распоряжений о хранении знамени Азовского полка в Санкт–Петербургском арсенале сделано не было.
После возвращения из плена спасенного Старичковым знамени, в Азовском полку не доставало четырех, утраченных в Аустерлицком сражении знамен. Именно эту цифру показал Кутузов в рапорте императору от 26 декабря 1805 г., к которому была приложена ведомость о потерянных в полках знаменах. На этот рапорт 7 февраля 1806 г. последовала высочайшая резолюция: «Сим полкам знамен не давать».[71] Это решение было наказанием за потерю полковых святынь. Более того, 13 июля 1806 г. Азовский, Подольский, два батальона Новгородского и батальон Нарвского мушкетерского полков были лишены права на получение Георгиевских знамен, которые им были пожалованы за бой при Шенграбене[72].
Принимая во внимание, что к 26 декабря 1805 г. Кутузов уже получил доставленное от Трескина полотнище, можно сделать вывод, что в сражении при Аустерлице Азовский полк сохранил одно «цветное» знамя. Тем самым, в бою он потерял не четыре, как считалось ранее[73], а пять знамен. Одно из них было спасено Старичковым и по высочайшему позволению возвращено в строй. Таким образом, после кампании 1805 г. в Азовском полку налицо состояло два «цветных» знамени, из которых одно было связано с героическим подвигом унтер–офицера Старичкова. Недостающие четыре знамени, которые были указаны Кутузовым в рапорте императору, предстояло заслужить на полях сражений.
Справедливости ради, следует отметить, что после Старичкова в Россию было возвращено еще два знамени, принадлежащие Азовскому полку. Однако они не были переданы в полк. Надо полагать, это произошло вследствие высочайшего решения не выдавать потерявшим в Аустерлицком сражении полкам знамен. Так, одно знамя было вынесено унтер–офицером Замариным, который представил его генерал– лейтенанту Эссену. Последний в ноябре 1806 г. доносил начальнику Военно–походной канцелярии Ливену, что «унтер–офицер сей показывает, что он в сражении 20 ноября прошедшего года, будучи ранен в левую ногу картечью и в левый бок штыком, оставался на поле до самой ночи, а когда, собравшись с силами, приподнялся, то между убитыми нашел с разрубленною в двух местах древкою, без копья и подтока, российское знамя, которое тот час оторвал от древки, зашил к себе в мундирный рукав, за подкладку». На следующий день Замарина нашли на поле боя местные жители и передали французам. Из Брюнна он был направлен во Францию и проследовал через Страсбург в Дижон. Здесь он три месяца лечился в госпитале, а по выздоровлении был отправлен в Люневиль для определения во французскую службу. Узнав об этом, Замарин бежал и через Австрию вернулся в Россию, доставив на родину спасенное им «цветное» знамя Азовского мушкетерского полка. Вследствие полученных ранений Замарин был признан неспособным к службе и 20 декабря был уволен в отставку с чином подпоручика, мундиром и пенсионом полного жалования[74]. Этот офицерский чин, дававший право на потомственное дворянство, стал наградой за спасение знамени полка.
Другое знамя Азовского полка было доставлено в 1808 г., когда русские пленные вернулись после окончания войны на родину. Руководивший выводом из Франции военнопленных генерал–майор бар. Е. И. Миллер–Закомельский при рапорте от 16 февраля 1808 г. представил военному министру гр. А. А. Аракчееву пять сохраненных разными чинами в плену знамен, принадлежавших Азовскому, Бутырскому, Пермскому, Нарвскому и Галицкому мушкетерским полкам. О судьбе знамени Азовского полка он писал, что оно было спасено во время Аустерлицкого сражения «подпрапорщиком Грибовским, который, находясь уже во Франции пленным, в городе Дижоне в госпитале умер, а после его хранено было сие знамя барабанщиком Кирилою Павловым, который, быв угрожаем от французов обыском, отдал оное знамя того же полка унтер– офицеру Шамову, а сей с того времени хранил при себе и представил по команде, уже по прибытии в город Люневиль, при формировании временных батальонов». Доставленное унтер–офицером Шамовым Миллеру–Закомельскому знамя оказалось «белым» знаменем Азовского полка. За его спасение 4 августа 1808 г. барабанщик Кирилл Павлов Добош был произведен в унтер–офицеры и награжден 50 рублями, а унтер–офицер Иван Шамов получил чин прапорщика[75]. Следует отметить, что все доставленные в 1808 г. из Франции знамена оказались «погребены» в архивах военного ведомства и были обнаружены только в начале XX в. Появление новых данных о спасении знамен стало основанием для увековечивания имен героев к 100–летию Аустерлицкого сражения. Высочайшим повелением императора Николая II от 21 ноября 1905 г. унтер–офицеры, спасшие четыре знамени, были зачислены в списки полков. Среди них был и подпрапорщик Азовского полка Грибовский[76].
Подводя итог, можно сделать вывод, что в сражении при Аустерлице. Азовский мушкетерский полк лишился 5 знамен, из которых три, в конечном счете, были спасены. Из них только сохраненное Старичковым полотнище оказалось передано в полк. Под этим знаменем азовцы воевали с французами в 1806–1807 гг., участвовали в русско–шведской войне 1808–1809 г., Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах 1813–1814 гг. Судьба же еще двух, утраченных при Аустерлице знамен, остается на сегодняшний день неизвестной.
После войны 1805 г. Азовский полк имел в строю только два знамени. Недостающие до полного комплекта четыре знамени полк сумел себе вернуть за отличия, проявленные в войну со Швецией. Когда война была уже практически окончена, командовавший Улеаборгским корпусом генерал–лейтенант гр. Н. М. Каменский направил 28 августа 1809 г. военному министру Аракчееву рапорт, в котором испрашивал поощрения 3–му егерскому, Севскому и Азовскому мушкетерским полкам за «оказанные услуги в Финляндии в течение как прошлой, так и нынешней кампаний». Азовский полк, потерявший в Аустерлицком сражении «некоторое число знамен», он предлагал наградить выдачей «полного положенного числа новых знамен, но не отличных, а обыкновенных»[77]. О поощрении отличившихся полков рапортовал императору 16 сентября 1809 г. и главнокомандующий войсками в Финляндии генерал от инфантерии М. Б. Барклай де Толли. Характеризуя их деятельность, он писал: «Сии полки, а наипаче 3–й егерский и Азовский, отличив себя не только что в нынешнюю кампанию в Финляндии, но и во всех прежних постоянною храбростию и твердою неустрашимостью будучи везде употребляемы в передовых войсках и в самых кровопролитных сражениях, что доказывает потерею в людях ими понесенною, приобрели особое почтение от всех прочих полков»[78].
Предложение Каменского было высочайше утверждено 18 сентября 1809 г. Для выяснения числа недостающих в Азовском полку знамен 21 сентября был направлен запрос в Коммисариатскую экспедицию Военной коллегии. 25 сентября 1809 г. экспедиция сообщила, что по доставленным 14 апреля 1806 г. Киевской комиссией данным полк потерял в Аустерлицком сражении четыре знамени, в том числе и «белое»[79].
Именно это количество новых знамен было изготовлено для отличившегося в сражениях полка. Они были выполнены по образцу знамен, утвержденных в 1803 г. Эти знамена имели полотнища (2x2 аршина) с крестами и углами, аналогичными знаменам образца 1797 г. Но в отличие от предыдущего образца, они имели в центре оранжевый круг (диаметр – 14 вершков), на котором помещался черный двуглавый орел, с одним крылом опущенным, а другим поднятым. На головах орла были короны, а в лапах перуны и молнии. По линии круга шел венок с короной. На углах знамени располагались в венках под короной вензеля императора Александра I. Эти элементы, а также клювы и лапы орла изображались золотом. Древко знамени образца 1803 г. было немного длиннее (4 аршина 10,5 вершков) и имело штампованное навершие
