располагался детский дом, откуда приемная мать когда-то забрала маленького Васю. Касьянов дал нам прямую подсказку.
– Но ее, конечно, никто не понял, – вздохнула Жанна.
– Почему же, – улыбнулся полковник. – Я понял, но не сразу. Хотите чая с халвой?
– Не хочу. Фигуру берегу, – замахала руками криминалист и выпорхнула за дверь.
А Рязанцев поудобнее устроился в кресле, чтобы немного поспать, пока его никто не видит.
Полгода спустя Вася сидел за своим компьютером и смотрел на графики. Свидетельство из Роспатента висело в отделе пульсаров в золоченой рамке под стеклом. Растрепанная Даша в платье- разлетайке расставляла на столе чашки.
– Только я варенье не буду! – закричал Белобородов. – Вдруг там опять крысиный яд?
Сичкарь засмеялась, Захарова разозлилась.
– Ладно-ладно, – сказал Алексей Михайлович, подходя к столу, – мы варенье действительно сегодня не будем есть, но не потому, что оно может оказаться отравленным, а потому, что наш самый молодой сотрудник сейчас сходит за печеньем.
– Союзным, – подсказала Алена.
– Можно еще мармелада купить, он полезный, с пектином, – вставил Копейкин.
– И бананов килограммчик, – напомнила Дарья.
– Ладно, – кивнул Вася и встал.
Он накинул зимнюю куртку на богатырские плечи и пошел к выходу.
– Вася, – сказала Даша, – подожди, я пойду с тобой.
– Ты что? – удивился Вася, махнув Гусевой рукой. – Сиди, отдыхай.
Со своего рабочего места поднялся седой Копейкин. Глава отдела подошел к шкафчику, открыл его, вытащил сушку и понюхал ее, потом поднес к свету и осмотрел со всех сторон.
– Они еще на прошлой неделе позеленели, – сказала Маргарита, – эти сушки надо выбросить, а то Даша, которая сейчас метелит все подряд, возьмет и отравится.
И Захарова бросила выразительный взгляд на слегка округлившийся животик Гусевой.
– Я не все подряд ем, – сказала Дарья, раскладывая чайные ложечки. – А ваши шуточки насчет бананов мне уже надоели!
– Ну ладно тебе обижаться, – примирительно сказала Алена. – Давай я ложки разложу, а ты посиди, отдохни. Кстати, кого вы ждете – девочку или мальчика?
Гусева смутилась. Юдин уже всему институту рассказал, что его жена беременна.
– Девчонка вроде, – ответила Даша.
Алена опустила глаза, чтобы скрыть свою жгучую зависть. Ее-то фотограф все никак не спешил делать Алене предложение, придумывая всяческие отговорки.
– А вы имя уже придумали? – спросила из угла Захарова.
– Вася хочет назвать дочку Аней, в честь бабушки, – ответила Гусева.
– Это твоя свекровь? – поддела Сичкарь.
– У меня золотая свекровь! – гордо ответила Гусева. – У меня идеальный муж и идеальная свекровь. Ясно?
– Ну разве кто-то спорит? – кисло согласилась Алена. – А крестить будете?
– Сначала надо родить, – подал голос Белобородов, – это дело важное и ответственное. Не нужно бежать впереди паровоза.
– Конечно, окрестим, – сказала Даша. – Мы уже и крестных нашли. Это Ева Ершова и ее муж, полковник Рязанцев. Они сделали все, чтобы спасти Васю. А Ева вообще все происходящее с нами принимала очень близко к сердцу и рисковала своей жизнью. Если бы не она, все бы плохо закончилось!..
Даша опустилась на стул, почувствовав, как толкается в животе ее дочь.
– Нет, Вася, я не могу, не могу. И не скажу папе об этом никогда! Ну как я могу признаться, что мой настоящий отец – камерунский бегун? Да у отца приступ сердечный будет. Такое потрясение! И вообще, я не хочу творога. Можно мне бананчик?
Даша отставила в сторону тарелку.
– Он полезный, там кальций. Ты же хочешь, чтобы наша девочка была с крепкими костями и зубами? – сказал Юдин, блаженно улыбаясь.
– Она, кстати, может оказаться вся черненькая, в смысле, с черной кожей. Так бывает, – осторожно сказала Даша. – Вдруг она в своего дедушку пойдет? Ну, в смысле, в настоящего дедушку… африканского.
– А вдруг из нее новый Пушкин получится? – предположил Вася. – Представляешь, как классно было бы? Ты все еще не хочешь признаться своему папе в том, что ты ему – неродная?
Гусева помотала головой.
– Ну представь себе, – сказала она, – вот он – вдовец, он и так совершенно одинок, он всю жизнь верил своей жене, думал, что у него есть дочь, а теперь надеется, что будет внучка. Как ты думаешь, легко ли ему будет узнать, что это все – ложь и миражи?
Вася задумался:
– Ты думаешь, правда в этом случае вредна?
– Убеждена!
– Но я все равно за правду. Пусть она будет неудобной, пусть она будет неприятной, но правда все равно лучше, чем ложь.
– Не лучше, – ответила Даша. – Поверь мне, это не лучше.
Саша насупился.
– Тогда я тоже должен тебе кое-что сказать, – произнес он. – Твой папа Толик встречается с моей мамой Аней. Они, правда, это не афишируют.
– Ой, как хорошо, – просияла Дарья. – Как здорово!
Она метнула банановую шкурку. Та пролетела по пологой дуге через всю комнату, влетела в кухню и шмякнулась точно в центр ведра.
– Я счастлива до ужаса! – повторила Гусева. – Возраст счастью не помеха. А у них все… серьезно?
– По-моему, да, – кивнул Вася.
В прихожей зазвенел звонок.
– Это они, – сказал Юдин, вставая. – Наши родные и любимые люди. Будем надеяться, что у них тоже все будет хорошо!
Он пошел открывать дверь.
