Амелька долго не думала.
– Поджечь что-нибудь! Не всерьез, но чтобы дыма побольше и крик, крик я обещаю поднять достаточный, пусть Феля намочит пару тряпок, лучше всего для дыма мокрые тряпки поджечь, подоткнем им под дверь и орать начнем, 'горим', мол.
– Господи, неужели никогда не повзрослеешь? – одернула Амельку Юстина.
– Ты им не звонила? Они знают, что ты здесь? – спросила та тетку.
– Нет, не звонила, так что, наверное, не знают.
– Так сходи и постучи к ним, поджечь всегда успеем. Не сидеть же тут вечно.
– Лучше бы ты постучала…
Амелька отправилась стучать, но только подняла руку, как дверь распахнулась и Барбара вышла добровольно. Одета она была в элегантный утренний пеньюар и выглядела нормально, только, пожалуй, немного утомленно.
– А, девочки, привет! – поздоровалась она с Юстиной и Амелькой. – Успокойте Гортензию, нечего ей впадать в истерику. Феля подняла панику, но ничего страшного не произошло, а маленькие неприятности с кем не случаются? Так, собственно, чего вы хотели?
При появлении хозяйки Феля поспешила скрыться в кухне. Юстина с Амелией нерешительно переглянулись.
– Мы-то ничего не хотели, – ответила наконец Амелька, – думали, может, вы чего хотите…
– Может, я чего-то и хотела бы, но раз не требуется – не надо, – как-то загадочно ответила Барбара. – Мне же меньше хлопот.
– Так что, нам не вмешиваться? – уточнила Амелька. – А что все-таки случилось?
Плотно притворив за собой дверь, Барбара заговорила вполголоса:
– Во всем нужно знать меру, я сама придерживаюсь этого принципа и другим советовала. Так нет же, хотят все сразу захапать, как гиены какие. Ну ладно, так и быть, скажу вам, все равно скоро все узнают. У кормушки перестановки готовятся, – тут Барбара показала пальцем вверх, дескать, в очень высоких кругах, – и один у другого золотой зуб вырвал. Схватились, малость потрепали друг дружку, каждый норовит для себя кусок побольше отхватить. Пусть вас Феля чем-нибудь накормит и напоит, мне некогда, надо пойти Антося успокоить, уж слишком он разнервничался. А Гортензии скажите – нечего икру метать, все образуется, как-нибудь мы справимся.
О продолжении этой истории Юстина узнала лишь на следующий день, причем не от Амелии. Ту полностью удовлетворило объяснение Барбары, и она совершенно отключилась от чужих проблем, у нее своих было предостаточно. О продолжении сообщила по-прежнему чрезвычайно взволнованная Гортензия.
– Ну вот, видишь, у них опять труп! Ты же там была, неужели ничего не заметила?
– В прихожей трупов не было, – вздохнула Юстина, – а дальше нас Барбара не пустила…
– А там он и лежал! – удовлетворенно воскликнула Гортензия. – Неудивительно, что Антось так встревожился. Я лично на него думаю. Из дома его вынесли поздним вечером, а весь день просидели взаперти. От Фели я узнала, от кого же еще, ей велели помогать при выносе, потому как Антось только с лестницы его снес, мужик здоровый, сам снес, а дальше велел бабам отвозить. Феле Барбара сказала – гость перепил и с перепою скончался, они, мол, весь день его в сознание привести пытались, а доктора боялись вызвать, зачем им, чтобы посторонние узнали.
– И куда же его дели?
– Барбара с Фелей его в машину затолкали, Барбара села за руль и поехала к Гроховской больнице. А там темень, выволокли его из машины, прислонили к какой-то урне и уехали.
– Так на улице и оставили?
– Не могла же Барбара рисковать, пришлось оставить. Да ты не волнуйся, никто и не заметил.
– Не может быть! – волновалась Юстина. – У больницы всегда полно народу и машин, 'скорая помощь' то и дело подъезжает…
– Я и сама знаю, что в любое время суток там народу и машин полно, да никому дела не было до какого-то постороннего пациента, если кто и заметил, подумал, что пьяницу привезли, там пьяниц много. Не исключено, до утра так просидел, только утром его прибрали. Просто ужас!
Юстина тоже пришла в ужас – до каких дней довелось дожить! И охватила тревога за Барбару. Что же такое происходит в ее подозрительном казино, один труп за другим! А может, это и в самом деле был обычный пьянчуга, только Феле показался покойником?
– А что еще вам Феля сообщила?
– У них по-прежнему квартира на запоре, казино закрыто, это тебе о чем-то говорит? И оба дома торчат. Барбара хотя бы по квартире расхаживает, а Антось как укрылся в спальне, так носа оттуда не высовывает, на ключ изнутри заперся. Барбара сама носит ему еду на подносе, а если кто в дверь позвонит или по телефону, Феле велено говорить – хозяев нет дома. Уехали куда-то на месяц. Как думаешь, что все это значит?
– Толком не знаю, однако ясно – большие неприятности у Барбары. Но ведь мы все равно ничем не поможем, остается ждать.
– Остается, – вздохнула Гортензия. – Только бы Барбаре ничего не было, из-за Антося я переживать не собираюсь, не хватает еще на него нервы тратить! И к чему ей все это, свихнулась на старости лет!
Через день тетка Барбара приехала к Юстине, чтобы обо всем рассказать, предварительно заставив пообещать, что никому ни слова, а особенно Гортензии. Выяснилось, что Антось попытался воспользоваться переполохом в высших партийных и правительственных сферах и немного обогатиться. Все его знакомые пытались, не он один, особенно та часть сфер, которой предстояло уйти с политической арены. А деньги у них в казино такие большие прокручивались, что простому человеку и поверить трудно. Возможно, Антось
