коричневые кожаные ботинки почти доставали до ее лодочек. Ничего, кроме дрожи неудовольствия, это в ней не вызвало.
Положив фотоаппарат на кофейный столик, стоявший между ними, Камилла аккуратно поправила на коленях голубую юбку и подчеркнуто отодвинула ноги.
— А вам, значит, можно гонять по дорогам с бешеной скоростью?
— Это совсем другое дело.
— Да, я так и подумала, что это совсем другое дело. — Камилла едва подавила ироническую ухмылку.
Росс Макеоун с минуту смотрел ей в глаза, заставив потупиться, а потом мягко объяснил:
— Это совсем другое дело потому, что я знаю дорогу. И кроме того, сиденье в «лендровере» гораздо выше над землей, чем в машинах такого типа, как ваша. Это дает мне дополнительное преимущество: я вижу дорогу впереди на большее расстояние. — Он по-хозяйски откинулся на подушки, а серо-стальные глаза будто просвечивали ее лицо. — Я бы сумел остановиться вовремя, если бы впереди появилась отара овец.
— И я остановилась вовремя, — покраснев, запротестовала Камилла.
— Но в самую последнюю минуту. — Он поймал ее взгляд и не отпускал. — Насколько я помню, вы едва не врезались в самую середину отары. — Он помолчал, а потом, подчеркивая каждое слово, добавил: — В этой части мира убийство овцы считается серьезным проступком!
— Для убийц, наверно, применяются публичные наказания — повешение или четвертование, а зрителям, выдержавшим зрелище до конца, дают в награду жареную кукурузу.
Он не пропустил ее сарказма мимо ушей, но и не улыбнулся.
— Не за убийство овцы, мисс Холден. Мы сохраняем самые зрелищные казни для социально опасных преступлений. Таких, как чванство и дерзкое самомнение.
Несмотря на вспышку колючего раздражения, Камилла рассмеялась, услышав такое от него. Ему бы помолчать насчет дерзкого самомнения!
— В таком случае я очень удивлена, что вы еще живы и рассказываете мне сказки!
В этот момент их беседу прервала женщина в белом накрахмаленном переднике, появившаяся на пороге и толкавшая перед собой столик на колесах. Так, значит, в замке Краннах в это время пьют чай. И какой соблазнительный аромат идет от оладий с маслом! А воздушные булочки с вареньем, а шотландские овсяные лепешки!.. Камилла вдруг вспомнила, что последний раз ела очень давно.
— Спасибо, Мэгги. Я сам буду хозяйничать. — Когда женщина расставила все для чая на массивном кофейном столике красного дерева, Росс отпустил ее. И после того, как Мэгги, не меняя сурового выражения лица, удалилась, начал очень умело разливать чай из прекрасного чайника мейсенского фарфора в хрупкие чашки.
Камилла зачарованно наблюдала за ним. Этот человек, каждой клеткой излучавший мужскую силу и буйный темперамент, ловко и деликатно обращался с нежным фарфором. В этом странном зрелище было что-то привлекательное. Прикосновение этих рук, красивых и в то же время таких могучих, казалось чутким и почти ласкающим. Они двигались безошибочно и с минимумом суеты выполняли поставленную задачу.
Он наклонился к ней, протягивая чашку.
— Прошу вас, мисс Холден. Берите сахар и все остальное. — На мгновение он поймал ее взгляд, и его рука прошла в угрожающей близости от руки Камиллы. В его глазах она уловила какое-то странное выражение, встревожившее ее до глубины души. Она не сумела расшифровать его и даже не пыталась определить, но вдруг почувствовала, как мурашки забегали по спине, и ее охватила дикая паника. Каким-то непонятным и необъяснимым образом она словно заглянула в истинную и пугающе темную глубину своей натуры, открывшуюся в этот момент и внезапно прояснившую все опасения последних трех дней.
Будто толчком Росс вернул ее на землю:
— По-моему, нам пора обсудить причину, по которой вы здесь. — Он опять откинулся на подушки и изучал ее холодными, проницательными серыми глазами. — Ведь вы проехали такое расстояние не только ради того, чтобы испытать наше шотландское гостеприимство.
И правда, она приехала совсем не ради того.
— Мне поручено сфотографировать коллекцию кельтских драгоценностей для новой серии альбомов, которую начинает издательство «Мередит». — Камилла поставила на стол чашку с чаем, напуганная внезапно мелькнувшей тревожной мыслью. — Я обо всем договорилась через вашего секретаря и полагаю, что она получила ваше одобрение. — Было бы катастрофой, подумала Камилла, если бы он сейчас запретил съемку. И, уже столкнувшись с быстрой сменой настроения и импульсивным характером этого человека, она не могла с уверенностью отбросить такую возможность.
— Коллекцию уже фотографировали. Не могло бы издательство воспользоваться прежними снимками?
Камилла отрицательно помотала головой.
— Вся серия должна быть оформлена новыми, оригинальными фотографиями. Издатели ищут совершенно свежий подход, «Мередит» вообще не использует материалы из старых источников.
Поэтому ее партнеры, Энни и Сью, одновременно с ней поехали в Париж и во Флоренцию. И Камилла готова была держать пари, что Лувр и Уффици не поставили перед ними и половины тех препятствий, которые ей приходится преодолевать здесь. Несмотря на мрачные мысли, она заставила себя улыбнуться и рассудительно добавила:
— В области издания искусствоведческих материалов у «Мередит» очень хорошая репутация. Естественно, издательство хочет сохранить ее. Они выпускают только самое лучшее.
— И поэтому наняли вас?
Камилла оцепенела, обиженная насмешкой. Он умудрился сделать замечание, безоговорочно отрицающее авторитет, который признавали за ней в «Мередит».
— Они наняли нас, потому что уверены: мы выполним работу хорошо. Наше агентство и раньше делало для них фотографии.
— Да, например, в альбоме «Исторические замки Англии». Вы фотографировали викторианские безделушки.
Камилла изумленно вытаращила на него глаза. Надо же, он взял на себя труд покопаться в ее прошлых работах! Но ее изумление удвоилось, когда Росс продолжал:
— Работа выполнена весьма искусно. Именно поэтому я дал разрешение на ваш приезд в замок. Каковы бы ни были ваши личные качества, — серо-стальные глаза пренебрежительно смотрела на нее, — вы, похоже, способный фотограф.
Выходит, она неправильно истолковала его насмешку. Его неодобрение касалось ее личных, а не профессиональных качеств. Хорошо, и даже отлично. Камиллу ни на йоту не волновало мнение Росса Макеоуна о ее личных качествах. В конце концов, она тоже не в восторге от его замашек. Если он с уважением относится к ее профессиональным достоинствам, то больше ей ничего не требуется.
— После чаепития, — он подвинул ей тарелку с булочками, когда она потянулась за второй, — я очень быстро покажу вам коллекцию, и вы сможете прикинуть, как ее расположить. — Он в очередной раз откинулся на подушки и потер длинными сильными пальцами подбородок. Потом вскинул одну бровь и с едва заметным любопытством посмотрел на Камиллу. — Вы, кажется, хотите снять и «Ceo do dh’or»?
Камилла нахмурилась.
— «Золотой туман». На гэльском языке он называется «Ceo do dh’on», — пояснил Росс.
На гэльском это звучало даже красивее, чем на английском.
— О да. Безусловно. — Легендарные украшения из драгоценных камней, принадлежавшие, как говорят, шотландской королеве Маргарите, были самым главным пунктом задания, которое она получила. — Я хочу сделать из них и вправду нечто особенное.
— Значит, проклятия вы не боитесь? — спросил он с усмешкой.
Камилла сглотнула, набрала побольше воздуха и медленно выдохнула. Признаться, когда она первый раз услышала историю про «Сео do dh’or», у нее похолодела спина. Камилла по натуре была немного суеверной. Однако сейчас она ответила на усмешку Росса Макеоуна равнодушным взглядом.
— Почему я должна бояться проклятия? Ведь оно обрушивается только на наследников лэрда Глен-
