Он швырнул ее в воду, а остальные вороны разлетелись в стороны, крича и хлопая крыльями. Это знамения, Фитц Чивэл. Мы были бы глупцами, если бы не обратили на них внимания.
Я скептически относился к предзнаменованиям, и все же меня пробил озноб. Браунди перевел взгляд на дверь во внутренние комнаты. Там стояла Целерити. Темные короткие волосы обрамляли ее гордое лицо, а глаза сверкали голубизной.
— Дочь. Ты сделала хороший выбор, — сказал ей старик. — Когда-то я не понимал, чем тебе так приглянулся писарь. Может быть, сейчас я понял это.
Он поманил ее в комнату, и она вошла, зашелестев юбками. Она встала около своего отца, смело глядя на меня. В первый раз я заметил, что эта застенчивая девушка обладает железной волей. Это расстроило меня.
— Я просил вас подождать, и вы подождали, — сказал мне герцог Браунди. — В этом вы показали себя человеком чести. Сегодня я доказал вам свою преданность. Примете ли вы обещание моей дочери стать вашей женой?
На краю какой пропасти я балансировал! Я встретил взгляд Целерити. У нее не было сомнений. Если бы я никогда не знал Молли, я бы нашел дочь герцога прекрасной. Но теперь, когда я смотрел на нее, я видел только то, чем она не была. Я не мог предложить ей руку и сердце — тем более в такое время. Я решил быть твердым и обратился к отцу Целерити:
— Вы оказываете мне большую честь, сир. Но, герцог Браунди, вы сказали правду. Времена тяжелые. С вами ваша дочь в безопасности. Рядом со мной этого не будет. То, что мы сегодня здесь обсуждали, многие назовут изменой. Люди станут говорить, что я просил руки вашей дочери, чтобы привязать вас ко мне. Или что вы отдали мне вашу дочь по той же причине. Я не хочу этого. — Я заставил себя снова посмотреть на Целерити. — Дочь Браунди в большей безопасности, чем жена Фитца Чивэла. Пока мое положение не станет более определенным, я ни с кем не могу связать свою жизнь. Мое уважение к вам велико, леди Целерити. Я не герцог и даже не лорд. Как я и сказал, я только незаконный сын принца. Пока я не смогу добиться чего-то большего, я не буду искать жену и не буду свататься ни к одной женщине.
Целерити явно была разочарована. Но ее отец медленно кивнул.
— Я вижу мудрость ваших слов. Дочь моя, боюсь, видит в них только промедление. — Он посмотрел на огорченную Целерити и нежно улыбнулся. — Когда-нибудь она поймет, что люди, которые хотят защитить ее, любят ее. — Он окинул меня беглым взглядом, как будто я был породистой лошадью. — Я верю, — тихо сказал он, — что Бакк выстоит. И что ребенок Верити унаследует трон.
Я оставил его. Эти слова эхом отзывались в моем сознании. Снова и снова я говорил себе, что не сделал ничего плохого. Если я не подниму руку, чтобы потребовать Олений замок, это сделает другой.
— Кто? — сердито спросил меня Чейд через несколько часов.
Я сидел, глядя себе под ноги.
— Не знаю. Но они бы нашли кого-нибудь, кто с гораздо большей вероятностью учинил кровопролитие. Он начал бы действовать на церемонии и не дал бы нам спасти Кетриккен и Шрюда.
— Если Прибрежные герцогства так близки к восстанию, как видно из твоего доклада, мы, возможно, должны пересмотреть свой план.
Я чихнул. В комнате все еще пахло горькой корой.
— Браунди говорил со мной не о восстании, а о преданности законному королю. И именно на это я ответил. У меня нет никакого желания захватывать трон, Чейд. Я только хочу сохранить его для законного наследника.
— Я знаю, — ответил он быстро, — иначе я бы пошел прямо к королю Шрюду с этим… безумием. Я не знаю, как это назвать. Это не измена, и однако…
— Я не изменник, — страстно сказал я.
— Нет? Тогда позволь задать тебе вопрос. Если вопреки нашим усилиям спасти Шрюда и Кетриккен или, не дай бог, по нашей вине они оба погибнут, а Верити никогда не вернется? Что тогда? Ты тоже будешь стремиться передать трон законному королю?
— Регалу?
— По линии преемственности — да.
— Он не король, Чейд. Он избалованный принц и всегда таким останется. Во мне столько же крови Видящих, сколько в нем.
— Но то же самое можно будет сказать о ребенке Кетриккен, когда придет время. Видишь, на какой опасный путь мы вступаем, когда пытаемся встать выше, чем нам полагается? Мы присягнули династии Видящих. И не одному королю Шрюду или другому мудрому королю, а всей династии. Даже если королем будет Регал.
— Ты станешь служить Регалу?
— Я видел, как и более глупые принцы с годами становились мудрыми. То, что ты замышляешь, приведет нас к гражданской войне. Фарроу и Тилт…
— …Не заинтересованы ни в какой войне. Они будут только рады избавиться от нас и Прибрежных герцогств. Регал всегда так говорил.
— И наверное, он считает, что это на самом деле так. Но когда он обнаружит, что негде покупать хороший шелк и что баржи с вином из Удачного больше не плывут по реке в Бакк, он передумает. Регал захочет вернуть портовые города, и он это сделает.
— Так как мне следовало поступить?
Чейд сел напротив меня, зажав худые руки между коленями.
— Я не знаю. Браунди, конечно, в отчаянии. Если бы ты надменно отказал ему и упрекнул его в измене… Что ж, он знал бы, как поступить с тобой. Ведь он не замедлил разделаться с Вераго, когда решил, что она угрожает Видящим. Это уже слишком для бедного старого убийцы. Нам нужен король.
— Да.
— Сможешь ты снова связаться с Верити?
— Я боюсь. Я не знаю, как закрыться от Джастина и Сирен. Или Уилла. — Я вздохнул. — Тем не менее я попытаюсь. Верити, конечно, узнает, если они прорвутся… — У меня появилась еще одна мысль. — Чейд, завтра ночью, когда будешь уводить Кетриккен, тебе придется рассказать ей о том, что произошло, и заверить ее в моей преданности.
— О! Это сильно облегчит ей бегство в горы. Нет. Не завтра ночью. Я прослежу, чтобы эта весть дошла до нее, когда она будет в безопасности. А ты должен дотянуться до Верити, но будь осторожен, за тобой не должны шпионить. Ты уверен, что наши планы им неизвестны?
Мне пришлось покачать головой.
— Но надеюсь, что нет. Я все рассказал Верити, когда связывался с ним Силой. Только в самом конце он сказал, что кто-то пытается подслушать нас.
— Тебе, наверное, следовало убить Джастина, — задумчиво проговорил Чейд и рассмеялся, увидев мое обескураженное лицо. — Нет-нет, не беспокойся. Я не собираюсь упрекать тебя за то, что ты удержался от этого. Если бы ты был так же осмотрителен в разговоре с Браунди! Одного намека на то, что существует такой план, было бы достаточно для Регала, чтобы повесить тебя. Он безжалостен и глуп и мог бы попытаться повесить и своих герцогов. Нет! Давай даже не думать об этом. Залы Оленьего замка были бы залиты кровью. Если бы ты нашел возможность прекратить эту беседу прежде, чем Браунди успел сделать тебе такое предложение! Впрочем, как ты сказал, они могли бы найти кого-нибудь другого. Хорошо. Мы не можем приделать старые головы на молодые плечи. К сожалению, Регал слишком легко может снести твою юную голову с юных плеч. — Чейд со вздохом опустился на колени и подбросил в огонь еще одно полено. — Готово ли все остальное? — спросил он внезапно.
Я был только рад переменить тему.
— Все, что было возможно. Баррич будет ждать в ольховой роще у логова старого лиса.
Чейд закатил глаза:
— А как я его найду? Спрошу пробегающего мимо лиса?
Я улыбнулся, сам того не желая.
— Вроде того. Где ты выведешь Кетриккен и короля из замка?
Некоторое время он упрямо молчал. Эта старая лисица по-прежнему не хотела обнаруживать свой
