потной коже. Повернула хрустальные краны, позволив воде литься в огромную ванну, и со стоном скользнула в прохладную воду, потом расплескала ее вокруг, фантазируя, что рядом ждут служанки, чтобы помочь ей совершить омовение и умастить ее тело ароматными маслами для предстоящей ночи со смуглым пылким султаном….
Затем в мысли вторглась реальность и она подумала, что сходит с ума, обстоятельства напряженные и без султана. Она вышла из ванны и досуха вытерлась полотенцем; потом задумалась, что надеть. Если натянуть уличную одежду, то Рис будет следить за ней, как ястреб, и она не собиралась дефилировать перед ним в ночной рубашке. Наконец выбрала синий, как сапфир, длинный халат, скользнула в него и застегнулась, затем распустила волосы и энергично их расчесала.
Она слишком устала, чтобы заплетать косу, поэтому оставила волосы свободно спускаться по спине. Подняла разбросанную одежду, сполоснула ванну, затем отперла дверь и вышла, неся сумку.
Рис разговаривал по телефону и едва взглянул в ее сторону, пока она раскладывала туалетные принадлежности, пытаясь вести себя так, будто собирается остаться. Она блуждала по комнате, борясь с усиливающейся сонливостью, и слушала, как Рис разговаривает с разными людьми.
Через некоторое время он прикрыл трубку рукой и предложил ей:
— Почему бы тебе не пойти и не поспать? Я не знаю, как долго буду занят.
Салли не хотела идти спать, каждый инстинкт тревожно вопил, но она не могла уйти, пока он наблюдает за ней. Кроме того, она настолько устала, что каждая косточка и каждая мышца болела от долгих часов сидения в самолете. Можно ведь отдохнуть всего несколько минут, пока Рис не уйдет от телефона. Спит она чутко, поэтому услышит, когда он пойдет в ванную.
Она занавесила балкон, погрузив комнату в полумрак, затем заползла на диванные подушки, счастливо вздохнув. Вытянула ноющие ноги, уткнулась лицом в подушку и мгновенно заснула.
Какое-то время спустя Салли проснулась, когда кто-то пробормотал: «Подвинься», и она повернулась, чтобы освободить место для теплого тела, которое втиснулось рядом с ней. Она смутно осознавала, что должна проснуться, но было так удобно, и тихий гул центрального кондиционера убаюкивал ее снова.
Разница во времени сбивала с толку; когда она проснулась, было темно, она проспала несколько часов. Очень хотелось пить, она вгляделась в неясную фигуру, выходящую из ванной.
— Вы кто? — заплетающимся языком окликнула Салли, не в состоянии очистить мысли от тумана.
Она даже не уверена, где находится.
— Рис, — ответил низкий бархатный голос. — Извини, что разбудил, я просто захотел пить. Хочешь, и тебе принесу стакан воды?
Звучало волшебно, она зевнула, соглашаясь, затем попыталась сесть. Через мгновение прохладный стакан оказался у нее в руке, она жадно осушила его, потом отдала ему. Он вернул стакан в ванную, она откинулась на подушки и вяло подумала, что у него кошачье зрение, раз он нигде не включал свет.
И только когда кровать опустилась под его весом, снова вспомнила, что планировала убежать и сердце тревожно подпрыгнуло.
— Подожди, — в панике задохнулась она, отталкивая его, и рука наткнулась на гладкое теплое тело. — От потрясения она забыла, что собиралась сказать, и вместо этого выпалила: — На тебе ничего нет!
Он хохотнул в темноте, повернулся на бок к ней лицом, тяжелой рукой плавно обвил ее талию и, преодолев тщетное сопротивление, притянул к себе.
— Я всегда спал голым… помнишь? — поддразнил он и провел губами по виску.
Дыхание замерло в груди, и она затрепетала от давления мощного разгоряченного тела. Мужской аромат заполнял ноздри и кружил голову. Отчаянно борясь с растущей потребностью прижаться к нему и позволить сделать все, что он захочет, она уперлась в него руками, чтобы отодвинуть, но вместо этого запуталась обессилевшими пальцами в волосах, покрывавших его грудь.
— Салли, — хрипло пробормотал он, ища и находя ее губы в темноте, и со стоном она подняла руки и уцепилась за его шею.
Она понимала, что должна сопротивляться, но у нее никогда это не получалось, и даже теперь, при всех причинах для борьбы с ним, искушение снова познать безудержное наслаждение не позволило оттолкнуть его…
Да и Рис не остался безучастным; большое тело задрожало рядом с ней, когда он стал осыпать поцелуями лицо и глаза. Она почувствовала, как он расстегнул халат и стянул его с плеч, опустив до талии, потом нежными руками обследовал обнаженные набухшие груди. Она беспомощно уткнулась лицом ему в плечо, содрогаясь от нестерпимого вожделения, пробужденного им, не желая, чтобы он останавливался, зная, что сойдет с ума от разочарования, если он остановится.
Он нетерпеливо сорвал с нее халат и отбросил в сторону, к ней вернулся разум, когда он на мгновение отвернулся. Ее руки схватили его мощные плечи, и она слабо пролепетала:
— Рис… не надо. Мы не должны…
— Ты моя жена, — пробормотал он в ответ, обхватив ее руками и вдавливая своим весом в матрас.
Она задыхалась от неистового сладостного прикосновения его голой плоти к своему телу, потом терпкий страстный рот впился в ее губы, втянув все протесты, и снова она вскинула руки и уцепилась за него.
Раздельно прожитые годы исчезли, как не бывало; тела знали друг друга, как тогда. Затянутая в водоворот его страсти, она могла только отвечать, только возвращать страсть, которую он так исступленно дарил… Он не был нежным; кроме самого первого раза, Рис никогда не был нежным любовником. Он был неистовым, чутким, эротичным, безумно возбуждающим, и она никогда не могла сдержать собственный страстный отклик на его любовные ласки. Все было так, как раньше… нет, лучше; он вытолкнул ее за пределы здравого смысла, за пределы всех проблем, за пределы познания чего угодно, кроме него самого.
Глава 7
Салли пробуждалась постепенно, слишком довольная и пресыщенная, чтобы разом побороть дрему. Совершенно бескостная и невесомая она словно плыла по течению. Тело тихонько покачивалось вверх и вниз, под головой — размеренное спокойное биение, словно эхо ее сердца. Так дивно, так безопасно…
Пронзительный телефонный звонок грубо прервал эйфорию, и она протестующее заворчала. Потом кровать под ней задвигалась, она ухватилась было за простыню, но вместо материи пальцы прильнули к упругой теплой коже. Она распахнула глаза и подняла голову, когда Рис протянул длинную мускулистую руку и снял трубку с прикроватного телефона.
— Привет, — сонно пробормотал он, голосом еще более хриплым, чем обычно, потому что он не совсем проснулся. С минуту послушав, он сказал: «Спасибо», повесил трубку и со вздохом снова закрыл глаза.
Горячий румянец залил щеки Салли, она суетливо попыталась отползти подальше от него и потянула простыню, чтобы прикрыть наготу. Его руки пресекли попытку к бегству, сжавшись вокруг нее, и вернули к нему на грудь. Рис приподнял веки с густыми черными ресницами и с довольным блеском в серых глазах оглядел ее — раскрасневшуюся, взъерошенную, прелестную в это раннее утро.
— Лежи спокойно, — хрипло скомандовал он.
Рукой провел вниз по ее боку, поглаживая шелковистую кожу, и пробормотал ей в ухо:
— Такое ощущение, будто котенок свернулся у меня на груди. Ты почти ничего не весишь.
Она невольно вздрогнула от восторга, чувствуя его теплое дыхание, но попыталась освободиться со словами:
— Отпусти меня, Рис, я хочу одеться…
