– Немедленно узнай о ней все:, фамилию, отель, адрес. И поскорее! Раз уж Малга распустила язык, ты за нее в ответе! Может, это зацепка!
Под гнетом такой ответственности Мартуся совсем сникла, но мужественно взялась исправлять свой недосмотр. А я тут же переслала Гурскому свежие новости. Не столько из-за их важности, сколько из тайного желания в свою очередь услышать что-нибудь новенькое. К сожалению, Юрек-Вагон ничего нового ему не сообщал.
Голландская бригада работала живота не жалея, но сумела-таки установить, кто и где находился в тот момент, когда «мерседес» припарковался перед отелем в Зволле.
Из подозреваемых в лидеры выбились трое: адвокат Мейер ван Вейн, Фридрих де Роос и некий Деккер де Хас, работающий в службе разведки страховой компании.
Все трое располагали необходимыми возможностями. Здесь и многочисленные свободные контакты с людьми, и доступ к нужным компьютерным сетям, и так называемый ненормированный рабочий день. Ни у одного из них не было ни жены, ни детей, и все трое поддерживали близкие отношения с Нелтье ван Эйк. Ну, может, не столь близкие, каких бы хотелось даме. Все трое знали друг друга, знали мистера Томпкинса, а один из них был даже знаком с прекрасной Эвой.
Этим единственным счастливчиком числился Шридрих де Роос, компьютерщик высочайшего класса.
Все трое были примерно одного возраста – около сорока. Все трое являлись импозантными мужчинами. Впрочем, эту их сторону инспектор Рейкееваген поручил оценить Янтье Паркер. Янтье знала вкус покойной подруги, так кому, как не ей, поручить это тонкое дело? Хотя Янтье Паркер проживала в Штатах, верная своему слову добиться наказания убийце, она каждые две недели приезжала в Амстердам, дабы держать руку на пульсе расследования. По ее мнению, из этой троицы самым подозрительным был Фридрих. Деккера дама нашла немного жилистым, а Мейера, напротив, излишне пухлым, даже, можно сказать, толстоватым.
– Помню, – сказала Янтье Паркер, – Нелтье даже как-то назвала его «расплывчатым».
Таким образом, на первое место выдвинулся Фридрих де Роос, но оставалась вторая сторона медали. Деккер де Хас был именно тем человеком, который, как и покойная Нелтье, стоял по долгу службы на страже закона, проверял, изучал, вникал, следил, чтобы не пострадали учреждения и компании. Незадолго до смерти Нелтье чуть ли не когтями впилась в коллегу, не давала ему передышки, без устали расспрашивая о разных людях – живых и мертвых, ибо Деккер был самым осведомленным среди ее знакомых.
Злой как черт после многочасовых допросов, Деккер с пеной у рта в сотый раз твердил инспектору, что он и в самом деле как семечки щелкает все крупные полисы, ни один миллион не проскользнет незамеченным, ни одна кража, ни одна смерть, ни одно стихийное бедствие не пройдет без его внимательнейшего изучения. Лишь после его одобрения страхователю возместят убытки, но речь идет об исключительно крупных страховочных суммах! Всем, что поменьше, занимаются компьютеры. Просто невозможно внимательно проверять все страховые контракты, пусть даже и стотысячные, на это у человека не хватит ни времени, ни сил. И если в полисе какого-нибудь погорельца числится севрский фарфор, он не станет доискиваться, сохранялся ли этот фарфор до пожара или скандальная жена погорельца еще до того разнесла весь сервиз вдребезги к чертовой матери. Раз компьютер уверяет, что фарфор был, то и надо на компьютер полагаться, иначе клиенты до конца света не дождались бы ни гроша. Это же относится к страхованию жизни. Ведь нельзя же исходить из того, что все старые и больные люди кончают самоубийством или их убивают. Особенно когда нет наследников…
А эта страшная баба… о, тысяча извинений, эта светлой памяти покойная Нелтье ван Эйк цеплялась именно за мелкие суммы. Да, разумеется, теперь он видит, что она была права, но ведь и тогда никакие деньги не переводились на проклятого Сомса Унгера!
Инспектор Рейкееваген ни на секунду не заблуждался относительно того, что сам Деккер и мог быть этим проклятым Сомсом Унгером собственной персоной. Ему, как никому другому, было сподручно проворачивать аферу, приписываемую Сомсу Унгеру.
А что Фридрих де Роос?
Бонвиван, любитель женщин и наслаждений, привыкший пользоваться всеми прелестями жизни, гений в области электроники. Он и не стал скрывать, что при первом же знакомстве Нелтье ван Эйк буквально набросилась на него. Что ж, он никогда не отказывался от флирта с интересной женщиной, а тут она сама проявляла инициативу, какой нормальный мужчина не воспользуется? Что отнюдь не означает – сразу совать голову в семейное ярмо. Госпожа Эйк не являлась женщиной его мечты, случайную связь он и оценил как случайную, и ему очень жаль, если она отнеслась к этому иначе. Но тут, поймите, сыграл определенную роль и профессиональный контакт. Вот в этой области покойница проявила незаурядный талант. Они даже затеяли нечто вроде негласного состязания – кто из них, как специалист, окажется лучшим? Поначалу такое соперничество его даже забавляло, и он должен признать – Нелтье обошла его во многом. И только позже он понял, что из того, что ему казалось развлечением, она сумела сделать серьезные и далеко идущие выводы. Нет, ему самому ничего такого и в голову не пришло, в конце концов, она была юристом, а не он. Смог бы он провернуть все эти махинации? Разумеется, с легкостью, но поверьте, его никогда не интересовало, кто умер, где и когда.
Эва Томпкинс? Господи боже, да он и не собирается скрывать, что не на шутку увлекся этой дамой, но быстро выяснилось – у него нет ни малейших шансов на взаимность, у нее уже кто-то есть. Нет, он не знал и до сих пор не знает, кто именно. Да в чем дело? Почему полиция его терзает? Романы миссис Томпкинс его вообще не интересуют.
И опять, по мнению следователя, этот человек вполне мог оказаться неуловимым Сомсом Унгером.
Чем двадцать второго августа занимался Деккер де Хас?
Этот день он провел в Париже, в одном из офисов Интерпола. Просматривал документы одной акционерной компании, прогоревшей благодаря ее же председателю. Этот председатель вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах. Что, черт его побери, он сделал с наличностью? Куда она делась? Страховые выплаты составляли около трех миллионов евро, а миллионы Деккер никогда не пропускал. Да, провел в том офисе не только весь день, но и всю ночь, носился по компьютерному залу, вышел перекусить, вернулся. Да не знает он, что б ему лопнуть, кто его видел, его это совершенно не интересует! Кажется, это было воскресенье, точно, он покинул офис в понедельник уже под утро, когда сотрудники потянулись на работу. Почему впустую? Вовсе нет, нарыл-таки то, что хотел.
Его показания проверили.
Деккер в офисе Интерпола был, это правда. Но вот все время он там находился или же периодически исчезал? Деккера то видели, то не видели, свет горел, компьютеры жужжали. Сотрудники не слишком интересовались гостем, однако около четырех утра его видел и запомнил охранник – Деккер входил в одну из комнат и закрывал за собой дверь. Народу в офисе днем предостаточно. Особенное столпотворение случилось сразу после полудня. Деккер мог запросто выйти в это время незамеченным, а вернуться ночью… На хорошем авто трассу Париж-Амстердам можно преодолеть за четыре часа.
Мейер ван Вейн рассказал, что в злополучный день он не торопясь возвращался из краткой поездки во Францию. Да так, ничего особенного, на уик-энд позволил себе отдых. Ну ладно, так и быть, признается – смотался в Биарриц, он любит тамошнее казино и иногда расслабляется там. Нет, нигде не останавливался, все время проторчал в казино и в воскресенье утром двинулся обратно. Под конец пути очень устал, под Роттердамом завернул в отель «Кампанелла», снял номер. Стыдно признаться, проехать-то оставалось всего ничего, а он просто засыпал за рулем. Взял в баре бутылку вина, съел пирожное и завалился спать.
Уехал рано утром на следующий день, можете проверить, за завтраком в ресторане отеля сидел один, первым пришел.
Конечно, его показания проверили.
Все совпадало. Мейер ван Вейн в гостиницу прибыл около восемнадцати, для «Кампанеллы» это очень раннее время. Не ужинал, только забрал с собой бутылку вина и заперся в номере. И с глаз людских исчез. Но всю ночь у него горел свет, а бутылка вина стояла на подоконнике раскрытого окна. Утром действительно первым заявился в ресторан, извинялся, мешал накрывать столы и был весь какой-то мутный… Так выразился один официант – и его «мутно» запомнили. Остальное вычитано из квитанций и расписок. Ван Вейн оплатил счет, машина его все время простояла на стоянке отеля, малость криво он ее припарковал, что тоже бросалось в глаза, а одна из горничных заметила через неплотно затянутые шторы в его номере
