направлении вывозили множество рабов. Зинджи (население восточноафриканского побережья) не имели судов для путешествий, говорит арабский хронист Идриси, но «народ островов аз-Забадж» (Западной Индонезии) приплывал к землям зинджей на больших и малых судах; они торговали с зинджами и вывозили их товары, ибо понимали язык друг друга. И еще один важный факт: «Жители островов аз-Забадж и других разбросанных вокруг них островов приезжают к жителям Софалы, вывозят от них железо в остальные страны Индии и на ее острова и продают его там за хорошую цену».
Так мы впервые сталкиваемся с вопросом об индонезийских плаваниях в Африку, интереснейшей и полной неясностей проблемой, вставшей перед учеными совсем недавно: считалось, что индонезийцы посетили лишь Мадагаскар.
Упоминание о том, что «народ аз-Забадж», то есть выходцы из Индонезии, понимал язык зинджей, населения Восточной Африки, навело ученых на предположение, что в древности там могли существовать малайские торговые поселения. Своеобразным эхом этих событий явилось замечание португальского средневекового автора Диогу ду Коуту о том, что «все яванцы очень опытны в навигации и утверждают, что они – самые ранние мореходы». А французский востоковед Ж. Ферран в начале нашего века разбирал на страницах парижского Journal asiatique один китайский манускрипт, где содержится упоминание об индонезийских поселениях в Адене, на Аравийском полуострове. Но там ничего не говорилось о Восточной Африке.
Начался поиск следов. «На озере Ньяса я имел возможность детально ознакомиться с большими каноэ, на которых местные жители плавали по озеру», – пишет Дж. Хорнелл в английском антропологическом журнале Man. Внимание ученого давно привлекали загадочные параллели в строительстве лодок в Индонезии в Восточной Африке. Детальное обследование ньясских судов подтвердило предположение Хорнелла: тип этих лодок отнюдь не африканский и относится ко временам активной колонизации Мадагаскара малайцами. Лодки, которые и сейчас еще можно увидеть в малайских портах, абсолютно схожи с ньясскими вплоть до орнамента на бортах. То, что такой тип судов встречается только в трех местах – в Индонезии, Восточной Африке и на Мадагаскаре, подтверждает гипотезу Хорнелла: одна волна индонезийцев пересекла Индийский океан и разбилась о восточный берег Африки, а вторая пошла на Мадагаскар. Но насколько мощной была первая волна? Может быть, ударившись, она отхлынула и не оставила никаких следов, кроме лодок с Ньясы?
Следы остались. Но для того, чтобы их найти, исследователям пришлось углубиться в историю развития водного транспорта.
Установлено, что каноэ с балансиром той или иной формы имеют распространение, которое совпадает с миграциями морских народов Востока. Больше их нет нигде. Оказалось, что на востоке они доходят до острова Пасхи, захватывая Полинезию, Меланезию и Микронезию, а на западе – до Цейлона, Индии, Восточной Африки и Мадагаскара. Отличный пример применения балансира мы видим на скульптурном изображении двухмачтового парусника яванцев VIII–IX вв. из храма Боробудур на Яве. Балансиры на таких кораблях заметно облегчали плавание и позволяли проходить огромные расстояния в открытом океане. Такие корабли могли, не нуждаясь в частых остановках, идти прямо в Африку. Центром рождения каноэ с балансиром была Индонезия. Отсюда оно в очень ранние эпохи пошло на восток – с мигрантами, обретшими новую родину на гористых островах Полинезии. Но как же с западным направлением? Только ли лодки являются доказательствами непосредственной миграции в Африку?
Английская путешественница конца XIX в. Мэри Кингсли сообщила о способе добывания огня при помощи черенка пальмовой ветки у женщин-бакеле в Западной Африке. Черенок быстро вращают в углублении на куске древесины той же пальмы. Этот способ, кроме бакеле, известен лишь жителям Индонезии, Индокитая и Новой Гвинеи. Производство материалов из растительных волокон для обшивки парусных судов известно только в Нигерии, в Южной Африке (у народа коса) и в Индонезии. Есть один образец из Египта, относящийся к XI–VIII вв. до н. э. Можно предположить, что Древний Египет, находившийся как бы на полпути между Индонезией и Нигерией, стал своего рода промежуточным пунктом, а в Южную Африку это искусство пришло по морю. Четырехугольные хижины, крытые сплетенными листьями кокосовой пальмы, имеют очень ограниченное распространение в Африке, и область, где их строят, совпадает с районом расселения народов, говорящих на языке суахили. На восточноафриканском берегу их распространение полностью совпадает с ареалом индонезийского балансира. По внешнему виду эти хижины очень похожи на индонезийские, и, как полагают некоторые ученые, искусство их постройки было принесено в Африку «пассажирами» малайских кораблей. Одна из разновидностей цитр (музыкального инструмента) распространена только на Малакке, Сулавеси и Мадагаскаре. Ее нет в Индии, Персии, Египте и во всей Африке, кроме озера Танганьика. Есть еще кларнеты, трещотки, некоторые рыболовные снасти, происхождение которых ничем, кроме миграции из Индонезии, объяснить нельзя.
Зоологи нашли свое подтверждение этой гипотезы. Путешественники давно уже обратили внимание на бушменских и готтентотских собак – риджбеков, обитавших в Африке еще до появления первых европейцев. К северу от реки Лимпопо риджбек до последнего времени не был известен, но недавно его обнаружили и у племени ндоробо в Кении. Нам важно другое: в мире есть всего одна порода собак, сходная с риджбеками, она именуется фукуок – по названию острова в Сиамском заливе. Ошибиться зоологи не могли – у этих собак есть отличительная черта: с середины спины шерсть у риджбеков повернута к голове, так что спутать породы практически невозможно.
С вопросом о ранних индонезийских плаваниях в Африку тесно связана еще одна интереснейшая проблема.
Сидя в старом, видавшем виды «Боинге», я никак не мог разглядеть землю. Уже около часа мы летели над мозамбикским побережьем, а кроме облаков и серой массы океана, ничего нельзя было увидеть. Но люди, не в первый раз следовавшие по маршруту Мапуту – Нампула, говорили: «Смотрите внимательнее, сейчас появится Замбези!» Действительно, самолет немного снизился, прорвавшись сквозь тряскую белую пелену, и мы увидели гигантскую реку. Дельта ее разветвлялась на множество рукавов. У самого побережья многочисленные рукава, причудливо переплетаясь, образовывали множество островков. Конечно, античные и более поздние картографы не могли видеть дельту Замбези с воздуха, и потому простим им те неточности, которые они допустили, когда вырисовывали побережье Восточной Африки. Большинство из них вообще не были в этих краях и работали по источникам из «вторых рук». Именно так создавал свою карту итальянец Фра Мауро. Островки в дельте Замбези он назвал в середине XV в. «дьявольскими». Может быть, из-за того, что они, по представлению картографа, были очень далеки от Европы, а может, из-за жары, которая, по представлениям древних, испепеляла в этих местах все живое. Во всяком случае, у островков было два названия. Первое – то, которое я упомянул, а второе… Если первое название легко интерпретировать, то другое… Впрочем, обо всем по порядку.
Слово «вак-вак», о котором идет речь, по представлениям африканистов, имеет двойной смысл. Во- первых, этот термин обозначает народы или племена, которые в древности пришли на берега Мозамбикского пролива с востока, из Индонезии. Сторонники этой гипотезы указывают, что «вак-вак» происходит от «уака» – так индонезийцы называли лодки с балансиром. Их оппоненты настаивают на том, что этноним охватывает все население района, которое жило здесь до прихода народов банту. Есть и другие гипотезы.
Первые упоминания об этих загадочных людях появились еще у Гомера и Гекатея, то есть до VI–V вв. до н. э. Античные авторы объединили их под общим названием «пигмеи». Говорили, что они живут в пещерах, едят гадов и ведут бои с журавлями. Именно последнее упоминание, кажущееся на первый взгляд странным, наиболее близко к истине. Известно, что львы, насытившись, бросают остатки своей трапезы и за нее принимаются гиены, шакалы, грифы, марабу. Вполне вероятно, что голодные люди вступали в борьбу с марабу и другими птицами из-за остатков антилопы, а иноземные наблюдатели легко могли спутать марабу с журавлем – более привычной для них птицей.
В борьбе за выживание с более сильными противниками пигмеи проиграли. Они ушли во влажные конголезские леса, где живут и поныне в тяжелых условиях лесной изоляции.
На заре нашей эры в район Великих африканских озер пришли банту и оттеснили автохтонное население на юг. Тут, в Мозамбике, коренных южноафриканских жителей еще застали первые португальцы. В начале XVI в. они еще жили здесь…
