самым больные «убивают двух зайцев»: работа, считают марабуты, излечивает, а оплата труда больных входит в стоимость лечения, которое не дотируется государством.
Сеньор Диа должен рассчитывать только на свои силы и возможности, а также на деньги, которые платят больные. Желающих же лечиться у семейства Диа множество. Больных привозят родственники, чаще всего бедные, со всей Западной Африки. Порой и бросают их здесь, даже несмотря на то что после выздоровления им в Диаке больше делать нечего.
Правда, некоторые смогли трудоустроиться. Бывший пациент по имени Демми стал гидом для журналистов, приезжающих порой в больницу, в остальное же время он ухаживает за больными.
Все помощники сеньора Диа, кроме его сыновей, когда-то жили в других местах, но теперь занимаются в Диаке больными. Среди них и управляющий лечебницей Ма Фалл Нианг, так объяснивший свое появление здесь: «У меня в Дакаре все было хорошо, но я захотел быть поближе к сеньору, чтобы служить ему».
Деньги на лечение поступают от консультаций, которые дают как сам сеньор Диа, так и его коллеги, которые принимают в лечебнице по понедельникам и четвергам. В эти дни десятки машин самых разных марок приезжают сюда издалека. Из автомобилей выходят и женщины в национальных головных уборах, и девушки в мини-юбках с фирменными сумочками, перекинутыми через плечо, и бизнесмены в черных очках. Все эти люди заполняют зал ожидания.
Такие дни являются своеобразным праздником для «психов», которые, пользуясь моментом, или стреляют сигареты, или клянчат журнальчики, до которых они очень большие охотники, или даже выпрашивают деньги.
Если Диа лечит только психические болезни, то его племянник, Серинь Шейх-Диа, специализируется еще и на астме, которую «изгоняет» с помощью специальных трав и… Корана.
Здесь верят в магию, которая впитала в себя как ритуалы анимизма, исходящего из африканского прошлого, так и отличное знание Корана. С исламом, как здесь считают, лесной колдун и становится отшельником – марабутом. Это одновременно и грамотный, и святой человек, причем очень религиозный, а также исцелитель, маг и прорицатель. В иерархии сенегальского ислама, крепко «внедренного» в сознание верующих, марабуты занимают одно из самых высоких мест.
…Жарко, тень стала короткой. Солнце в зените. Вдруг перед вашими глазами предстает такая картина. Под одним манговым деревом, стоящим посередине песчаного пространства, лежат или стоят на коленях мужчины, едва прикрытые лохмотьями. Один неистово чешется, другой то раскладывает перед собой какое-то тряпье, то вновь собирает его в кучку, третий что-то бормочет, четвертый смотрит в одну точку. На ногах всех четверых – кандалы, прикрепленные цепями к манговому дереву. Такова обстановка в «цепном дворе», куда помещают агрессивных новеньких, представляющих опасность для окружающих. В этом дворе их кормят, моют, «ставят на ноги» травяными настоями.
Жара, от которой не укрыться, лекарства, содержание вдали от основной массы больных, которые находятся в лечебнице давно, – вот первые способы лечения душевнобольных в этой сенегальской деревушке. Помощник по имени Тафа одновременно ухаживает и присматривает за тяжелыми больными, оценивая их поведение, а затем докладывает о том, что видел, марабуту, который и решает, дать ли какому-то из пациентов больше свободы.
Сначала буйные пациенты находятся только на «цепном дворе» или в бараке, примыкающим к нему. Мусса Диа приходит к ним часто, долго наблюдает, разговаривает с больными и делает выводы. «Одному из них я давал дырявое ведро, чтобы он наполнял его. В конце концов больной начинал упрекать меня в том, что я дал ему дырявое ведро. Это был признак его выздоровления», – говорит сеньор Диа.
Лечение состоит из сеансов психотерапии, употребления настоев трав, массажа, ароматерапии. Также, чтобы излечить душу и тело, пациента накрывают одеялом и окуривают травами, читая вслух Коран. При этом на раскаленные угли кладут не только траву и листья, но и листки Корана.
– Бывает, что ко мне приводят и симулянтов, – рассказывает Мусса Диа. – Однажды мужчина привел ко мне брата, который ничего не говорил, а лишь мычал. Мне показалось, что здесь что-то нечисто. К тому же, по нашей информации, в этой семье решался вопрос по разделу имущества, который начнется после смерти их отца, который об этом даже не знал. Больному же полагалась большая доля. Я обследовал брата и сказал ему: «Чтобы вылечить тебя, мне нужны 300 килограммов маиса и один баран».
При этих словах симулянт вскочил и… заговорил о том, что это чересчур большая плата!
Братья ушли восвояси, а отец, прознав про эту историю, поколотил обоих негодников.
Одновременно религиозный человек и колдун-целитель Мусса Диа, который имеет «мерседес», носит темные очки, но безразличен к прелестям светской жизни, принимает больных под портретом основателя мюридизма шейха Амаду Бамба.
– Я уделяю большое внимание разговору с больным, – рассказывает исцелитель. – Конечно, лекарства, уход, настои трав, которые мы делаем, помогают нашим пациентам. Но это несравнимо с моими беседами!
Выздоравливающие больные свободно гуляют по деревне, смешиваясь с местными жителями, играют с детьми, беседуют с крестьянами.
Мусса часто лечит больных лишь благословением. Как все марабуты, он имеет свое дерево в глубине Тайного двора, где занимается медитацией. Его помощник Демми признался: «Сеньор Диа часто разговаривает с этим деревом на непонятном мне языке, и дерево отвечает ему. Это дерево руководит сеньором, дает ему силы».
Почувствовать себя понголо
Но однажды, возвращаясь с добычей, понголо остановились возле водоема, чтобы передохнуть. В тот момент, когда они наклонились, чтобы напиться, один воин-мужчина заметил, что понголо – женщины! Он слегка задел луком грудь одной из них. Женщина, польщенная вниманием воина, сказала ему, что нужно «действовать» по-другому и стала обучать его искусству любви. Их примеру последовали другие. Воины обмакивали в воду листья одурманивающего растения под названием «олойруре» и затем окропляли головы возлюбленных.
Понголо же, привыкшие самостоятельно принимать решения, всегда быть на виду и не подчиняться мужчинам, утратили это право навсегда. Мужчины-воины обрили понголо и женились на них, лишив при этом права на долю скота. Таким образом, из-за той встречи у водоема женщины лишились не только красивых причесок, но и статуса воина.
Этнограф Жаклин Румегер-Эберхард, проведшая в Кении 20 лет, назвала это племя «маазаэй» – «общество наизнанку», «порядок в беспорядке». Согласно легендам племени, женщина находится со стороны Луны и является полюсом беспорядка. Мужчина, напротив, – символ порядка, так как находится со стороны Солнца. Но полюс беспорядка – это полюс жизни. Однако порядок можно найти в беспорядке, при этом они не должны превалировать друг над другом.
Жизнь племени напрямую связана с положением Луны на небосводе, а значит, все-таки женщина, находящаяся со стороны ночного светила, более привилегированна.
Интересны обычаи некоторых африканских племен, связанные как с космическими циклами, так и с циклическими процессами в организме человека. Например, у народов языковой общности банту во время месячных про женщин говорят, что они «теплые». В такой период им запрещено брать на руки маленьких детей, ухаживать за больными, готовить пищу. Женщин помещают в отдельную хижину за пределами деревни, где они какое-то время находятся в уединении.
А вот у маазаэй таких ограничений нет. Они живут со всеми вместе, но и за ними в такой период особо
