Артем прервал мои мысли. Он смотрел мне в глаза с готовностью помочь. — А вот прийти домой и сказать- я есть необъяснимо что. И ждет меня непонятно что. Объяснить им, что ты не девочка для обложки журнала. А что ты Хранитель непостижимых для них вещей.
— Ключевая фраза: 'непонятно'. Не поймут! — я опустила голову. — Может наложить на них то же заклятие, что и на Нину.
— Это само собой. Но им станет еще страшнее. Помню, это было в тридцатые годы, когда церковь партия запретила. Мне пришлось явиться к одному партийному фанатику. Я принял перед ним астральный вид и говорю. Нет, не помню, что сказал. Просто он через сутки пустил себе пулю в лоб. А в записке написал: 'я не могу устанавливать власть народа, ведь реальная власть у НИХ' Что-то подобное.
Я почувствовала, как у меня появляются слезы на лице. Да, одно дело- Нина- моя ровесница, которая так и не определилась в своей жизненной цели. А другое дело — родители- они уже столько пережили, и тут им объяснить нечто подобное.
Артем пожал плечами. Он видел, как краснеет мой нос, как появляется влажный блеск в глазах. Он прикусил губу и накрыл своей ладонью мою руку. Я удивленно подняла на него глаза.
— С моей семьей все было по другому. Помнишь роман ' Война и Мир'? Я родился как раз тогда. Во время войны с Наполеоном.
Мне невольно вспомнился советский фильм. Балы, офицерская форма, красивый Болконский, Наташа Ростова. Этот почти сказочный мир. И значит, Артем его часть. Князь Артем Александрович Старицкий. Чернокнижник, демон, нечисть.
— Ты моложе чем говорил… Около двух сотен…
— Я был младшим сыном из троих детей. Мой старший брат, Кирилл, погиб в одном из сражений.
Я опять вспомнила описание битв в книге. А особенно последние моменты жизни Болконского. Ужасно. Несчастный Кирилл.
— Я его даже и не знал. Только портрет на стене висел. Он был очень на меня похож. — Артем посмотрел в окно и хмыкнул. — В его комнате было очень много странных книг. И мама считала, что именно из-за них он погиб, что Бог его не помиловал. Ведь Кирилла буквально разорвало на куски.
Артем глубоко вдохнул. Странно, я не просила его рассказывать о своей семье, но раз он считает, что так будет лучше, то я послушаю. Но он неожиданно тряхнул головой и к нему вернулся ясный взгляд. Артем отошел от меня и поправил пиджак.
— Хватит. Еще и сказки тебе рассказывать. Возьми своего красавчика за руку и приведи домой, а дальше как выйдет.
Я так понял, что информацию про Илирию мы не будем искать. Я бы попросил тебя меня больше не отвлекать.
— Хорошо… — мне стало плоховато. — Прости, что потревожила.
Но у меня был ужасный характер, мама всегда говорила, что это моя основная проблема., и поэтому я добавила:
— Оставлю тебя одного плакаться над свом прошлым. Наверно это будет очень трагический момент.
Он резко повернулся в мою сторону.
— Я поищу, что ты просила. До свидания. Уходи.
Мне захотелось убежать, я резко развернулась и споткнулась. Моя рука сжала краешек стула, что б как-то задержаться, но стол изменился в периметре, и я упала около мотоцикла.
— Кира…Верни мне стол и сделай что-то со своей силой…
— С моей силой все хорошо. Убери свой стол. — прохрипела я.
Через час я вернулась с Иваном к себе домой. Он сразу побежал к моему компьютеру. А я открыла холодильник и налила стакан холодной воды. Я сделала глоток и сплюнула. Моя ладонь сильнее сжала стакан и через мгновение я глотнула обжигающий алкоголь.
— Тетя Кира! А можно я скажу, что ваш парень, Андрей, красивее этого человека.
— Можно…Это ты так решил? — я не обратила на него внимания и сделала еще один глоток.
— Не, это тетя Нина говорила. И я с ней согласен. Мне кажется, что ваш парень лучше Артема.
Я пожала плечами. Мне не хотелось обсуждать внешность своих знакомых, к тому же с сыном подруги, и после разговора с Артемом. Хотя я поняла, что это мнение моих подруг. А точнее Нинино. Интересно, зачем она подговорила ребенка сказать такое.
— Тетя Кира. Я скачал на дискету информацию для реферата Тани. Можно я через твой компьютер отправлю на ее. Просто у нее что-то с дисководом и…
Я замерла. Этому ребенку действительно десять лет!? Или через определенный отрезок времени новорожденные будут решать квадратные уравнения.
— Посмотрите…У нее тема: Культура Польщи.
Я немного картинок сохранил.
Я посмотрела через его плечо. Картинки… Великие произведения эпохи возрождения. Это же Искусство! А он это 'картинками' называет…
Иван открыл очередной файл и я замерла. Стакан с трансформированной водкой выпал из рук, а сердце заколотилось. Организм на секунду напрягся до предела.
— Это три очень красивые картинки.
— А кто автор? — я смола вдохнуть воздух, а потом открыть рот и задать вопрос.
Мальчик прокрутил колесико мышки и уткнулся в текст. После он поправил свои маленькие очочки, и вернул изображения на картины, ответил:
— Роботы подписаны Мареком Ксешинским.
Я остекленевшим взглядом смотрела на картины: портрет девушки в синим платье на первой, девушка в полный рост, стоящая у окна одета в зеленое одеяние на второй и обнаженная красавица на мягкой постели на третий картине. И все это одна и та же натурщица, которую я узнала. Марек Ксешинский рисовал Илирию…
— Тетя Кира? — мальчик тронул меня за руку.
Но я молчала. Сердце сжалось и была тишина в голове. Я продолжала смотреть на произведения искусства, пытаясь разглядеть ответы на вопросы. Но на сохраненных картинках не было ничего, кроме прекрасной натурщицы и загадочного автора по ту сторону полотна. В голову начали лезть страшные мысли. Сначала, про то, что Мареком двигала ревность и я чуть не погибла из-за его униженного достоинства. И то, что мелочная Илирия поплатилась за свои любовные интрижки. И что я теперь должна искупить грехи любвеобильной куклы. Я медленно села и закрыла лицо руками.
— Тетя Кира, вы побледнели…у вас губы трусятся. Вам плохо?
Я его даже не слышала. Перед глазами появилась новая не менее ужасная головоломка, где очередным элементом была страстная любовь Илирии и Марека. Конечно Любовь! Кто бы рисовал неизвестного человека так…так чувственно. И кто бы просто так позировал голым! Я закричала:
— Илирия! Явись…
Мальчик перепугано отскочил от меня. Он поднял стакан с пола и нюхнул.
— Может еще налить выпить?
Но я продолжила вызывать Илирию.
Иван медленно вышел в коридор и достал мой мобильный телефон.
Он начал искать телефон Дрейка. Хорошо, что благодаря Магику номер выскочил сразу, как только Иван произнес его в слух.
— Андрей? Я…. — Иван заикаясь объяснил ему что происходит.
А я тем временем звала Илирию. Наконец-то заветный дневник опустился на мои колени. Но мне почему-то не хотелось его открывать. Я с ужасом смотрела на его грубую обложку и чувствовала волну боли исходящую от него. Мои собственные ощущения смешались с воспоминаниями Илирии. Кошмарная бездна поглотила меня. Пучина отчаяния, одиночества и боли, что долгие годы зияла в сердце Илирии.
Краем уха я уловила дверной звонок. Хорошо, что Дрейк догадался переместиться не в квартиру, а в главный коридор.
