём, может, он выйдет из дому со своим зонтиком, увидим, куда пойдёт.
— Сначала проверим, нет ли из дома второго выхода, — сказал брат.
Второй выход обнаружился. С обратной стороны дома. И вёл он в некоторое подобие двора с какими-то постройками, откуда можно было выйти на Рацлавицкую улицу. Два выхода, значит, придётся ждать у обоих. Укрыться было где. У главного входа — авторемонтная мастерская, у чёрного — целый ряд торговых павильонов, которые тянулись по Рацлавицкой улице, а их зады образовали перед домом сплошную стену. Не совсем сплошную, с промежутками. И там все ещё царило оживление, несмотря на то, что уже наступил
