проходе между двумя домиками и удовлетворённо произнёс:
— Ну вот мы и дома!
Из четырех комнат домика по одной выделили Павлику и Яночке, одна представляла спальню супругов Хабровичей, а самая большая, занимавшая половину всей площади, была гостиной. В ней находилось два стола, один длинный, обеденный, с четырьмя нормальными стульями, а второй маленький, журнальный, который окружали диван и два кресла. Из гостиной дверь вела в кухню, с чёрным ходом на задворки. Виды из окон не доставляли особого удовольствия: или во дворик, ограждённый глухой бетонной стеной, или на маложивописные сорняки в рост человека по ту сторону шоссе и оставшиеся не у дел сиротливые бетонные столбики.
В семь утра солнце уже порядочно пригревало.
Дети проснулись рано и до завтрака успели посовещаться.
— Совсем запутался, — ворчал Павлик, разложив клочки заветного письма на большом ящике, служащем ему столом. — Вроде бы все хорошо складывалось, в первый же день охватили сразу два объекта — и Обезьянье ущелье, и Махдию, а толку?
— Не пори горячку, — одёрнула брата более сдержанная сестра. — Не все сразу. Мне здесь очень нравится. И я считаю, что надо радоваться тому, как все получилось. В ущелье мы бы могли совсем не попасть, вон как далеко отсюда.
— А что толку с того, что попали? Ты там что-нибудь заметила необыкновенное?
— Ещё бы! Там все необыкновенное! Прежде всего — само ущелье! И я считаю, если и прятать сокровища, то только там! Самое подходящее место.
— А как их найдёшь? Ущелье такое огромное!
— Ну что ты ворчишь? Ведь мы же ещё толком и не принимались за дело. И вообще действовали не в том порядке.
— Почему ты так считаешь?
— Сам посмотри, ведь под носом же письмо. Что из него следует? Сначала надо побывать на суку в Махдии, так ведь там написано? Потом ехать в какой-то город или деревушку на «Су», а потом в какую-то каменоломню.
— Правильно, — ответил Павлик, водя пальцем по письму. — Вот, сначала сук в Махдии, потом это самое «Су», потом Обезьянье ущелье, потом плотина, потом каменоломня и открытый карьер для добычи щебня. И все-таки мне тоже самым подходящим для сокровищ кажется Обезьянье ущелье.
Столько там места! А видела скалы? А пещеры? А валуны? Не скажешь, что с ними справишься одной левой.
— Но во всяком случае есть с чем справляться, а уже и это важно! — заметила сестра.
— А может, все-таки каменоломня?
Тут мама позвала детей на завтрак, и они так и не пришли ни к какому выводу. Ничего удивительного, ведь они оказались в незнакомом, непривычном мире, непонятном и страшно огромном. Сначала нужно освоиться в нем, приглядеться и только потом действовать.
Все окна в гостиной были закрыты, за ними бушевало сирокко, иссушающий южный ветер, гоня тучи пыли.
— Мне очень жаль, — в десятый раз грустно повторял пан Роман, чувствуя себя лично ответственным перед семьёй за эту неприятность. — Мне очень жаль, но я ничего не могу поделать. Хотя, с другой стороны…
— Что может быть с другой стороны? — сухо поинтересовалась жена.
— С другой стороны, если уж этому сирокко положено дуть, пусть лучше дует сейчас, чем потом.
— Почему же?
— Потому что у меня были такие планы, — начал пан Роман и отвлёкся, только теперь обратив внимание на деликатесы, привезённые женой.
— О, ветчина! Боже, какая чудесная вещь — ветчина! Какой аромат! А грудинка! Копчёная грудинка, тысячу лет её не пробовал! А хрен!…
— Хватит заниматься пустяками! — сурово потребовал сын. — Говори о своих планах!
— Я и говорю! — воскликнул счастливый отец. — Как хорошо, когда у человека есть жена!
— Надо же, понадобилось ехать за тридевять земель, чтобы убедиться, что тебя ценят! — саркастически произнесла жена и поддержала требование сына: — Успокойся и расскажи о планах, мне тоже интересно.
Поскольку пан Роман с разбегу понюхал не только копчёности, но и хрен, о планах он стал рассказывать со слезами на глазах:
— Я запланировал поездки в таком порядке: в ближайший уик-энд в Медею с заездом на сук в Махдии, а в Мостагенем, к морю, поедем в следующие выходные. И сирокко вписывается в мои планы.
— Как это?
— Во время сирокко купаться нельзя, сами понимаете, и сразу после его окончания тоже, вода в море будет ещё мутная, много в неё песку нанесло. Вот мы и подождём и в ближайшую пятницу поездим по сукам и магазинам в Медее, а купаться на побережье поедем через неделю, когда вода в море станет чистой.
— А Алжир посмотреть? — напомнил Павлик.
— В Медею отправимся пораньше, чтобы успеть и Алжир осмотреть.
Больше у семьи вопросов не было, не было и возражений, планы отца приняли единогласно.
— Папуля, а что здесь начинается на «Су»? — неожиданно поинтересовалась дочка.
— На «Су»? Наверное, Сугер, больше ничего не знаю.
— А что такое Сутер?
— Небольшой городок неподалёку, километров двадцать, наверное.
— Поехали туда! — воскликнули дети.
— Зачем вам понадобился Сутер? — удивился отец. — Там ведь нет ничего интересного в эту пору года.
— А что там интересного в другую пору? — спросила пани Кристина.
— В другую пору года, кажется, зимой, надо уточнить, в этом городке красят шерсть. Это городишко красильщиков, все там этим занимаются. Мне рассказывали наши — обязательно надо съездить посмотреть. Говорят, совершенно необыкновенное, фантастическое зрелище, потому что красят шерсть и сушат её прямо на улице.
— И я смогу купить эту шерсть? — уже с гораздо большим интересом спросила пани Кристина.
— Можешь, наверное, — не очень уверенно ответил пан Роман. — Здесь все можно купить, такой уж это торговый народ. А шерсть производят явно на продажу, я слышал, шерсть здесь замечательная. Чистая, стопроцентная. Пожалуйста, можем поехать в Сугер, но я планировал сегодня как следует познакомить вас с Тиаретом, чтобы вы без меня справились. Завтра мне на работу, отвезёт меня на своей машине Кавалькевич, вон его домик, соседний, а свою машину я оставлю. Так что с сегодняшнего дня, Кристина, на ней будешь ездить ты. Привыкай.
Пани Кристина не пришла в восторг от такой перспективы.
— Не уверена, что смогу. Странные тут какие-то правила.
— Значит, тем более тебе надо заранее к ним привыкнуть.
— А не могу я начинать привыкать с завтрашнего дня?
— Нет, мне хотелось бы при этом присутствовать.
И сразу же после завтрака вся семья отправилась в город. За рулём машины сидела пани Кристина. С громадным интересом, во все глаза рассматривали новые для них места Яночка и Павлик, Хабр тоже с громадным интересом изучал новые для себя места, не торопясь труся за машиной. Пан Роман безжалостно гонял жену по всему городу. Ей предстояло запомнить дорогу от их дома до центра города с рынком и магазинами, до бензоколонки и прочих важных объектов. Вконец замороченная пани Кристина взмолилась жалобным голосом:
— Дети, Бога ради, запоминайте все ориентиры, я ничего не вижу, кроме этой жуткой мостовой. Ой, опять левый поворот и опять какой-то несуразный. Роман, в этом городе все улицы ведут в гору?
— Нет, не все, только половина, — успокоил её муж. — А теперь ещё раз влево и потом прямо, посмотрим район высокопоставленных местных шишек.
