голыми руками. Вместо этого рядом с ней оказался совершенно закрытый, сухой и неразговорчивый субъект.
– Может, тебе что-то нужно? – неожиданно спросил он. – Бери, я заплачу.
– Банку кофе, если вы не возражаете, – приняла подачу Инна не моргнув глазом.
Он скользнул по ней взглядом.
– Так скромно?
– А что бы вы хотели мне подарить? – спросила она, склонив голову набок.
«Ему просто нужна временная любовница, – подумала она, – пока его жена ждет наследника».
Инна с трудом сдержала улыбку. Она хорошо знала цену всему временному, которое порой затягивалось на годы.
Лариса вскочила и, пригибаясь, помчалась к красному «Пежо», бросив последний кусок колбаски. Сзади дважды пикнуло. Саперная лопатка била ее по спине, баллончик в кармане давил на бедро.
– Петро, здесь кто-то есть, – произнес охранник, спустившись с крыльца. – Кто-то тут лазит.
– Да кто тут может быть, – ответил Петро, – никто не заезжал уже час, и никто не заходил.
Охранник шел по стоянке, глядя в проемы между машинами. У черной машины он остановился. На земле сидела собака и что-то жевала.
– Таки на Полкана пищит, – сказал Петро, – вот разъелся! Как кабан уже стал.
– Ха-ха, – засмеялся охранник, – мы тут всю ночь на писк будем бегать. Давай его привяжем. А как похудеет, выпустим.
Лариса сидела, прижавшись к боку «Пежо». Она проверила номера, убедившись, что это именно та машина, а потом достала баллончик с белой краской.
Миша стоял ни жив ни мертв. Потом он сделал шаг вперед. И еще, и еще. Человек, который лежал на кровати, повернул голову. Несколько секунд он не мог ничего понять, всматриваясь в лицо Миши, потом его щеки и шея побледнели.
– Здравствуй, – сказал Миша.
Глаза Люсиного мужа забегали.
– Ты меня помнишь, да? – задал риторический вопрос Миша, садясь на стул, с которого только что встала Люся, и облокачиваясь на спинку. – И почему у меня больше нет зубов, знаешь?
– Я не хотел, – проговорил Люсин муж, сжимая в руках одеяло, – так получилось. Ты же знаешь, мы все были в панике, а тут оказалось, что ты… ну, в общем…
– Зря ты это говоришь, – произнес Миша.
Он повернулся к Люсе.
– Твой супруг виноват в том, что я семь лет провел за решеткой, не будучи ни в чем виноват. Но он свидетельствовал против меня. Чтобы спасти свою шкуру.
– Меня заставили, – сказал Люсин муж. – Меня били!
Миша встал и пошел к двери.
– Ты куда? – спросил Люсин муж. – Уходишь?
– Да, – ответил Миша. – Пока. Удачи тебе.
Люся осталась стоять на пороге.
– Подарите мне сердце, – попросила Инна.
Она взяла с полки «сердечко-говорунчик». Сердечко было мягким и уютным, руки Инны Сергеевны утонули в пушистом плюше.
– Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь, – затянул привычную песню говорунчик.
– Вы этого правда хотите? – спросил Дима и наконец-то улыбнулся.
– Да, я правда этого хочу, – сказала она Диме.
Дима взял говорунчика и дал в руки Инне. Она наклонилась и поцеловала Диму в щеку, на секунду задержавшись. Почти в ту же секунду пониже спины ей врезалась тяжело нагруженная тележка. Инна обернулась, едва удержавшись на ногах. Прямо на нее смотрела разгневанная Марина.
– Тебе придется объясниться, – проговорила Люся.
– Я ничего не буду тебе объяснять, – ответил муж, – какой-то сумасшедший сантехник приходит, смотрит и говорит, что меня знает. А я вообще лежу, я беззащитен, да и ты тоже! Я и подыграл ему. В следующий раз надо сразу в милицию звонить.
– А почему ты сказал, что тебя заставили? Что тебя били?
– Для отвода глаз.
– То есть ты раньше его никогда не видел?
– Никогда.
Люся села на стул.
– Я знаю, что этот человек раньше сидел в тюрьме, – сказала она.
Муж повернул к ней лицо и впился глазами в ее глаза.
– То есть это никакой не сантехник, – произнес он. – Это твой любовник? И то, что у него нет зубов, тебя не смущает? Что ж, это когда-то должно было произойти. Я не удивлен. Нашла себе бывшего зэка? Никто получше не подвернулся?
– Ну что ты говоришь? – проговорила Люся, наклонилась и поцеловала его. – Я тебя люблю, ты лучше всех.
– Ты заберешь деньги из кассы? – спросил он. – Сделай это, моя хорошая.
Инна попятилась. Марина тут же снова атаковала ее тележкой. Инна отпрыгнула в сторону. Марина развернулась и приготовилась к следующей атаке. Инна закрылась говорунчиком.
– Уволю! – закричала Марина.
– Нет-нет, – быстро сказал Дима, – Мариночка, увольнять Инну Сергеевну не за что, она всего лишь выбирала сердечко в подарок своим маленьким племянникам. И мы тут столкнулись, у полок, совершенно случайно.
Инна выглянула из-за сердечка, взялась рукой за попу, куда ей поддала Марина, и пустила натуральную слезу. Весь ее облик был воплощением оскорбленной невинности. Дима взял супругу за плечо.
– Марина, все хорошо, – произнес он.
Марина сбросила его руку.
– Ничего не хорошо, – сказала она. – Напротив, все очень плохо.
– Марина Владимировна, – проговорила Инна, – у нас в магазине завелись тараканы.
– Вот этим вопросом лучше и займитесь, – ответила Марина. – Вместо того чтобы ходить по супермаркетам с чужими мужьями.
– Да, Марина Владимировна, – пролепетала Инна, – я этим займусь.
Маша не верила своим глазам. Рядом с ней стоял растерянный Гена. На правом и левом бортах машины виднелись огромные белые слова из трех букв. Икc, игрек и и краткое.
– Какой ужас, – заплакала Маша. – Как же мы теперь на ней поедем?
– Замаскируйте надписью «кока-кола», – предложил один из охранников и втянул голову в плечи.
Гена повернулся к нему.
– Вы несли ответственность за сохранность машины, у нас чек есть, – сказал он.
– Петро, – произнес второй, – а помнишь, ночью у тех двух машин сигнализация пищала?
– Помню, – ответил охранник. – Мы тогда подумали, что это Полкан разъелся и сигналка на него реагирует.
Петро быстрыми шагами пошел к забору и некоторое время изучал землю.
– Подкоп, – констатировал он, показывая на нору.
– А что Полкан? – спросил его коллега. – Почему он был не на боевом посту?
– Полкан ел колбасу, это понятно, – сказал Петро. – Он продался за взятку.
Полкан виновато опустил голову.
– Мы подадим на вас в суд, – произнесла Маша.
– Лучше на Полкана подайте, – посоветовал Петро, – это он виноват.
Гена вздохнул.
