Политический порядок в меняющихся обществах

Возможно, конечно, что консервативные элементы мирно уступят требованиям новых, появляющихся на политической арене групп, открывая тем самым дорогу процессам мирного изменения. Если же они этого не сделают, то уменьшение роли военных в общественной жизни и управлении вполне может сопровождаться повышением роли насилия.

Захват военными власти путем переворота, целью которого было помешать росту политической активности, приносит политической системе лишь временное облегчение. Единственное, что объединяет группы, участвующие в перевороте, это их стремление пресечь или обратить вспять те тенденции, которые, как они считают, подрывают существующий политический строй. Как только военные оказываются у власти, коалиция участников переворота начинает распадаться. Она может распасться на множество мелких клик, каждая из которых пытается реализовать свои цели. Чаще же она распадается на две больших фракции — радикалов и умеренных, сторонников жесткой и сторонников мягкой линии, «горилл» и «легалистов». Борьба между умеренными и радикалами может касаться многих вопросов, но обычно ключевым становится вопрос о возвращении к власти гражданских политиков. Хунта, приходящая к власти в ходе вето-переворота, всегда обещает быстрый уход и возвращение к нормальному гражданскому управлению. Однако сторонники жесткой линии настаивают на том, чтобы военные оставались у власти и навсегда исключили возвращение к власти тех гражданских групп, которые были устранены в результате переворота, а также на проведении структурных реформ в политической системе. Обычно сторонники жесткой линии — государственники в экономике и авторитаристы в политике. Умеренные, с другой стороны, обычно рассматривают задачи переворота как более ограниченные. После того как неприемлемые политические лидеры устранены с политической сцены и проведены некоторые политические и административные изменения, они склонны считать, что их дело сделано и они могут уйти на политическую периферию. Как и в прорывных переворотах, отмечающих начало политической активности среднего класса, в вето-переворотах тоже первыми к власти приходят умеренные. Их умеренность состоит, однако, не в том, что они готовы идти на компромиссы с существующей олигархией, а в том, что они готовы идти на компромиссы с нарождающимися массовыми движениями. Радикалы, с другой стороны, сопротивляются росту политической активности населения. В прорывном перевороте радикал не идет на компромиссы с олигархией; в вето-перевороте радикал не идет на компромиссы с массами. Один торопит историю; другой пытается ее тормозить.

Противостояние умеренных и радикалов означает, что вето-перевороты, как и прорывные перевороты, часто происходят парами: за первым переворотом следует второй, консолидационный, в ходе которого сторонники жесткой линии пытаются свергнуть умеренных и предотвратить возвращение власти в руки гражданских лиц. В этом случае, однако, меньше вероятность, что консолидационный переворот будет успешным, чем тогда, когда на арену выходит средний класс. К примеру, в Аргентине в 1958 г. и повторно в 1962 г. умеренные военные, желавшие возвращения к власти гражданских политиков, смогли подавить попытки «горилл» помешать этому переходу. В Турции в 1960 и 1961 гг. генерал Гюрсель также сумел подавить попытки консолидационного переворота, предпринятые радикальными полковниками. В Корее после военного переворота 1961 г. развернулась аналогичная борьба между старшими офицерами, склонявшимися к возвращению гражданской власти или к приданию гражданских черт военному правлению, и теми молодыми полковниками, которые настаивали на сохранении власти в руках военных в течение долгого времени для того, чтобы очистить корейскую политическую систему. Осенью 1962 г. генерал Пак выказал желание придать своему правлению гражданскую форму и заявил о намерении баллотироваться в президенты в открытых выборах. Зимой 1963 г. члены военной хунты высказались против этих действий. Со временем, однако, победили умеренные, и выборы были проведены поздней осенью 1963 г. Напротив, в той борьбе, которая началась в Бирме после переворота, произошедшего в марте 1962 г., умеренные потерпели поражение, и главный выразитель их позиции, генерал Аун Гуи, был в феврале 1963 г. выведен из состава правительства как сторонник возвращения гражданской власти.

Главное противоречие, связанное с охранительной ролью армии, коренится в двух основополагающих допущениях: что армия выше политики и что армия должна вмешиваться в политику для предотвращения изменений в политической системе. Охранительная роль армии зиждется на тезисе, что причинами военного вмешательства являются временные и экстраординарные нарушения в работе политической системы. В действительности, однако, эти причины лежат внутри политической системы и являются неизбежным следствием модернизации общества. Их нельзя устранить простым устранением людей. Кроме того, если армия блокирует завоевание власти другой общественной группой, то это ведет к объединению заинтересованных институтов и лиц и к появлению у офицеров смертельного страха перед возмездием, которое обрушится на них, как только они когда-нибудь отменят свое вето. В результате основания для вмешательства сохраняются, и армия оказывается обреченной на то, чтобы все время препятствовать приходу к власти некогда отстраненной группы.

Армия, предпринявшая вмешательство в политику в форме вето-переворота, оказывается перед выбором, с которым столкнулась бразильская армия после переворота в апреле 1964 г. «Бразильской армии, — писал тогда Тайсон, — приходится выбирать между тем, чтобы и дальше быть втянутой в бразильскую политику, что неизбежно приведет к разногласиям и нарушит единство армии, и тем, чтобы позволить другим существующим и вновь возникающим группам организовываться в целях эффективного политического действия, — ценой утраты своей монополии на власть и положения верховного арбитра»⁴⁷. Точнее сказать, армия, предпринимающая такого рода вмешательство, может выбирать из четырех способов действия — удерживая власть или возвращая ее в руки гражданских, с одной стороны, и мирясь с ростом политической активности или препятствуя ему. Каждое из решений, однако, связано с издержками как для военных, так и для политической системы.

1. Вернуть и ограничивать (вариант Арамбуру). Военные могут отдать власть гражданским после своего кратковременного правления и чистки среди правительственных чиновников, но по-прежнему ограничивать доступ к политической власти для новых групп. В такой ситуации, однако, почти всегда возникает необходимость повторных вмешательств. В 1955 г., к примеру, аргентинские военные изгнали Перона. В ходе последующей борьбы сторонники мягкой линии во главе с генералом П. Арамбуру победили сторонников жесткой линии, и к власти вновь пришли гражданские политики. Были проведены выборы, и президентом был выбран умеренный Фрондизи. На следующих выборах (1962 г.) перонисты продемонстрировали, что они все еще располагают поддержкой трети аргентинского электората. По этой причине Фрондизи был вынужден идти на компромиссы и искать какие- то формы сотрудничества с ними. Но по той же причине военные почувствовали себя вынужденными вновь вмешаться и сместить Фрондизи. Были проведены новые выборы, от участия в которых удалось отстранить перонистов, центристы победили, получив 26% голосов, и президентом был выбран Артуро Ильиа. Перонисты, однако, были еще сильны, военные оставались непреклонными противниками их участия в управлении страной, и поэтому политическая система продолжала пребывать в преторианском состоянии, а военные на ее периферии были активной охранительной силой, всегда готовой вмешаться в подкрепление своего вето. Когда в 1966 г. власть Ильиа зашаталась, их возвращение в политику стало неизбежным. Ситуация напоминала то, что происходило в Перу в период 1931–1963 гг., когда армия трижды вмешивалась, чтобы не дать АПРА прийти к власти. Когда складывается ситуация, подобная этой, ясно, что охранительство начинает работать против себя. Военные, по существу, отказываются от притязаний на роль внешних, беспристрастных гарантов политического порядка. Вместо этого они становятся активными участниками и конкурентами на политической сцене, используя свое превосходство в организации и угрозы применения силы в качестве противовеса таким преимуществам других групп, как наличие у них массовой поддержки и многочисленность электората.

Другим примером ограничений, свойственных этому варианту, могут служить события в Бирме. В 1958 г., когда раскололась правящая АЛНС[36], к власти на смену правительству У Ну пришел генерал Не Вин. Он, однако, дал ясно понять, что намерен вернуть власть в руки гражданской администрации, и всячески стремился минимизировать те изменения, которые его военный режим произвел в политической системе. В 1960 г. он действительно отказался от власти; были проведены выборы, в которых соперничали две партии, и в результате выборов во главе государства вновь встал У Ну. Действуя неохотно, но честно, Не Вин вернул ему власть. Через два года, однако, ситуация настолько ухудшилась, что генерал Не Вин почувствовал необходимость вновь вмешаться и сместить У Ну. На этот раз Не Вин решил добиться своего. У Ну и его соратники были арестованы, и Не Вин дал понять, что