и его убийцу, и положат вместе с ним в один зал. В первую минуту Фэйт захотелось было заявить решительный протест, но она прикусила язык, понимая, что все равно ничего не добьется.
Когда помощник шерифа ушел, она села на постель и разрыдалась. Несколько успокоившись, связалась с детективом Эмброузом. У несчастного мистера Плизанта на всем белом свете не осталось родных. Детектив обещал выяснить вопрос с завещанием. Ведь мистер Плизант знал про свое слабое сердце и не мог не оставить последней воли. Разумеется, по факту его смерти назначили следствие, но поскольку было известно, что его убийца сам убит, Фэйт понимала, что суда не будет. Да он уже был не нужен.
На следующее утро невдалеке от того места, где обнаружили мистера Плизанта, был найден «кадиллак» Ги Руярда. На заднем сиденье машины лежал белый скелет. Это было все, что осталось от отца Грея. Алекс Чилетт в обоих случаях с телами своих жертв поступил очень просто: посадил их в машины, сунул кирпич на педаль газа и включил передачу. Искать машины предложил шериф Макфейн, а на всем озере было всего три глубоких места, где их можно было бы спрятать. Так что район поисков резко сузился, и результаты не заставили себя долго ждать.
Фэйт не созванивалась с Греем, но до нее дошли слухи о том, что он употребляет все свое влияние на то, чтобы полиция поскорее выдала ему тело отца для захоронения, которое опоздало на целых двенадцать лет. Ноэль Руярд впервые за все эти годы показалась на людях в городе. Вид у нее был весьма трагичный, и она была необычайно красива в черном траурном наряде. Фэйт сразу вспомнилась циничная реплика Грея насчет того, как его мать воспримет сообщение о гибели мужа. Грей оказался прав. Роль вдовы Ноэль явно предпочитала роли брошенной жены. И теперь, когда весь город знал о том, что муж ее на самом деле вовсе не бросал ее, она снова могла появляться везде с гордо поднятой головой.
Похороны состоялись на четвертые сутки после того, как на дне озера были обнаружены останки Ги. Хотя Фэйт подозревала, что ее появление породит множество слухов, она купила себе черное платье и присутствовала на службе, сидя в церкви на скамейке в заднем ряду вместе с Халли и ее родными. Грей там ее не видел, но позже, когда похоронная процессия провожала гроб с телом Ги на кладбище, внимательный взгляд его темных глаз выхватил ее из толпы и задержался на ней.
Он стоял, держа за руку свою сестру Монику. По другую сторону от нее находился шериф Макфейн. «Значит, помолвка еще в силе», — решила Фэйт.
Ноэль торжественно держалась в окружении своих друзей, с которыми она отказывалась видеться на протяжении двенадцати лет.
Фэйт стояла ярдах в десяти позади. Между ней и Греем были люди, но когда глаза их встретились, Фэйт поняла, что Грей вспоминает сейчас ее слова о том, что Ги будет кому оплакать и без Ноэль.
Фэйт жадно всматривалась в Грея, стремясь оказать ему максимальную душевную поддержку. Он выглядел усталым, но владел собой. Волосы его были собраны сзади в тугую косичку, на нем был отлично сшитый двубортный черный итальянский костюм. На жарком полуденном солнце у него на лбу поблескивали бисеринку пота.
Она не делала попыток приблизиться к нему, а он не давал ей знаков подойти. То, что было между ними, не было предназначено для всеобщего обозрения. Тем более на похоронах его отца. Но он знал, что Фэйт сейчас с ним, и этого было достаточно.
Уходя с кладбища, Фэйт заметила Иоланду Фостер. Она была одна, без своего мужа Лауэлла. Было видно, что совсем недавно она плакала, но теперь глаза ее были сухи, и она только тупо смотрела на могилу. Фэйт поняла, что у нее разбито сердце. Алекс сказал, что Ги собирался развестись с Ноэль. Версия была правдоподобная. Но теперь Фэйт вдруг поняла, что если Ги и хотел развестись, то вовсе не ради Рини Девлин. После многих лет любовных похождений Ги наконец по-настоящему полюбил. В то свое последнее лето. Полюбил жену мэра. Он всячески оберегал репутацию Иоланды. Не рассказал о ней даже своему лучшему другу Алексу. Слухи все-таки поползли по городу, иначе Эд Морган ничего бы не знал об этой связи Руярда. Возможно даже, что их распространение спровоцировала Рини. Возможно, она сказала Эду Моргану о том, что ее любовник встречается с женой мэра.
У Иоланды и Ги, наверное, был свой тайный план пожениться. И теперь, спустя столько лет, Иоланда наконец поняла, что Ги вовсе не бросил ее тогда.
Да, воистину Ги Руярда было кому оплакать.
Поздно вечером, когда все друзья наконец разошлись, Грей остался наедине со своими родными. Поцеживая скотч, он внимательно приглядывался к матери. Ноэль после похорон мужа находилась явно в приподнятом настроении. Все эти двенадцать лет Грей привык ее видеть совсем не такой. Глядя на мать, он понял, как необходимо, чтобы Фэйт была сейчас с ним рядом. Ему хотелось быть с ней. Жажда встречи с ней только усилилась после того, как он сегодня увидел ее на похоронах. Ему не хватало ее как физически, так и душевно. Он хотел ее как женщину и как друга. Он до сих пор помнил, как сжалось у него сердце, когда она призналась ему в любви, каким счастливым он себя в тот миг почувствовал. «Какой я дурак, что сам до сих пор не сказал ей этого. Но ничего. Эту ошибку легко исправить в нашу следующую встречу».
А сейчас ему нужно было кое-что сообщить матери и сестре.
— Я женюсь, — невозмутимо произнес он.
Ноэль и Моника удивленно посмотрели на него. Моника в первую минуту нахмурилась, но затем черты ее лица разгладились, и Грей понял, что сестра не возражает.
— В самом деле, дорогой? — проворковала Ноэль. — Прости, что в последнее время я проявляла недостаточный интерес к твоим делам. Кто же это? Кто-нибудь из Нового Орлеана?
— Нет, это Фэйт Девлин.
Ноэль спокойно поставила стакан с вином на стол.
— Ты неудачно шутишь, Грейсон.
— Я не шучу. И женюсь на ней так скоро, как только позволят обстоятельства.
— Я запрещаю! — крикнула мать.
— Ты ничего не можешь мне запретить, мама.
И хотя Грей произнес это невозмутимым тоном, Ноэль посмотрела на него так, будто только что получила от своего сына пощечину. Она поднялась из-за стола.
— Посмотрим. Твой отец любил якшаться со всякой дрянью, но он по крайней мере не приводил эту дрянь к нам домой и не вынуждал меня общаться с нею.
— Хватит, мама, — тихо, но веско произнес Грей, бросив на Ноэль угрожающий взгляд из-под бровей.
— Напротив. И учти, если ты опустишься до этой потаскухи, то не возрадуешься! Я сделаю так, что она пожалеет о том, что переступила порог этого дома. И, между прочим…
— Ничего ты не сделаешь, — резко перебил ее Грей грохнув по столу стаканом с такой силой, что виски выплеснулось на скатерть. — Мне кажется, ты кое-что не правильно понимаешь, мама. Я знаю, о чем говорится в завещании отца. Он оставил тебе достаточно денег для красивой жизни, но основное состояние перешло ко мне и к Монике. И если ты обещаешь вести себя прилично и уважительно относиться к моей жене, то ты, пожалуй, можешь здесь остаться. Но берегись: как только ты чем-нибудь огорчишь ее, я укажу тебе на дверь. Ты меня поняла?
Ноэль отшатнулась, по лицу ее разлилась смертельная бледность. Она потрясенно уставилась на сына.
— Моника, — проговорила она неживым голосом. — Помоги мне дойти до моей комнаты, дорогая. Мужчины так вульгарны…
— Замолчи, — устало отозвалась Моника.
— Что?.. Что ты сказала?.. — дрожащим голосом переспросила Ноэль.
Моника тоже побледнела, но голос у нее был уверенный.
— Прости, мне не следовало этого говорить. Но Грей заслуживает счастья. Если ты не хочешь присутствовать у него на свадьбе, пожалуйста, но я туда пойду. И вообще… если уж на то пошло, я тоже выхожу замуж. За Майкла Макфейна.
— За кого?!
— За шерифа.
Ноэль скривила губы:
— За шерифа? Но, дорогая, ведь шериф…
