Как выдержать такое? Зейн опять ради нее пошел на опасное дело, а она не может к нему присоединиться. Не может быть рядом, не может прикрыть его спину. Из-за растущего в ней ребенка, ее препроводили в безопасное место, а любимый муж снова оказался под пулями.
Бэрри села на пол, обхватила руками живот и начала покачиваться взад и вперед. Она тихонько плакала, слезы катились по щекам. В этот раз страх за Зейна стал еще сильнее. Никогда в жизни она так не боялась: ни когда оказалась в руках похитителей, ни когда ранили Зейна. По крайней мере, раньше можно было посмотреть на него, дотронуться, даже помочь.
Теперь она ничего не могла сделать.
Резкий глубокий звук, который напоминал раскат грома, заставил ее вздрогнуть. Только это был не гром, на небе не оказалось ни облачка. Она спрятала лицо между согнутых коленей и заплакала еще сильнее. Выстрелы. Еще выстрелы. Некоторые звучали высоко, некоторые напоминали гулкий кашель. Снова удар грома и за ним несколько очередей.
И тишина.
Бэрри взяла себя в руки, встала, отошла в дальний угол комнаты и села на пол за кроватью. Она уперлась в стену спиной, согнула колени и направила револьвер в сторону двери. Руки не дрожали. Совершенно непонятно, как кто-то, кроме Зейна и Ченса, может узнать, где она спряталась, но спорить на деньги она бы не рискнула. Бэрри не понимала, что все это значит, и кто ее враги. Вот разве что Мак Прюет.
Время ползло еле-еле. У Бэрри не было на руке часов, а дисплей радио-будильника смотрел в другую сторону. Она не могла встать и посмотреть на часы. Просто сидела с револьвером в руках и ждала, жизнь уходила из нее по капле с каждой минутой неизвестности.
Зейн не возвращался. В сердце зародилось отчаяние, которое разрасталось все больше, пока не заполнило грудь. Тяжесть не давала дышать. Сердцебиение замедлилось до тяжелого, болезненного ритма. Зейн! Если мог, он бы пришел. Опять ранен. Пуля. Она не могла даже мысленно произнести слово «смерть», но оно кружило в груди рядом с сердцем. Как она сможет дальше жить?
Раздался короткий стук в дверь.
– Бэрри? – кто-то мягко произнес утомленным, но таким знакомым голосом. – Это Арт Сандефер. Все закончилось. Мак арестован, теперь можно выходить.
Предполагалось, что только Зейн и Ченс знают о втором номере. Зейн сказал, что нужно стрелять в любого другого человека, который откроет дверь. Но она давно знает Арта, знает и уважает и мужчину, и его работу. Если Мак Прюет вел грязную игру, то кто другой занимался бы расследованием? Только его начальник. Тогда присутствие Арта имеет смысл. Ручка двери заходила ходуном.
– Бэрри?
Она начала подниматься, чтобы впустить его, но снова села. Нет, Арт – не Зейн и не Ченс. Если она потеряла Зейна, то, по крайней мере, должна следовать его последним указаниям. Он заботится о ее безопасности и заслуживает большего доверия, чем кто-либо другой, включая отца. Бэрри не доверяла Арту Сандеферу так, как доверяла Зейну.
Совершенно неожиданно раздался негромкий кашляющий звук, замок взорвался, Арт выдавил дверь и вошел в номер, держа в руках пистолет с толстым глушителем на конце ствола. Их глаза встретились. Он смотрел на нее утомленным, умным и очень циничным взглядом. Бэрри все поняла. И нажала на спусковой крючок.
Зейн опоздал всего на несколько секунд. Прогремел выстрел. Бэрри! Арт сидел рядом с открытой дверью, прижимая руку к груди. Его глаза остекленели. Зейн выбил оружие из протянутой руки раненного, перешагнул через него и чуть ли не бегом пересек комнату, где забилась в угол Бэрри – в лице ни кровинки, потерянный взгляд ушедшего в себя человека. Паника ударила Зейну в голову, но беглый взгляд не обнаружил раны. Она выглядела невредимой.
Зейн присел на корточки рядом с женой и нежно отвел волосы, упавшие на ее лицо.
– Дорогая, ты в порядке? – ласково спросил он. – Все закончилось.
Бэрри не ответила. Тогда он опустился на пол и посадил ее себе на колени, крепко обнимая и согревая теплом своего тела, не переставая нашептывать что-то успокаивающее. Зейн почувствовал тяжелое и пугающе медленное биение ее сердца, прижал ее еще крепче и спрятал лицо в рыжем облаке густых волос.
– Как она? – спросил Ченс, тоже перешагивая через Арта Сандефера и приближаясь к брату и новой невестке. В комнату заходили все новые люди, кто-то занялся раненым. Среди них оказался Мак Прюет, который тяжелым проницательным взглядом посмотрел на своего бывшего начальника.
– С ней все будет хорошо, – поднимая голову, тихим голосом ответил Зейн. – Она стреляла в Сандефера.
Братья понимающе переглянулись. Первый раз всегда самый трудный. При хорошем уходе и капельке удачи Сандефер может выжить, но в памяти Бэрри навсегда останется этот выстрел.
– Как он узнал номер комнаты? – спросил Зейн подозрительно спокойным тоном.
Ченс сел на кровать и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. Выражение его лица оставалось спокойным, но взгляд стал холодным и задумчивым.
– В моей группе завелся крот, – сухо ответил он. – И я точно знаю, кто он. Только один человек знал номер этой комнаты. Я о нем позабочусь.
– И как можно скорее!
В объятьях Зейна зашевелилась Бэрри, высвободила руки и забросила их мужу на шею.
– Зейн, – только и смогла вымолвить она слабым, дрожащим голосом.
Он переживал похожие чувства, поэтому расслышал панику и отчаяние в ее словах.
– Со мной все в порядке, – прошептал он, целуя ее в висок. – Все в порядке.
Ее тело сотрясло рыдание, но Бэрри сразу же взяла себя в руки. Его жена упорно не поддавалась слабости. В груди Зейна чувства собрались в огромный золотой шар, который грозил остановить сердцебиение и дыхание. Он закрыл глаза, скрывая обжигающие веки слезы.
– Боже, – нетвердо произнес Зейн. – Я думал, что опоздал. Сандефер вошел в номер до того, как я смог прикончить его, а потом раздался выстрел.
Руки Бэрри вокруг его шеи судорожно сжались, но она ничего не ответила.
Зейн положил ладонь на ее живот, жадно глотая воздух, чтобы успокоиться. И с отстраненным удивлением заметил, что дрожит. Только Бэрри могла завязать бантиком его железные нервы.
– Я хочу ребенка, – продолжал он подрагивающим голосом, – но даже не вспомнил о нем. Я думал только о том, что могу тебя потерять.
Зейн замолчал, не находя сил продолжать.
– Ребенка? – уточнил Ченс с вежливым любопытством.
Бэрри кивнула, не отрывая головы от груди мужа. Она по-прежнему прятала лицо и не смотрела вокруг.
– Бэрри, мой брат Ченс, – запоздало произнес Зейн все еще хриплым голосом.
Она, не глядя, протянула руку. С усмешкой Ченс осторожно пожал маленькую ладошку и вернул на шею брата. Увидеть бы еще лицо невестки.
– Рад познакомиться. И счастлив, что у вас будет ребенок. Это должно на некоторое время отвлечь от меня внимание матери.
Комната становилась все теснее: охрана отеля, полиция Лас-Вегаса, врачи, и это кроме Мака Прюета и агентов ФБР, которые молча контролировали ситуацию. Люди из группы Ченса отошли в сторону, растворяясь в тени, как им было положено, и где они действовали лучше всего.
Ченс поднял трубку и сделал один короткий звонок, потом сказал Зейну:
– О нем позаботились.
Мак Прюет подошел и присел на кровать рядом с Ченсом. Он с беспокойством смотрел на Бэрри, которую так крепко сжимал в объятьях Зейн.
– Как она?
– Все нормально, – ответила за себя Бэрри.
– Арт в критическом состоянии, но он может выкарабкаться. Если ему не повезет, у нас будет меньше хлопот, – бесстрастно сказал Мак.
