— Зигмусь, Зигмусь… А, это тот тип, что тогда был с вами? Понял, не беспокойтесь, вдвоём справимся. А что касается тех двух рыбаков, которых в самом деле было трое, то я не успел ещё вам сообщить. Они признались. Можно сказать, последнее известие. Сразу же как вы ушли, комендант уже на свой страх и риск поприжал их, а я при этом присутствовал.
— И что же они сказали?
— Вроде бы ничего особенного. Прибился к ним какой-то незнакомый мужчина, не то турист, не то рыбак. Наговорил с три короба, вроде бы живёт и рыбачит на Мазурских озёрах и очень ему хочется посмотреть, как ловят камбалу в море. Напросился, в общем. И в самом деле, не новичок в рыбацком деле, даже пригодился им в море, только вот из-за него пришлось сделать крюк и приблизиться к русской границе, очень просил, хотелось ему, видите ли, на русский берег взглянуть. Это именно он выскочил на берег вторым, прицепился канатом к тросу, и он же заметил, что петля перетерта. Вместе с рыбаками поехал за новым канатом, но в городе исчез, а рыбаки не стали его разыскивать, времени у них не было. И больше ничего о нем не знают. Как его зовут, не помнят, хотя тот и называл фамилию, не то Недойда, не то Чамайда.
— Ясно, сообщник преступников, проследил, чтобы все прошло по графику, минута в минуту. Надо бы его разыскать.
— И чем скорее, тем лучше, — согласился со мной сержант, — иначе и с ним могут так же расправиться, как со Шмагером. А он многое может знать.
И тут раздался стук в дверь. Нет, это был не Зигмусь, а Яцек.
— Сорвался с моего крючка, — без предисловий начал он. — И примчался сюда. Поехал добровольно, это мне известно, и я не понимаю…
Может, и несправедливо с моей стороны, но я вдруг испытала по отношению к Яцеку нечто вроде претензии: почему он не смог хотя бы вчера этого Шмагера перехватить и избавить меня от душевного потрясения? Вот почему грубо и безжалостно, тоже без предисловий, выложила:
— А чего тут не понимать? Прикончили его, пока он не успел проболтаться.
— Что?!
— То, что слышишь. Прикончили и все тут, так что нет у нас больше свидетеля. Садись и слушай, а потом станем думать.
Оторвавшись от дверного косяка — а Яцек, как вошёл в комнату, так и остановился в дверях, — он пошарил в карманах, извлёк сигареты, потом передумал, спрягал сигареты и вытащил плоскую бутылочку с бренди. Подойдя к столу, плеснул немного в стакан, спокойно произнёс «Холера ясна» и проглотил напиток. Жестом пригласив нас с сержантом последовать его примеру, он опять же почти спокойно сказал:
— Единственная ниточка, которая была у нас в руках. Что произошло?
Дальнейшие события развивались словно по заранее намеченному плану. Не успели мы просветить Яцека, как в окно влез Болек. Ну прямо настоящий пленум, что идёт точно по графику.
— Сказать по правде, я теперь тоже не один действую, — признался Яцек. — Один майор из Главного управления…
— И я даже догадываюсь, какой именно, — пробормотала я неразборчиво.
— ..посоветовал мне обратиться к одному из ихней братии. Вы были правы, проше пани, нашим ментам тоже не всем по душе теперешний беспредел. А поскольку я располагал информацией, мы с моим новым помощником поделили алфавит, я взял себе всех на буквы начиная с «А» и кончая «М», а он остальных. Не скажу, что было легко, одна баба даже собаку на меня натравила, но так уж получилось, что эту собаку я знал лично и она меня признала, а баба нет. И везде я снимал отпечатки пальцев — то под видом огородника, то сантехника, как получится. Шмагер оказался четырнадцатым сряду. Я их нумеровал, проше пани, чтобы не перепутать, а отпечатки по мере получения тут же сравнивал с полученными от вас, чтобы времени даром не терять, и как я на Шмагера вышел, прекратил поиски. Он из Варшавы уехал, пришлось ждать, наконец его жена проговорилась — к морю муженёк укатил, я тут же сообразил — к какому, и прилетел. И опоздал, псякрев!
— Когда же ты успел столько дел провернуть? Небось не спал?
— Когда уж тут спать…
— И ещё время на дорогу потратил…
— Да, часа полтора в общей сложности.
— Всего?
— У меня же вертолёт, а в Новом Дворе, под Гданьском, я на всякий случай вторую машину держу. Сюда я не рискнул на вертолёте лететь, не хотелось привлекать внимание. Устроил развлечение для пацанов в Новом Дворе.
Я взглянула на Болека. Тот восхищённо слушал отчёт Яцека. Как видно, сердцу парня были близки такие проявления разбушевавшейся энергии.
— А ты что видел?
— Г…! — не задумываясь ответил парень — Если бы я хоть что-то видел!
— Но ты же находился наверху, рядом с механизмом лебёдки.
— Правильно, и слышал — там кто-то крутился, но ведь мне это было до лампочки. То есть трех рыбаков, что поднялись с берега, я видел, сели они в свой джип и уехали. Перед этим ящик с механизмом на ключ заперли.
— Ты это точно видел? — живо заинтересовался сержант.
— Так я ж стоял, почитай, рядом с ним.
— Значит, поступили по инструкции. А как выглядел третий?
— Откуда мне знать, который из них третий.
— Тот, который не вернулся. Уехали трое, а вернулось двое, так нас интересует тот, которого не было.
— А меня самого уже в тот момент не было. Я дал деру через дюны, как пани Иоанна велела, и ихний джип видел издали.
— Куда же ты направился?
— Через лесок вышел к морю и по берегу до самой Крыницы шёл, как пани Иоанна велела, босиком и в одних плавках.
Сержант огорчился.
— Выходит, и манипуляций с лебёдкой не видел?
— Издалека. Не до них мне было, я не спускал глаз с часов. Видел, правда, на пляже какого-то типа, но сзади, ни в жизнь не опознаю. Зато успел разглядеть того, который шёл по пляжу от Песков…
— ..и тоже с часами в руках дожидался катастрофы, — вставила я.
— А потом исчез, — закончил сержант.
— Так вот, тут я уверен — это один из моих патронов, — продолжал Болек. — Тот, который бритый. Пан сержант выявил его личность.
— Анджей Дембик, — подтвердил сержант. А Болек закончил неожиданным заявлением:
— Но официально я ничего не видел и не знаю. Мне уже успели передать — я слепой, глухой и немой и чтобы не смел рта раскрыть!
— Что ж, все логично, — мрачно подвела я итоги. — Одна шайка. Шмагера пришили, а то, не дай Бог, в минуту слабости выдаст работодателя. Так что ты, Яцек, можешь считать — за тебя расправились с убийцей отца.
— Ещё что! Он только орудие, а где рука, что его направляла?
Как ответ на этот риторический вопрос в дверях возник Зигмусь. Может, он и стучал, да мы за разговором не услышали. В глазах у меня потемнело, и я издала слабый стон.
— Привет-привет! — с обычной радостной энергией приветствовал нас кузен. — Кого я вижу! Пан Яцек!
Оба парня вздрогнули и уставились на него. Яцек от неожиданности, а Болек с опаской. Разумеется, восклицание Зигмуся относилось к Болеку.
— Рад-рад вас видеть! — разливался соловьём Зигмусь. — Вы разрешите, господа? Присяду-присяду, такое приятное общество. А мы так и не успели все обсудить, вот теперь-теперь…
Мне наконец удалось под столом пнуть Яцека. Вообще-то я хотела привлечь внимание сержанта, но
