нравится. Жаль: я слишком труслива, чтобы воплотить в жизнь нечто по-настоящему отчаянное.
Я бросила взгляд на небольшой подиум ночного клуба 'Микеланджело', на котором несколько моделей поочередно сменяя друг друга, демонстрировали замечательную и вполне носибельную коллекцию prЙt-a- parte от молодого и перспективного российского дизайнера, имя которого, через пару лет, может потрясти мир и, с равной вероятностью, навсегда кануть в лету.
— Какие люди! — в нескольких шагах от меня послышался отвратительный и до боли знакомый голос моей первой начальницы Маргариты. Мы с ней не встречались больше семи лет, и я надеялась больше вообще ее не видеть.
Когда я начинала свою трудовую деятельность, эта мегера сделала мне колоссальное одолжение, пригласив меня на работу, на должность младшего ассистента. Я работала на Маргариту в течение полутора лет, практически бесплатно, только для того, чтобы получить опыт работы. Эта тощая, высохшая баба с неизменным умопомрачительным макияжем и прической а-ля Мирей Матье, выпила из меня три стакана крови и навсегда отвадила от работы мелко разрядных сотрудников. Уйдя от нее, я больше никогда не претендовала на должность 'младших'.
Мегера неслась прямо на меня, у меня не было ни единого шанса отделаться от нее: она увидела, что я ее увидела.
Мне ничего не оставалось, кроме, как натянуть на лицо дежурную улыбку в ожидании длинной и неприятной беседы. Как будто, мне было мало пережитых негативных эмоций! Видимо, вселенная продолжала меня наказывать за мой идиотизм и тщеславие.
Маргарита уже достигла моего лица и начала страстно целовать меня в обе щеки, словно родную дочь, которая недавно вернулась из плена после многолетнего пребывания в заключении.
— Дорогая, наслышана о твоем замужестве! Ну, кто бы мог подумать: простушка Кира и такой взлет, — Марго сочилась от желчи и злобы, но на ее лице отражались исключительно благосклонность и обожание, только ходящие желваки на щеках выдавали ее истинные чувства, — ты просто молодец: отхватить такого мужа! Кстати, я слышала, он сотрудничает с зарубежными странами по части организации праздников, может в каком-то из проектов понадобится PR поддержка, ты же вспомнишь про свою вторую мать?
'Вторая мать' прижимала меня к себе с такой силой, что я начала опасаться за целостность своих ребер. Я согласно кивала и соглашалась, только бы скорее от нее отделаться.
— Как только что-то услышу, сразу вспомню о тебе, Марго, не сомневайся.
Вырвав, наконец, из меня обещание, она выпустила меня из своих железных объятий, что позволило мне снова дышать полной грудью.
— Что за кадры я вырастила! Горжусь собой и тобой! — на прощание Марго снова сжала меня в объятиях, после чего она щелкнула меня пальцем по носу, я поморщилась от боли и неприязни.
Даже если бы мне позарез была нужна помощь PR компании, я ни за что не обратилась бы к Марго. Память о пережитых мной издевательствах и унижениях все еще была свежа в памяти.
— Что это за баба, откуда ты ее знаешь? — Витя все это время хранил молчание и с удивлением наблюдал перемены в моем выражении лица.
— Не имеет значения. Одно неприятное воспоминание длиной в полтора года, не более. Теперь со мной хотят дружить все, кто раньше годами не вспоминал моего имени и даже открыто презирал, считая общение со мной ниже своего достоинства! Вот такая метаморфоза.
— Это все твои фотографии в прессе!
— Это все мое замужество, которое вызывает восторг у всех, кроме меня. Знали бы они!
— Даже если бы они знали, тебе все равно продолжали бы завидовать и набиваться в друзья. Не все такие щепетильные, как ты. Например, вот эта девица в неглиже из далекого Сыктывкара с радостью поменялась бы с тобой местами, и для этого не побрезгала бы пойти на что угодно.
Витя показывал на толстощекую девушку с жидкими волосами и вульгарным свекольным румянцем, лет семнадцати-восемнадцати. Она была практически голой, не считая, очень маленького салатового топа, открывающего бюст почти до сосков, и такой же маленькой розовой юбки. Макияж на лице инженю напоминал боевой индейский окрас. Девица усердно вращала циллюлитными бедрами в такт музыке, демонтируя свои 'прелести' всему миру. По всей вероятности, она всерьез надеялась поймать принца на свою гору циллюлита.
— Откуда ты знаешь, что она из Сыктывкара?
— Я не знаю, просто говорю так обо всех вульгарных гостях столицы, решивших здесь задержаться.
— Эти приезжие! — я скривилась от неприязни. Недалекие провинциальные девицы, заполонившие столицу в поисках принцев и легкой жизни, готовые ради своей цели на все, стали настоящим кошмаром двадцать первого века и всех столичных девушек. Я снова поморщилась: как такое попадает на закрытые показы? Все-таки, я тоже была снобом, в некотором смысле!
Мы с Витей застыли, не в силах оторвать глаз от уродливого зрелища. Девица зачем-то стала делать наклоны вперед, демонстрируя при этом толстый зад, перетянутый стрингами. Не даром говорят: красота и уродство в равной степени привлекательны.
— Не смотри туда, — Витя тоже скривился и дернул меня за руку, — давай поговорим о чем-то приятном.
Мой друг выпивал, по моим подсчетам, уже седьмой бокал коньяка.
— Закругляйся с выпивкой, я тебя потом до дома не дотащу.
— Да не волнуйся ты, я вызову драйвера.
Я посмотрела на него с недоверием:
— А в квартиру тебя тоже драйвер занесет?
Витя пожал плечами.
Я снова бросила взгляд на подиум и узнала в одной из манекенщиц Дину. Девушка была очень ярко накрашена, и казалась настоящей богиней.
— Схожу тебе за коктейлем, чтобы не пить в одиночестве, — предупредил Витя. Мы уже обо все наговорились, теперь оставалось только напиваться и сплетничать про всех подряд.
— Спасибо, не откажусь, мне 'голубую лагуну', — попросила я.
Я стояла, высматривая девушек на подиуме, ожидая снова увидеть Дину. В повседневной жизни она выглядела совсем по-другому.
— Привет, как ты? — услышала я голос, до недавнего времени, очень родной.
Рядом со мной стоял Слава и широко улыбался своими белоснежными фарфоровыми коронками. Как всегда, неотразимый, и очень уверенный в себе. Я на его фоне, по своему обыкновению, стушевалась.
— Спасибо, хорошо. Недавно вышла замуж, — это был единственный человек, которому мне было приятно сообщать эту новость.
Слава удивленно повел бровями и пригубил шампанское из высокого бокала. Я была разочарована: кажется, ему не хотелось углубляться в тему моего замужества. По всей видимости, ему было абсолютно все равно, какой у меня теперь семейный статус, поэтому он запросто сменил тему разговора:
— Откуда ты знаешь Тему? — Артем Витебский, так звали молодого дизайнера, на показе которого мы сегодня коллективно веселились.
— Лично я с ним не знакома, это знакомый Вити, — я начала сильно переживать из-за отсутствия бокала в моей руке. Не знала, как скрыть дрожь в руках, которая стала с головой выдавать мое волнение.
— А-аа, твой любимый педик, — Слава как-то тупо рассмеялся своему идиотскому замечанию. Меня словно перевернуло: в этот момент я поняла, что испытываю к бывшему любовнику глубокое отвращение, и дрожь в руках унялась сама по себе. Внезапно, мне открылась вся глубина Славиной недоразвитости, его ограниченность и глупость. Почему он мне нравился? Потому что одевался в дорогие тряпки и водил крутую тачку? А чем еще? Сколько не старалась, не получалось придумать или вспомнить другие достоинства Славы. Раньше я старалась убедить себя, в том, что он талантлив, сейчас не получалось. Еще мне казалось, что мы хорошо понимали друг друга, теперь мне стало ясно, что я просто активно общалась сама с собой, а он просто слушал, а может, и не слушал.
— А где Марина? — теперь я могла абсолютно спокойно говорить на эту тему, потому что за
