Лардата. Проехав еще триста метров, они пересели в соответствии с намеченной диспозицией. Им были видны огни аэродрома.
Вержа быстро преодолел оставшийся путь. Он свернул под прямым углом в аллею, которая вела к ресторану. Но съехал в сторону, чтобы приблизиться к ангару, который ему указал Мора. Лардат шумно сопел. Подъезжая к ангару, Вержа заметил, что самолет но выведен.
Он вышел из машины.
— Самолет, — крикнул он.
Вержа различал тени в окнах ресторана. Затем одна из них появилась снаружи. В громкоговорителе раздался голос Сала. Вержа узнал его с трудом. «Ответ «нет»! — услышал он дважды.
— Тем хуже для Лардата, — крикнул Вержа.
Он открыл заднюю дверцу и потянул Лардата за плечи, чтобы была видна его голова.
— Скажи им! И ори, не стесняйся: от этого зависит твоя жизнь.
Лардат сначала поперхнулся. Затем прочистил горло.
— Сала, дайте самолет!
— Префект сказал «нет», — ответил громкоговоритель.
— Скажите ему, что он негодяй и что мои друзья разделаются с ним, если я умру.
— Они вас не убьют!
— Хотите на мое место?
Ветер далеко разносил вопли Лардата, которые звучали так же громко, как голос начальника полиции, усиленный громкоговорителем. Заместитель мэра дрожал от страха, и его крик, раздающийся в ночи, был невыносим. Лучшего Вержа и требовать не мог.
— Попросите его приехать! — заорал Лардат.
— У меня есть все полномочия вести переговоры!
— Ну так соглашайтесь, и быстро! — приказал Лардат.
Вержа оттолкнул Лардата в глубь машины.
— Вы не хотите подойти, Вержа? — спросил Сала.
— Вас предупредили: к затылку Лардата приставлен автомат!
— Не будет никакой ловушки!
Ее не может быть, подумал Вержа, прикинув, могут ли их застать врасплох. Мора недосягаем, если только не взорвут машину. Они находились на открытом пространстве: их позиция делала невозможным всякое внезапное нападение. Вержа велел Сильвене, по-прежнему сидящей на своем месте, смотреть в оба и предупредить Мора, если увидит что-нибудь подозрительное. Он двинулся к ресторану.
Сала ждал его с громкоговорителем в руках. Он был в бешенстве. Первое слово, которое он выдавил из себя, было: подлец! Вержа посоветовал ему успокоиться.
— Собственно, как вы сюда попали?
Вопрос, казалось, понравился Сала. Во всяком случае, он его успокоил.
— Сейчас вы это узнаете. Входите!
Он указал на двери ресторана.
— Вы знаете, что в машине Лардат подыхает со страха?
— Знаю, — отрезал Сала.
Он открыл дверь, повторив приглашение. Вержа вошел. В зале находились с десяток инспекторов и комиссар Ниле, его преемник. Он приметил Муатрие, посмотревшего на него недобрым взглядом. Он знал их всех. Он спросил себя, что они думают о нем. Еще недавно иные из них восхищались им, и он этим, пожалуй, гордился. Презирают они его теперь или думают, что, в сущности, он прав? Он попытался истолковать их взгляды. И встретил две дружеские улыбки. Не так уж плохо в итоге.
Он прошел мимо них, следуя за Сала. Они были вооружены, как бывали лишь при чрезвычайных обстоятельствах. Ниле отвернулся. Вержа хотел бы пожелать ему удачи. На мгновение им овладела грусть. Затем в маленькой комнате, примыкающей к залу и служившей кабинетом для посетителей, которые хотели уединиться, он увидел Монику. Он начал понимать.
— Она вам скажет, — проговорил Сала.
Вержа улыбнулся ей, и она отвела взгляд.
— Я не сержусь на тебя, — сказал он. — На твоем месте я поступил бы так же.
— Я пошла обедать в «Плэй Бой», — заговорила Моника. — И не увидела ее.
Он кивнул. Он почувствовал за своей спиной присутствие Сала и обернулся.
— Вам нетрудно немного отойти?
Начальник полиции покраснел. Он сделал пару шагов назад.
— Я поняла, что ты уедешь с ней, — сказала Моника.
— Но я был в тюрьме.
— Я знала, что ты там не останешься.
— Спасибо за доверие, — произнес он, улыбаясь.
Все остальное было просто. Она позвонила Сала, который из-за манифестации еще сидел в своем кабинете. В любой другой день его не оказалось бы на месте. Судьба обожает неожиданные повороты. Моника поделилась с ним своими подозрениями, рассказав о расписании самолетов, которое она обнаружила. Сала позвонил в тюрьму и тут же подумал об аэродроме. Людо признался, что должен был держать самолет Лардата в состоянии готовности, но затем этот приказ был отменен. Лардата было невозможно найти. Сала строил различные предположения, затем решил занять аэродром. За дорогами велось наблюдение, но он не верил, что беглец осмелится там появиться. Вержа повернулся к Сала.
— Неплохо продумано, но вы все равно проиграете.
Он поцеловал Монику.
— Ты мне слегка усложняешь задачу. Но я доставил тебе столько огорчений!
Она подняла на него взгляд.
— Она с тобой?
— Да.
Поколебавшись, она пожелала ему удачи. В глазах у нее стояли слезы. Вержа отвернулся. Он подозвал Сала, который приблизился, вопросительно глядя на него.
— Даю вам десять минут, — сказал Вержа. — У меня назначена встреча, которую я не могу пропустить. По истечении этого срока я двинусь к самолету с Лардатом вместо щита.
Сала проглотил слюну, прежде чем сделать предложение, от которого он сам был не в восторге:
— Возьмите вместо него меня!
Вержа расхохотался.
— Не слышу энтузиазма в вашем голосе.
Начальник полиции подобрался.
— Есть энтузиазм или нет, повторяю свое предложение.
Вержа покачал головой.
— Вы всего-навсего полицейский, Сала. Ничего больше. А Лардат — политик. Это ничуть не лучше, но ценится дороже. Полицейского можно заменить, я сам в этом убедился. А лардаты более редкое явление. Они всегда в чьей-то власти и сами имеют влияние. Если вместе со мной погибнете вы, над вашим гробом произнесут прекрасную речь, возможно, даже ваш преемник. А чтобы изготовить другого Лардата, нужно время.
Он улыбнулся.
— У меня отличный товар. Я не хочу променять его на продукт серийного производства.
Сала не стал спорить. Видимо, он придерживался того же мнения.
— Подождите! — сказал он.
— Но не слитком долго, — согласился Вержа.
Они стояли на пороге ресторана. Вержа ощущал за спиной присутствие своих бывших товарищей. Он не хотел на них смотреть. Сала удалился. Возможно, он пошел звонить префекту. Вержа направился к летному полю. Машина не сдвинулась с места. С какой-то крыши пытались высветить ее прожектором. Устрашающий маневр. Но напрасно. Вержа знал, что стрелять не будут. Единственная опасность состояла в
