вырвался и до Варшавы добрался. Мастера своего уже не нашел, тот от немцев сбежал куда-то на восток. Ничего за душой не имея, этот подмастерье, Ян Ясинский его зовут, попытался добраться к своим дальним родичам в Раву Мазовецкую и у них как-то перезимовать, да вот заблудился и в снегу чуть не замерз, а родичи в Раве еще неизвестно, живы ли.
Я в том усмотрела перст судьбы и, сразу о мебели подумав, велела этому Яну Ясинскому пока в поместье остаться. Мебель наша и в самом деле находится в плачевном состоянии. И москали ее попортили, а хуже того немцы. Те в доме бесчинствовали так, что я и писать о том не осмелилась, оргии пьяные устраивали, до сих пор вспомнить без дрожи не могу, как сиротку Владзю, шестнадцати лет, из деревни в дом наш взятую… ох, и сейчас рука не поднимается описать, как же страшно над сиротою надругались! Счастье еще, что прежде пьяною ее напоили до беспамятства, а то ведь болезная и ума бы лишилась. С неделю не вставала, потом кое-как ее выходили. А я ту немецкую солдатню еще кормить-поить была принуждена, так больше капустой кормила и на горилку домашнего изготовления не скупилась, чтобы больше спали да меньше бесчинствовали.
А размороженный подмастерье пусть остается, погляжу, на что способен.
20 февраля
Кто бы такое мог ожидать? Кузина Матильда специально приехала в Блендово, чтобы лично, не на письме, сообщить причину своей неприязни к Пукельникам. Оказывается, пан Пукельник-старший в молодости страшное преступление совершил, пани Зенобия Ростоцкая, сердечная приятельница кузины, чуть было тоже его жертвою не сделалась, а ее первого мужа, пана Фулярского, со всею очевидностью старший Пукельник собственной рукой лишил жизни. И только благодаря заступничеству моих хозяев делу не был дан ход и убийца в Сибирь не отправлен, а то и на виселицу. Просто в голове не укладывается!
18 марта
Уж как и выдержала – не ведаю, самой чуть плохо не стало, когда пана Пукельника- старшего в дом впустить отказалась! Поначалу пан Пукельник проявил прежнюю вежливость и воспитанность, и не подумаешь, что душегуб. Однако же после письма и рассказа кузины Матильды могла ли я по-иному поступить? На крыльцо вышла и напрямик заявила – имею приказ от хозяйки в дом его не впускать. Весьма тем удивленный, пан Пукельник-старший ответил, что в дом этот не рвется, лишь о сыне спросить желает, поскольку тот несколько месяцев назад в наши края по делам уехал и до сих пор не возвратился. Так хотел бы знать, появлялся его сын в Блендове или нет? Я правдиво ответила, что был, принимала его, но как уезжал – не видела, меня при том не было. Пан Пукельник-старший принялся всякие вопросы ставить, на кои я отвечать не намерена была, поскольку хозяйка здесь кузина Матильда, а мне заказано с Пукельниками знакомство поддерживать. Может, если пожелает, с Польдиком пообщаться, тот с его сыном больше дела имел.
Действительно пан Пукёльник долго Польдика о сыне расспрашивал, да тот сам мало что помнил, вместе ведь с его сыном медом напивался. Занятый работами в саду, Польдик на другой день тоже не видел, как Пукельник-младший покинул наш дом.
Не сразу пан Пукёльник уехал из Блендова. В деревне и в корчмах придорожных еще о сыне от мужиков пытался выведать, и те ему в один голос отвечали, что намеревался в дальний путь, а куда – того им не говорил. Пан Пукельник-старший начал злиться и полицию поминать, но уехал наконец. Мне и самой интересно, что может означать такое таинственное исчезновение пана Пукельника- младшего.
Старшая правнучка кузины Матильды оторвалась от записок экономки Матильды и тоже принялась раздумывать над тем, что же произошло с Пукельником-юниором. Человек исчезает таинственным образом и бесследно. Почему же встревоженный отец лишь упоминает о полиции и устраивает скандалы в Блендове, вместо того чтобы поставить ту же полицию на ноги и потребовать немедленного расследования? Может, дело объясняется тем, что происходило все это сразу после войны, в стране разруха и беспорядки, полиции не до того. И как ни верти, а последним местом, где видели живого Пукельника-младшего, было Блендово. Да и лошадь его с двуколкой куда-то там прибилась… Может, и в самом деле оба Пукельника занимались столь подозрительными делами, что не желали привлекать внимание полиции? Чрезвычайно заинтригованная, Юстина вновь принялась за записки панны Доминики.
22 апреля
Никакой пользы от Мадеихи больше мне нет. Едва ноги таскает и от зубов страдает, хотя их, почитай, совсем не осталось.
Подмастерье Ясинский оказался хорошим приобретением, правда, прожорлив сверх всякой меры. Да пускай лопает, худой ведь как щепка. На пробу я ему дала карточный столик отреставрировать, так ничего не скажешь – столик как новый. Фанеровку Ясинский сам умеет изготовить, сухого дерева у меня достаточно припасено, от немцев уберегла. И никакой оплаты не требует, за еду и крышу над головой работает, но при нынешней дороговизне удивляться этому не приходится.
Об умельце краснодеревщике панна Доминика писала много, не скупясь на похвалу. Записи о хозяйственных катаклизмах перемежались с политическими, ибо началась война с большевиками, 'а тут еще три курицы вздумали нестись по каким-то закоулкам, и яиц никак не сыскать'. И вот триумфальная запись о блестящей победе польских войск:
30 августа
Мы тут с ума сходили, вестей не получая, но Господь над нами смилостивился и от поражения окончательного уберег. Польские войска совсем москалей побили, и больше они уже не вернутся. Аж голова кружится от великой радости, потому как и попрятавшиеся куры нашлись. Гнезда себе понаделали в кустах дрока, прикрытых остатками сена, и, кабы не собаки, облизывающиеся после съеденных яиц, до зимы бы я несла убытки.
Из последующих записей стало известно, что кузина Матильда неизвестно почему запретила умельцу Ясинскому заниматься библиотечной мебелью, разве что в ее присутствии, но ведь когда этого дождешься? Да, с библиотекой сложности. Прояснит ли что-нибудь панна Доминика?
Пока что та с упоением описывала зимний кулиг, ну прямо как в старые добрые времена, с той лишь разницей, что сейчас, кроме саней, гости приезжали и на автомашинах, правда, преобладали все же сани. На сей раз приехало все хозяйское семейство, в том числе и самое молодое поколение. Далее шла свадьба умельца Ясинского с несчастной сироткой Владей, столяр никаких претензий своей молодой жене не предъявлял. Предвоенная еще кобылка ожеребилась, принесла тоже кобылку, кузен Матеуш по этому случаю привез шампанское и панне Доминике тоже велел пить за здоровье новорожденной. Хорошо, в погребе еще лед сохранился, было чем шампанское охладить.
28 июня 1922 года
