Путь до следующей остановки занимал десять минут. Она вспомнила, как радовалась весне, идя по участку Марчинсонов… давно ли? Недели две назад? Три? Почти три. Двадцать седьмое апреля — последний день, когда она чувствовала себя счастливой. Грейс видела краски дня, но они не трогали ее сердца. Внутри у нее холодно, пусто, бесцветно.
Подошел автобус, она села, и водитель ей кивнул. За шесть дней он успел запомнить ее лицо, нужно сменить автобус.
В библиотеке Грейс просматривала книги и файлы по истории средневековья, ища упоминания о Ниале Шотландском, многое узнала, но это не дало ей новой информации о воинственном рыцаре.
Надев очки, Грейс пробегала глазами страницу за страницей, чтобы отыскать хоть кого-то по имени Ниал, имеющего отношение к тамплиерам.
И чуть не пропустила его. Она читала больше двух часов, почти автоматически, поэтому ее внимание привлекло лишь сходство имен:» Хранителем избрали рыцаря гордого и жестокого, шотландца королевского рода Нила Робертсауна «.
Ниал! Имя слишком похоже, да к тому же ссылка на хранителя. Может, ей раньше тоже встречалось что-нибудь об этом Ниле, только она не уловила связи? Наконец у нее есть фамилия! Робертсаун или Робертсон.
Грейс опять вернулась к ссылкам. Ничего. Были Робертсы и Робертсоны, даже несколько Нилов, однако никто из них не имел отношения к тому времени.
Ей уже стало казаться, что Ниал Шотландский был только мифом, и совершенно непонятно, зачем его вымышленные подвиги включены в исторические хроники о рыцарях-тамплиерах. Но упоминание о Ниле Робертсауне, которого избрали хранителем, подтверждало, что это реальный человек, он жил, дышал, ел и спал, как все люди. Возможно, после разгрома Ордена ему удалось скрыться, найти убежище, вести нормальную жизнь, иметь жену, детей и умереть стариком. Видимо, Ниал Шотландский совсем не похож на того черноволосого воина из ее снов, и тем не менее он существовал.
Грейс решительно отодвинула в сторону тяжелые фолианты — в них она его не найдет. Если шотландец — один из уцелевших рыцарей, причем очень известный, то должен был вести уединенную, по возможности скрытную жизнь. Значит, какие-то сведения о нем могут содержаться лишь в документах, которые она получила для расшифровки, в тех копиях…
Копии.
Зачем Перришу копии, если он мог получить в свое распоряжение подлинники? Почему его так интересовали копии? Ради них он даже застрелил Форда с Брайеном и собирается убить ее.
Есть два логических объяснения: либо Сойер не знает, где находятся оригиналы, возможно, их украли по той же непонятной причине, по какой он желает их получить; либо оригиналы каким-то образом уничтожены. Но ведь остались негативы.
Это соображение привело Грейс к следующим двум выводам: негативы тоже украдены или уничтожены; Сойеру не просто нужны копии, он не хочет, чтобы кто-то узнал об их существовании, поэтому собирается убить всякого, кому известно о документах.
Следовательно, она лишь теряла время, читая фолианты, теперь необходимо сосредоточить внимание на рукописях, завершить начатое в пансионе Хармони, а не в библиотеке.
Грейс быстро вернула книги на место, по привычке огляделась, собрала вещи, повесила сумку с компьютером на плечо и, придерживая нож, чтобы быть готовой к неожиданностям, вышла на улицу.
Уже стемнело, поэтому она торопливо зашагала к автобусной остановке, с радостью заметив невдалеке трех мужчин и молодую негритянку с двухлетним ребенком. Малыш карабкался на скамейку, сползал вниз, пытался залезть матери на ногу, однако та с поразительным спокойствием взирала на своего неугомонного отпрыска.
Шагов Грейс не слышала, просто ее толкнули в спину, едва не сбив с ног, чья-то рука яростно дернула чемодан с компьютером. Негритянка взвизгнула, схватила ребенка и бросилась прочь, а напавший, раздраженный тем, что ему не удалось вырвать кейс, с ругательством полоснул ножом по ремню. Грейс сумела уклониться, лишь почувствовала, как обожгло руку холодным огнем, потом увидела прищуренные злые глаза, снова занесенный нож и ударила по руке грабителя тяжелым чемоданом. Тот отшатнулся, выронил нож и, процедив сквозь зубы проклятие, собрался бежать. Но не успел, потому что получил удар по лодыжке, рухнул на тротуар и увлек за собой Грейс. Рыча от ярости, она принялась бить его кулаками по лицу, затем схватила за волосы и дернула изо всех сил. Парень взвыл от боли, но ухитрился ударить ее в живот. У Грейс брызнули слезы, рука разжалась, а грабитель, пользуясь моментом, вскочил и бросился наутек.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Грейс тоже встала с земли, чувствуя неимоверную усталость. Лица прохожих, которые глазели на драку, плыли перед ней, словно воздушные шары, каждый вдох давался с трудом.
Нож грабителя лежал на тротуаре. С черной рукояткой и выкидным лезвием длиной не менее шести дюймов, он выглядел намного опаснее, чем ее кухонный ножик для чистки овощей. Грейс подняла его, с удивлением глядя на измазанное кровью лезвие, и только в этот момент сообразила, что ранена.
Глубокий порез нужно срочно обработать, но тогда придется потратить две-три сотни на пункт неотложной помощи. К тому же ей начнут задавать вопросы, известят полицию. Лучше самой позаботиться о себе.
Нападавший всего лишь грабитель. Если бы это был человек Перриша, ее бы сначала задушили, а уж потом забрали компьютер. Однако Сойер, видимо, знает, что она в Чикаго, и послал сюда целый отряд своих людей.
Нужно побыстрее добраться до пансиона Хармони, но автобус придется исключить — водитель непременно запомнит пассажирку с кровоточащей раной на руке. Быстро перейдя улицу, Грейс двинулась в противоположном направлении. Она шла, пока не увидела бар.
Хозяйка разговаривала с посетителем, и Грейс незаметно проскользнула в дамский туалет. На ее счастье, там никого не было. Она вымыла руки, затем приложила к ране несколько бумажных полотенец, которые сразу пропитались кровью.
— Черт, черт, черт, — шептала она, глядя на себя в зеркало.
Порез ужасно болел, парик сбился. Грейс сняла его, положила вместе с ножом в чемодан, надела бейсболку, сменила полотенце. Ладно, рана закрыта, от потери крови она не умрет, вторая рука в порядке. Ниал даже не обратил бы внимания на такую пустяковую рану и продолжал бы сражаться. Она сделала то же самое и победила. Ниал мог бы ею гордиться.
Черт возьми, ей нужно побыстрее остановить кровь, а она вместо этого думает о неизвестном средневековом воине, который умер сотни лет назад.
Прижимая к ране полотенце, Грейс стащила с ноги кроссовку, стянула носок и, пользуясь зубами и здоровой рукой, обвязала им рану. Жгут непрочный, но какое-то время продержится. Чтобы не привлекать к себе внимания, она перевязала вторым носком и другую руку, ведь люди делают нечто странное по разным причинам, теперь это уже никого не удивляет.
Спустя час Грейс вошла в пансион, намереваясь быстро подняться к себе, но встретила Хармони.
— Неплохое оформление, — сказала та, глядя на носки.
— Спасибо.
— Рука в крови.
— Знаю, — пробормотала Грейс и хотела пройти мимо.
— Не спешите. Если у кого-то в моем доме неприятности, я должна знать, что случилось, копы среди ночи мне здесь ни к чему.
— Меня ограбили, — поспешно объяснила Грейс. — Вернее, пытались ограбить.
— Не вышло. И что вы сделали? Кинулись на него со своим игрушечным ножом?
— Я даже не вспомнила про него, — удивленно сказала Грейс.
— Правильно, любой уважающий себя грабитель только засмеялся бы, а потом заставил вас проглотить его. — Хармони подождала, пока Грейс откроет дверь, затем вошла следом и оглядела прибранную комнату. — Хорошо, Винн, давайте посмотрим руку.
За две недели Грейс успела привыкнуть и к своему новому имени, и к тому, что для Хармони Джонсон ее дом — ее крепость, где она полновластный диктатор, а все происходящее в нем рассматривает как свое
