колдун и знахарь деревни. По счастливой случайности, вскоре после своего прибытия в кенийскую деревню, Райзер стал свидетелем уникальной терапии, которой подвергся один из членов племени.
Как удалось выяснить исследователю, больной страдал психическим расстройством, и колдун Мпайо взялся излечить его.
Ассистенты колдуна выкопали полутораметровую яму, куда затем поместили связанного больного и связанного же, но отчаянно брыкавшегося козла. Могилу быстро забросали землей, и, разровняв место, развели над заживо погребенным большой костер. На протяжении следующего часа колдун Мпайо ходил вокруг костра, размахивая резным посохом и распевая заклинания. Когда костер потух, могилу раскопали. Человек, прошедший «терапию», не только оказался целым и невредимым, но при этом избавился от всех признаков психического заболевания. Закопанному вместе с человеком козлу повезло меньше – он задохнулся.
Потрясенный увиденным, Райзер пытался выяснить у колдуна, каким образом в ходе обряда излечения человек выживает. Мпайо отказался делиться тайной колдовства, но объяснил, что пациент, когда его заживо погребают в могиле, находится в особом состоянии, в которое его вводит магический напиток и предшествующий извлечению ритуальный танец. «Пока тело больного лежит в могиле, его душа пребывает на небе, – сказал африканский колдун. – Во время обряда болезнь переходит на козла, и животное погибает».
Райзер критически отнесся к словам Мпайо, но факт был налицо – человек выжил под землей и выздоровел, а козел умер либо от недостатка воздуха, либо по какой-то другой причине.
Как убедился Райзер за проведенное в кенийской деревне время, радикальные способы терапии типа погребения заживо у масаев довольно редки. Намного охотнее колдуны племени изготавливают многочисленные травы и снадобья, которые и в самом деле помогают при змеиных укусах, ранах и болезнях внутренних органов. Наибольшей же популярностью среди мужского населения деревни пользуются многочисленные сборы, усиливающие потенцию.
Потребность в такого рода средствах продиктована обязанностью мужа удовлетворить сексуальные потребности всех своих жен. Иногда это бывает сделать довольно сложно, поскольку количество жен у масаев очень велико, а согласно народным обычаям, ни одна из супруг не должна остаться обделенной физической любовью.
Иногда масаи приходят к своему колдуну с просьбой помочь исправить причиненное кем-то зло или требуют отомстить за совершенное преступление. Колдун, верят члены племени, обладает властью с помощью магии жестоко наказать преступников, восстановив тем самым справедливость.
Не все кенийские колдуны и знахари занимаются лечением или бытовой магией. Самые уважаемые представители этой профессии способны предсказывать будущее по звездам, внутренностям животных или полету птиц. Порой их пророчества обладают феноменальной точностью и озадачивают даже закоренелых скептиков. Масаи до сих пор вспоминают самого знаменитого провидца их народа по имени Мбатьян Лайбон. В конце XIX в. он сделал странное пророчество, согласно которому вскоре в стране должна была начаться чума, принесенная бабочками. За бабочками, говорил Лайбон, придет гигантская змея, неуязвимая для копий и стрел и способная ползать через всю страну.
В пророчество Лайбона поверили только через несколько десятилетий, когда в Кению пришли английские колонизаторы. Они были в ярких разноцветных одеждах, и масаи, имеющие в своем языке только три обозначения цвета – «серый», «черный» и «белый», называли их бабочками. Вскоре появилась и гигантская змея – железная дорога, построенная англичанами между городом Мобаса и озером Виктория.
Под властью джиннов
«Вода – эликсир души», – говорят кочевники. Они знают наперечет все колодцы и источники в безбрежных песках Сахары. Вода в пустыне – высшая ценность, ведь для измученного жаждой путника глоток свежей воды стоит дороже, чем тысяча верблюдов. Летом немногочисленные мелководные озера с каждым днем уменьшаются, съеживаются, как шагреневая кожа, пока не пересыхают совсем. Дно высохшего озера покрывается твердой, потрескавшейся от зноя коркой.
Вся пустыня превращается в пышущее жаром песчаное море, но кочевые племена знают места, где искать невысыхающие колодцы и корм для верблюдов – пучки сухих колючих стеблей. Эти знания передаются из поколения в поколение, как главная наука жизни. У бедуинов нет писаной истории, и они черпают сведения о прошлом своего племени из древних сказаний.
История кочевого племени туарегов уходит в глубокую древность и окутана легендами. Туарегов довольно много, около миллиона человек, но они рассеяны по пяти африканским государствам. Почти половина этого племени кочует по пустыням Нигерии, но многие туареги ведут двойственный, переходный образ жизни: молодежь уезжает в университеты, кто победнее, ищет работу в городе, но не порывает связь со своим кочевым народом.
Традиционная жизнь в караванах очень тяжела. Туарегам становится все труднее вести традиционный образ жизни, но пока еще можно увидеть в оазисах мужчин с закутанными в платки лицами. Местная легенда рассказывает, что однажды женщины насмехались над мужчинами своего рода после их постыдного поражения. С тех пор туареги мужского пола прячут свои лица под покрывалом тужельмуст, чтобы не позориться перед людьми. Среди своих родственников они часто ходят без этой тряпки, но при посторонних – никогда. Есть и другое объяснение: мужчины защищают свое обличье от посягательства злых духов.
Для туарегов древние поверья составляют часть их мира, и они очень суеверны. Например, караваны всегда входят в оазисы и селения только в темноте, глубокой ночью, чтобы их никто не сглазил. Туарег, отказавший кому-либо в просьбе, теряет свою этаму – духовную силу. Благодаря сложной системе взаимоотношений туареги все же могут уклониться от обязанностей выполнять любые просьбы.
Оазисы, в которых караваны делают остановки на своем трудном пути, орошаются водой из глубоких колодцев при помощи системы подземных каналов. Некоторые оазисы якобы возникли в тех местах, где странствующий святой ударил оземь своим посохом. Из земли сразу же забил ключ, зажурчала по песку живительная струя воды и, как по волшебству, желтая пустыня покрылась пышной зеленью. В Сахаре повсюду, где есть вода, теснятся у колодцев и ручьев лабиринты из глинобитных хижин с плоскими крышами. В этих домишках уже появились телевизоры, принимающие передачи из Алжира, Туниса, Каира или Томбукту, но местные сказители пока составляют телевидению достойную конкуренцию. Жизненный уклад в оазисах подчинен обычаям. На общепринятый порядок в доме накладывает отпечаток смена времен года и привилегированное право женщин подниматься на крышу дома.
Пустыня постоянно держит в напряжении обитателей оазисов: весь их хрупкий мирок всегда под угрозой – в любой момент песчаная буря может обрушить на зеленый ковер тонны песка, а затяжная засуха, того и гляди, совсем истощит плодородные почвы.
В бесконечных просторах песчаной пустыни, по преданиям бедуинов, властвует зловещий призрачный народец – джинны. Аллах создал кель-эс-суф – людей пустоты, джиннов – из пламени, из огня без дыма, из «знойного дыхания пустыни». Джинны бывают добрые и злые, могут принимать человеческий облик или являться в виде чудовищ. Все они имеют власть над судьбами людей и зверей. Они духи, но могут временно жить в телесной оболочке. Бедуины верят, что животные «чуют» присутствие невидимых джиннов и боятся их, как и люди. В добрых джиннов, упомянутых в Коране, большинство кочевников уже не верит, но их вера в злых джиннов непоколебима. Демоны могут овладеть человеком и довести его до безумия.
Злобные джинны своим коварством наслали на главные караванные пути железных чудовищ, которые заменили караваны верблюдов и вытеснили бедуинов в самую дикую глушь.
В пустыне путники часто слышат мужские и женские голоса, сбивающие их с правильного пути и соблазняющие на греховные пакости. Иногда голоса предсказывают будущее или описывают место, в котором спрятаны древние сокровища. Невидимые силы хотят оторвать от каравана одинокого путешественника, обещают привести его к кладу, а на самом деле заманивают несчастного в бесконечные
