— Вот именно. И если мы должны были выйти наружу, чтобы собирать ложную информацию об этих системах оружия, то русские знают и о нашем выходе из Замка по системе перевозки.
Он показал большим пальцем через плечо на дверь.
— Так вот, может быть, это будет выход, о котором они не догадываются.
44
Заместитель директора РУМО очень редко принимал участие в заседаниях национального совета безопасности, обычно проходивших в Вашингтоне, в старом здании управления. Как, впрочем, и директор РУМО, потому что обычно все вопросы разведки освещал директор ЦРУ, который и представлял новости и рекомендации всех отделов. Но на это заседание Бордена все-таки вызвали, потому что вопрос связи с 'Терешковой' был слишком важным. А Борден привез с собой Фоледу, чтобы тот сам высказал свои сомнения. Про себя Фоледа подумал, что уход Бордена в сторону ничем не обоснован, учитывая то, как Фоледа поддерживал его раньше — но таковы уж эти политики. А со своей стороны он решил, что ситуация позволяет ему высказать свое мнение, не делая скидок на чью-то чувствительность.
Президент Уоррен Остин указал на рапорт с подколотыми сообщениями по линии Пьедестал- Подсолнух, лежащий перед ним на столе. Это было новое кодовое обозначение цепочки связи от Фоледы, через Таксиста до советской космической станции.
— И что, сюда входят все наши данные о системах оружия, которые были получены? От Волшебника и остальных?
— Основные, те, которые мы указали, — ответил Борден. — И по всем из них наши люди получили отрицательный результат. То, что они обнаружили, во всех случаях точно соответствует опубликованной советской информации.
— Мда, если это попадет в печать, мы опять будем выглядеть, как идиоты, — проворчал президент. Борден заерзал в кресле. Да, сегодня РУМО снова не будет фаворитом президента.
На дальнем конце стола поднял голову председатель комитета начальников штабов, генерал Томас Снелл.
— Один вопрос. Наверное мы знаем только одно — что эта информация поступает в нашу сеть от Таксиста из Сибири. А насколько мы можем быть уверены в том, что он действительно получает ее оттуда, откуда он утверждает? Не может ли быть так, что русские управляют всей этой операцией?
— По кодам подтверждения мы знаем, что информация исходит от наших агентов.
— Да, но и раньше бывало, что агентов перевербовывали.
— Действительно, — согласился Фрэнк Коллинз, директор ЦРУ. — Но кроме этого, АНБ перехватывает передачи по линии Синька-Типи, которые соответствуют каждому из сообщений Подсолнух. Так что у нас есть подтверждение, что передачи идут с Русалки.
Собственно говоря, им больше не было необходимости в передачах Таксиста из Сибири, поскольку АНБ могло перехватывать сигналы, идущие к нему с Русалки, еще до того, как он переправит их на Запад. Но открывать это Таксисту не стоило.
Президент, а за ним и все остальные посмотрели на Фоледу с выражением ну-давай-послушаем-что- ты-там-скажешь? Борден просто опустил глаза.
Фоледа ответил президенту прямым взглядом.
— Я не доверяю передачам Подсолнух. Наш агент, ведущий операцию Пьедестал, носит кодовое имя Пономарь. Пономарь — опытный оперативный работник, которого я лично знаю многие годы, его суждениям я доверяю, и его надежность я не ставлю под сомнение. Но все сообщения от Пономаря, которые мы получили, нейтральны и не относятся ни к каким конкретным объектам. Сообщения, касающиеся оружия, исходят от Панголины технического помощника, работающего на наш отдел постольку поскольку. Я предлагаю считать все материалы Подсолнух, не заверенные Пономарем, не заслуживающим доверия.
Это было из ряда вон выходящим. Борден тяжело вздохнул.
Министр обороны Роберт Уль поднял руку.
— Мы должны принять во внимание… они там находятся в тюрьме. Я не знаю, что там за условия, но не кажется ли разумным допустить, что Пономарь не всегда может выходить на связь лично. У них может быть достаточно проблем, даже чтобы связаться друг с другом. И вполне возможно, Панголина делает все, что только возможно в этих обстоятельствах.
Коллинз пожал плечами.
— В это можно поверить.
Сидящий рядом с ним госсекретарь Майерс кивнул в знак согласия.
— Предложение отклонено, — решил президент. Он потянулся к лежащей перед ним папке.
— Я еще не кончил, господин президент, — снова заговорил Фоледа.
— Заткнись, Берн, — зашипел Борден. — Это заседание СНБ, здесь существует определенный протокол…
— Можешь мне этого не объяснять, — шепнул Фоледа в ответ. — Я ведь здесь именно поэтому.
— Да, продолжайте, мистер Фоледа, — вмешался президент.
— Из многочисленных источников мы продолжаем получать сообщения об угрожающем развитии событий в странах советского блока. В море вышло беспрецедентное количество боевых кораблей. На всех диапазонах военные линии связи перегружены, — Фоледа указал на папку. — Вчера пришло новое сообщение — месяц назад советские консервные заводы перешли на трехсменный график. Все это можно истолковать, как враждебные намерения. В такой обстановке мы не можем отбрасывать сомнений относительно надежности материалов Подсолнух. Я повторяю мое предыдущее предложение. Кроме того, я рекомендую, чтобы мы объявили в вооруженных силах состояние боевой готовности до тех пор, пока Русалка не будет открыта для международной инспекции и проверена.
Госсекретарь закачался в своем кресле, непрерывно перебирая лежащие перед ним бумаги.
Послушайте, мы понимаем, что подозрительность — это ваша задача, но на этот раз, мне кажется, это заходит слишком далеко. В течение многих лет мы ждали такого прорыва, чтобы ослабить напряженность. И я готов спорить, что такой момент наступает. Я думаю, что мы не должны упускать его.
Интересно, что его слова были обращены к Бордену, а не к Фоледе.
Генерал Снелл с сомнением потирал подбородок.
— Не знаю, не знаю… Может быть, в этом что-то есть…
— Мы уже говорили об этом, — министр обороны кивнул в сторону Фоледы. — Да, я согласен с мистером Фоледой: в нормальных условиях все, о чем он еще раз напомнил нам, могло бы стать основой для беспокойства — серьезного беспокойства. Но существует один факт, который перевешивает все эти соображения: практически все советское руководство — вся советская верхушка, включая генерального секретаря партии, председателя Совета Министров, председателя КГБ и военных руководителей, или уже на станции, или будут там в течение ближайших дней. Мы должны спросить себя, кто, находясь в здравом уме, будет сосредоточивать мозг всего государства в канун предполагаемого конфликта? Да еще на боевой космической станции, которая станет мишенью номер один? Конечно же, нет. Это просто бессмысленно. Может быть, более верным объяснением будет то, что раз уж у русских в этом году не будет военного парада, они решили устроить маневры.
Шла первая неделя ноября, и русское телевидение уже передавало на весь мир прямые репортажи о первых группах советских руководителей, прибывающих на 'Терешкову'. Другие корабли были уже в пути, а остальные, включая и космический корабль ООН с западными делегациями, отправятся с околоземной орбиты через несколько дней. Как заметил министр обороны, все они будут очень уязвимы в случае конфликта.
Те факторы, которые превратили 'Терешкову' в практически неуязвимую платформу, вовсе не делали ее надежным убежищем для людей. Чтобы достаточно эффективно обезвредить ее оружие, орбитальные лазеры и лучевое оружие Запада должно было сбить его одновременно, с первого выстрела. Если все предположения насчет 'Терешковой' были реальностью, то мгновенный и разрушительный ответ не заставил бы себя ждать, и второй удар нанести было бы невозможно. И даже такой первый удар для Запада
