- Сам знаешь, если мы не заплатим, придется распрощаться с комодом, - говорит тетя Нильссон.
А дядя Нильссон, стукнув кулаком по столу, кричит:
- Ну да! Ну да! Это я уже слышал! Не глухой ведь, кажется!
Понемногу Мадикен начинает разбираться, о чем спор.
- Сегодня - платежный день, и надо рассчитываться с долгами, - говорит Аббе.
Уж тут Мадикен все поняла: дядя Нильссон еще давно, когда покупал Люгнет, занял денег у фабриканта Линда, и теперь Нильссоны должны возвращать фабриканту Линду по двести крон в год.
- Но ты же знаешь нашего папаню! - говорит Аббе.
Недавно господин Линд предупредил, что придет сегодня вечером за своими двумястами кронами, а если ничего не получит, то 'взыщет их судебным порядком' или потребует 'описать имущество для аукциона'. Это что-то очень страшное, Мадикен раньше о таком и не слыхала. Оказывается, это значит, что, если дядя Нильссон не заплатит двести крон, у него отберут за долги комод. Неудивительно, что он такой сердитый! Он очень любит свой комод, это у них единственная стоящая вещь из всей обстановки. Комод достался Нильссонам еще от бабушкиной бабушки, которая завещала им рецепт крендельков.
- Пеняй на самого себя! - говорит тетя Нильссон. - Если бы не ты, мы бы так не обнищали. Ты сам тащишь последний грош в 'Забегайку' и все проматываешь со своими дружками-пьянчужками.
'Забегайка' - захудалый кабак, в котором что ни день сидит и пьянствует дядя Нильссон, так говорит Линус Ида.
Напрасно тетя Нильссон так сказала. Дядя Нильссон, и без того сердитый, еще сильнее разозлился.
- И зачем только я женился на этом чучеле! - кричит дядя Нильссон и хлопает себя по лбу.
Тетя Нильссон сидит на кухонном диванчике и читает газету, но дядя Нильссон глядит на нее так, точно видит перед собой по крайней мере гадюку.
- Вот навязалась на мою шею! Неужели раньше ни одного балбеса не нашлось, чтобы захотел на тебе жениться?
- Как же не нашлось! Один нашелся, - спокойно отвечает тетя Нильссон.
Дядя Нильссон затрясся от возмущения:
- Почему ж ты за него не выскочила?!
А тетя Нильссон смеется:
- Вот именно, что выскочила!
Ответ тети Нильссон можно понимать: дядя Нильссон и есть тот балбес. Дяде Нильссону это совсем не понравилось.
- Я никому не позволю обзывать меня балбесом в моем собственном доме! - заорал он на тетю Нильссон.
Дядя Нильссон берет пиджак и шляпу и собирается уходить.
'И пускай себе идет! - подумала Мадикен. - Так даже лучше'. Она боится, когда люди при ней скандалят.
- Куда это ты собрался? - спрашивает тетя Нильссон. Надо же, какая она бесстрашная!
Дядя Нильссон посмотрел на нее очень строго:
- Сколько раз я тебе говорил, что умная жена никогда не задает мужу таких вопросов!
- Ладно, ладно, - говорит тетя Нильссон. - Можешь передать привет своим дружкам-пропойцам.
Тут бы Мадикен перепугалась до беспамятства, если бы не Аббе. Но Аббе рядом, он преспокойно продолжает месить тесто. Аббе и ухом не ведет, хотя дядя Нильссон такой сердитый. Сейчас он перестал месить, собираясь кое-что сказать дяде Нильссону.
- Слушай, папаня! Как по-твоему, станет ли умный человек кричать на свою жену и скандалить напропалую? Разве так поступают умные люди?
'Какой храбрый Аббе, чтобы так вмешаться!' - думает Мадикен.
Дядя Нильссон уже взялся за дверную ручку, но при этих словах он оборачивается и печально качает головой:
- Сын мой! Умный человек никогда не женится. Намотай это себе на ус, пока не поздно!
- А ты у нас и впрямь дурачок, бедненький папанечка! - говорит ему Аббе.
Дядя Нильссон уходит.
Тетя Нильссон расстроилась, но, как всегда, заступается за дядю Нильссона.
- Все-таки его жалко, - говорит она. - Как-никак комод - самая лучшая вещь в доме. Поэтому он на меня и сердится.
- Ну уж нет! - говорит Аббе. - Самое лучшее, что у нас есть, - это ты, маманя. Хотя и ты иной раз глупишь не хуже папани.
- И то правда! Глупа я, конечно, - говорит тетя Нильссон и, немного подумав, прибавляет: - Да и ленива к тому же. Хотя, наверно, не настолько, как наш папаня.
Затем она снова углубляется в газету. Газету ей дает бесплатно папа Мадикен, и она прочитывает ее всю, не пропуская ни слова.
- Умный человек твой папа, - говорит она, обращаясь к Мадикен. - И ведь, поди ж ты, понимает нас, бедняков!
Но потом ей, как видно, попалось в газете что-то особенно интересное, она перестала разговаривать и углубилась в чтение.
Мадикен и Аббе пошли в комнату, чтобы взглянуть на комод. Он очень красивый, полированный, а сверху украшен мраморной доской.
- Прощай, комодик! - с грустью говорит Аббе.
Потом он ведет Мадикен посмотреть на кроликов. Клетка с кроликами стоит у дровяного сарая. Их там двое. Одного Аббе назвал Маманей, другого - Папаней. Папаня - бурый, а Маманя - серенькая. Скоро у них будут детки. Мадикен с нетерпением ждет, когда они появятся.
- Вот только, понимаешь ли, какая вышла закавыка! - говорит Аббе. - Крольчата будут не у Мамани, а у Папани. Ты расскажи это своему папе, пускай об этом напишут в газете. У меня и заголовок готов: 'Чудо природы у Аббе Нильссона'.
Мадикен спрашивает, не ошибся ли он, когда давал кроликам имена, и не лучше ли будет их переменить - Папаню назвать Маманей, а Маманю - Папаней. Но Аббе и слышать не хочет о таком предложении.
- Уж как назвал, так назвал! Что бы ты сказала, если бы твой папаня взял да и переменил твое имя на Карла-Фредерика?
Мадикен соглашается, что в этом бы не было ничего хорошего. Она помогает Аббе собирать для Папани и Мамани листья одуванчиков, и в самый разгар работы мимо них проходит тетя Нильссон, одетая в выходное платье.
- Я пошла в город, скоро вернусь, - говорит она, закрывая за собой калитку.
Аббе долго провожает ее глазами.
- Только бы она не вздумала тащить домой папаню, а то он нам потом весь дом разнесет!
Тут Мадикен опять вспомнила про комод и осторожно спросила Аббе, сильно ли он будет расстраиваться, если комод придется отдать. Мадикен не хочет, чтобы Аббе расстраивался.
- Да чего уж там! Одним комодом больше или меньше - не все ли равно! - говорит Аббе.
Он усаживается на качели и начинает рассказывать о бесчисленных комодах, которые стояли у бабушкиной бабушки в графских покоях. Вот это была тетенька богатая так богатая! По словам Аббе, у нее все пальцы были унизаны бриллиантовыми перстнями. Когда она месила тесто для крендельков, то, бывало, потеряет несколько бриллиантов и даже не заметит, что они остались в тесте.
- Тесто, оно ведь липучее, - объясняет Аббе, чтобы Мадикен поняла, почему в нем терялись бриллианты.
- Какая-нибудь бабуся примется жевать кренделек и вдруг слышит - вставные зубы обо что-то хрустнули! Она думает: что такое? Выплюнет, а там драгоценный камень! Ну, бабка-то наша была не жадная. Люди несут ей бриллиант обратно, а она им говорит: 'Оставьте себе! Уж что в тесто намешано, того обратно не берут. А бриллиантов у меня - что песку на берегу морском. Чего уж там
